Сторона обвинения, есть возражения на заявленное стороной защиты ходатайство? уточнил судья.
Нет, ответил Владимир, насмешливо взглянув на меня.
Ходатайство защиты судом удовлетворяется. Свидетели будут вызваны. Судебное заседание откладывается. Наталья, обратился Романов к секретарю, уточни для сторон дату заседания и выпиши повестки.
Я собрала бумаги и пошла за Натальей в шестой кабинет на первый этаж. Фоменков задержался в кабинете судьи.
Слушай, прошептала Наташа, взяв меня под руку, хочу тебе кое-что сказать
Но, увидев спускающегося за нами прокурора Лудина, она осеклась и отпустила мою руку.
Ладно, потом
Владимир спускался следом, широкими шагами преодолевая ступени. Я почувствовала его дыхание, и сердце предательски затрепыхалось в груди.
Владимир Петрович, прощебетала Наталья, Вас помощник судьи Потапенко искал
Спасибо, Наташ, сказал он и свернул за угол.
Симпатичный мужик, да? загадочно улыбнулась Наталья. У нас многие по нему с ума сходят. Но прочно женат, дочь только-только школу закончила. А жена его Ольга Владимировна следователь в следственном комитете.
Я усилием воли успокоила ходившее ходуном сердце и спросила:
А в делах как?
Он безжалостный, принципиальный. Как будто кайф от всего этого ловит.
Ясно, давай повестку и я поехала. До ночи надо успеть домой вернуться. Бабушка очень переживает за внука.
4. Лешка Фоменков, управляя своим «Митсубиси» на бешенной скорости, похоже чувствовал себя не менее уверенно, чем в судебном заседании.
Слушай, ты меня зачем-то обманула, Анастасия Игоревна, его пристальный взгляд смутил меня.
В чем?
Да вы ведь знакомы с товарищем прокурором.
Ты за дорогой-то следи. Это он тебе сказал, что мы знакомы?
А! Теперь уже не отрицаешь. Да нет, его я не спрашивал. Обратил внимание на то, как вы переглядывались.
Я промолчала.
Знакомство могло бы помочь делу, заметил Леша, косясь на меня.
Не в этом случае.
Ты ж понимаешь, что у них с доказухой порядок. Полный набор. Показания девчонки, свидетельские показания, медицинское освидетельствование, экспертизы, смывы.
Медицинское освидетельствование, экспертизы и смывы можно поставить под сомнение. Свидетели близкие родственники. Ни одного человека со стороны.
Хорошо, согласился Лешка, врач был пьян или ему заплатили. Девчонка, допустим, хочет денег
Да ничего она не хочет, устало выдохнула я. Нормальная, хорошая девочка. Отличные характеристики из школы
Я тебе таких характеристик нарисую
Леш, начала я и запнулась, я знаю, что мой Сергей это сделал.
Признательных показаний в деле нет, насколько я понимаю. Он тебе сам признался?
Мне не нужно его признаний. Я вижу. Знаю.
Что, девчонка так хороша? улыбнулся Лешка.
А представь, что это твоя дочь. Хороша или нет, какая разница.
После неловкой паузы, Лешка спросил:
Как насчет изменить меру пресечения на подписку?
Леш, говорят, прокурор безжалостен и принципиален.
Ты ли мне это говоришь? Какого черта ты стала верить слухам? Давай отработаем.
Фоменков злопыхал всю дорогу до дома. Я на секунду допустила мысль: не передать ли ему дело. Но прогнала ее, как назойливую муху. Это мой сын. Мой Серега.
Сережка родился около полуночи. Он почти не плакал, только покрякивал, как утенок, когда пожилая акушерка мыла и пеленала его в первый раз. Потом, когда меня увели в палату, я прислушивалась к плачу детей. Мне все казалось, что я слышу его голос. Но акушерка отмахнулась от вопроса:
Да ты что, он спит как сурок. Орут «старые».
«Старыми» акушерки называли детей, родившихся раньше нового дня. Вновь рожденные на их жаргоне «свежие». Мой «свежачок» плакал очень редко он был пухленький и ленивый. Поест, и спать на двенадцать часов.
И вот этот «свежачок» восемнадцати лет от роду сидит уже две недели в СИЗО. Но писем не пишет. Гордый.
Накосячил, поросенок? спросила я его при первой встрече.
Сергей поднял глаза. Лицо было бледным и хмурым.
Ты как адвокат сюда приехала или как прокурор?
Ты меня еще по своим правам погоняй, тогда по голове точно получишь, внутри у меня все клокотало.
Мам, я был пьян.
Отца на тебя нет.
Не говори ему ничего, пожалуйста, голос его стал совсем детским, а тон просительным.
Боишься? А как насчет бабули и ее слабого сердца?
Сын молчал, изучая свои кулаки.
Откуда синяки? ахнула я. Тебя били?
Я сам. Об стенку.
Правду мне говори
Я тебе сказал об стенку! заорал сын. В его красных глазах стояли слезы.
Серег, ну зачем ты это сделал, прошептала я, роняя лицо в ладони. Ты понимаешь, сколько тебе светит? Девчонка школьница.
Вытерев слезу кулаком, парень отвел взгляд.
Паспорт не спрашивал.
Где вы познакомились? Вы знакомы вообще? Где ты взял ее?!
Знакомы не были, раньше видел. Она Витька Самсонова соседка. Она сама за мной бегала, если так-то
Сереж, у тебя же Ольга была.
Мы расстались в апреле.
Ты ничего не рассказывал.
Ты не спрашивала. Ты за своей работой замужем.
5.
Лешка остановил машину около моего дома. Я взглянула на окна свет горел, родители ждали новостей о внуке. Обнадежить их мне было нечем. Опыт неутешительно говорил о том, что парня посадят. От восьми до пятнадцати. Все что я могу сделать для него «скостить» год-два. Было бы верхом романтизма убеждать себя в обратном. Но сдаваться я не собиралась. Ради сына.
Может нам поженить их? улыбнулся Леша.
Фоменков! простонала я
Лешка неожиданно схватил меня за плечи и притянул к себе
Я так соскучился
Я вывернулась их кольца его рук.
Леш, езжай домой, а?
Ладно, ладно, не ершись, засмеялся Фоменков. Я завтра к матери еду в N-ск. Заскочу к Лудину поговорить по Сереге, угу?
Не надо.
Ты сама?
Я сжала пальцы. Ногти полоснули кожу ладоней.
Да.
Все решения в своей жизни я принимаю сама. По крайней мере, стараюсь. Сейчас мне было важно решить, что и как говорить родителям. У матери было слабое сердце. С отцом проще он пенсионер УВД, прослуживший более двадцати пяти лет в уголовном розыске. Ему такие дела были не в новинку. После увольнения из органов, папа работал в такси. Среди клиентов попадались те, кого он когда-то «сажал».
Майор, ты что ль? узнавали они его.
Не знаю никакого майора, отзывался отец.
Похож-похож, с недоверием отзывались случайные клиенты.
Именно поэтому под водительским сиденьем у отца всегда лежал топор.
Я хорошо помню, как в детстве отец часто ездил в командировки. Его отдел сопровождал опасные грузы. А «его клиенты», которых он ловил, стоило только отцу уехать, наведывались к его семье. По ночам к нам часто стучали в дверь устрашающего вида типы. Мама выключала во всей квартире свет и стояла в ужасе у двери, а мы с братом тихонько ныли от страха, забившись в свои кровати.
Однажды, среди ночи в дверь позвонили. Мать пошла к двери и спросонья даже открыла ей показалось, что в «глазок» она увидела отца. Она вовремя спохватилась и захлопнула дверь. Сон как рукой сняло, и она в ужасе замерла у двери, чувствуя плечом, как с другой стороны незнакомец пыхтит от злости и пытается сломать деревянную перегородку.
Из командировок отец всегда привозил бананы, заграничную фанту и книги. Литературу в то время достать было трудно, поэтому читалось все, что он привозил на одном дыхании. Особенно мне нравились романы Эмиля Золя и «Словарь правовых знаний».
Я открыла дверь в подъезд. Неожиданно зазвонил мобильник.
Ну что? Ну, как там? Как Сережка? Рассказывай скорей, чего молчишь-та? требовательный голос в трубке разорвал пелену моих тяжелых мыслей.
Голос принадлежал Маринке, моей школьной подружке. Есть такой род дружбы, когда можно не созваниваться месяцами, годами, и при этом оставаться родными людьми.
Нечем порадовать. Сергей в СИЗО. Сегодня было первое слушание. На руках у следствия море доказательств.