Когда Лиля всё же выбралась на берег, её тело все ещё пульсировало от водных процедур. Самой девушке казалось, что она прошла некую процедуру очищения: настолько стало легко. На плед она плюхнулась мокрая, успев обрызгать Витку, которая нарезала огурцы над пластиковой тарелкой. На недовольный визг подруги она отреагировала смехом.
Сегодня ты мне нравишься, улыбнулась Вита. Вот так и надо. Хвост пистолетом, а не страдать из-за козлов.
Давай не будем. Лиля взяла из пакета помидор и начала помогать делать нарезку. Портить себе настроение очень не хотелось.
Согласна. Тем более, сказала Витка, скосив взгляд в сторону мужчин, возившихся возле мангала, немного поодаль от того места, где сидели подруги. Чем тебе не вариант, а?
Не смеши. От мужчины должны бабочки в животе порхать, а не приступ мигрени начинаться.
Бабочки в животе это, если ты забыла, не более чем отток крови от кишечника. Витка хоть и не работала по специальности, но козырнуть медзнаниями порой любила.
Иди к чёрту. Всю романтику сломала, рассмеялась Лиля так звонко, что оба мужчины обратили на неё внимание.
Причём, как показалось Лиле, Марк смотрел даже не с осуждением, с некой долей брезгливости. Девушке стало не по себе от его ухмылки.
И вообще. Она резко перешла на шёпот. Это тебе нравятся постарше, как твой Русик.
У нас всего пять лет разница, возмутилась Вита.
Вот, уже. А этот Не поворачивая голову, Лиля глазами повела в сторону мужчин, явно ещё старше.
Ну и что? тоже перешла на шёпот Вита. Да, ему то ли уже было тридцать пять, то ли будет в этом году. Не помню, Русик говорил. И что плохого? Наоборот. Взрослый мужик глупостей не наделает. И нагуляться успел. А ровесники Мало тебе одного?
Т-ш-ш Лиля заметила, что Марк взял кастрюлю с готовым шашлыком и направлялся к ним.
Остаток дня компания провела на берегу небольшой речки, смывая жару прохладой воды под хрип музыки из динамика телефона. В дом бабушки Полины они вернулись, лишь когда поняли, что от комаров отбиться не получается.
Вечером все допоздна сидели в самой большой комнате. Назвать гостиной или залом её было сложно, но, видимо, комната выполняла именно эту функцию. Лиля обратила внимание на телевизор. Он гордо стоял на тумбе с разъехавшимися ножками. Поверх него лежала ажурная салфетка. Лиля давно уже не видела таких телевизоров пузатых, с огромным кинескопом. А этот даже работал! Лиле казалось, что здесь всё, включая и телевизор, и салфетку на нём, да даже шторы на окнах видели свою хозяйку молодой и без седины, покрывшей теперь её голову полностью.
Руслан, самый высокий из компании, смотрелся немного комично в этом доме. С его ростом, он едва не тёрся макушкой о побеленный потолок. Но то, с какой нежностью он поглаживал бабушкину руку, не могло не умилять. Да и сама бабушка Поля была из тех, кого обычно называют «одуванчик»: улыбчивая, хрупкая, лицо и руки в морщинах, каждая из которых, казалось, могла рассказать свою историю. Такое тепло шло от них двоих Русика и бабушки Поли, что Лиле даже стало немного завидно. Нет, у них с мамой тоже очень доверительные отношения. Но как же захотелось иметь ещё и бабушку. Вот такую, к которой хочется прижаться, даже когда ты взрослый тридцатилетний дядька, как Руслан.
Когда на следующее утро компания вернулась в город, Марк предложил Лиле подвезти её домой. Бросив на себя взгляд в зеркало, Лиля, не долго думая, согласилась. В таком виде она могла не опасаться маньяков, тут скорее их пришлось бы потом лечить от психологической травмы: без макияжа, бледная, с кое-как собранными волосами в хвост. Да и очень хотелось отдохнуть после такого активного отдыха. Лиле не терпелось нырнуть под пушистый плед, включить кондиционер и уснуть под звуки не сумасшедшего количества птиц, а более привычных: машин, криков с детской площадки и топота в подъезде. А потому она коротко попрощалась с семейством Васнецовых и радостно прыгнула в машину Марка.
Во дворе Лили Марк остановился возле нужного подъезда.
«Запомнил», мелькнула мысль у девушки.
Ну, что? Марк заглушил двигатель. Может по кофе?
Не-е, извини. Спать хочу ужасно. Давай в другой раз.
Спать? Одна? Марк опустил свою ладонь на колено Лили.
В первое мгновение она оторопела от такой наглости. Нет, она не испугалась. Скорее, этот жест даже насмешил, учитывая, что Лиля понимала, что выглядит сейчас далеко не секс-бомбой. Если только Марку не нравятся девушки в пропотевших футболках и с песком между пальцев на ногах. К сожалению, у бабушки Русика нормально помыться возможности не представилось.
Может, всё же угостишь кофе? Марк принял её заминку за знак одобрения.
Фу, как пошло. Лиля брезгливо скривила губы и смахнула его ладонь, как муравья с огорода бабушки Полины. Если девушка позволила подбросить до дома, то она не обязательно жаждет с тобой замутить. Пока.
И вышла из машины, хлопнув дверцей.
Сука! раздалось за спиной.
И мотор двигателя взревел.
А Лиля и не спорила. Ей даже понравилось чувствовать себя сукой. Стервой. Кем угодно, только уже не обиженной девочкой.
***
Выходные закончились быстрее, чем хотелось бы, и Лиля уже вновь надевала белый халат за дверью с табличкой «Дневной стационар». Привычно звенели мединструменты, жужжали колёсики капельниц, которые перемещали по кабинету, шлёпали по полу тапочки. Светка вновь хохотала, рассказывая про бурные выходные. Всё, как всегда. Только сегодня и Лиля улыбалась, даже поддерживала разговор. Всё-таки, поездка за город пошла на пользу. Этакая черешневая терапия. Женька практически выветрился из головы. Если что и осталось, так это лёгкое разочарование. Ничто не может длиться вечно, даже депрессия. Пришло время возвращаться в реальный мир. И она вернулась.
Вита позвонила ровно в начало обеденного перерыва.
Привет. Подруга поздоровалась таким тоном, что уже стало ясно, что ей срочно нужно что-то рассказать. И «что-то» не заставило себя ждать. Ты каким ядом Марка укусила?
Лиля поняла, в какую сторону клонит подруга.
Я его вообще не трогала. В этом, кстати, и проблема.
А-а, захохотала Вита. Вон оно что. А то мой SMS прислал, спрашивает, что между вами произошло, что Марка передёргивает, едва он о тебе разговор начинает. Эх ты, подруга. А мы ведь надеялись вас свести.
С этим напыщенным альфа-самцом? Нет уж. Думаю, и без меня найдутся желающие.
Подруги ещё немного поболтали, посплетничали на отвлечённые темы, и Лиля вернулась к работе.
Неделя пролетела быстро. За эти дни Лиля всего пару раз созванивалась с Витой, да и то поболтали ни о чём. Каждая оказывалась чем-то занята. В воскресенье в гости приехала мама. Лиля обожала эти визиты. Даже не потому, что успевала соскучиться. Мама всегда баловала Лилю, как в детстве, всякими вкусностями. Вот и в этот раз на кухне волшебным образом появились блинчики с творожной начинкой и борщ.
Ма, а я точно не приёмная? прищурившись, поинтересовалась Лиля, уминая третий блин. Где мои кулинарные таланты?
Замуж тебе надо, отмахнулась мама. Она привыкла к шуткам дочери. Там научишься быстро.
Не-е. Лучше мы тебя выдадим замуж, подмигнула Лиля. А я стану приданым.
Вот ещё. Не для того я от тебя избавилась. Замки сменю, рассмеялась мать.
Точно, приёмная, констатировала Лиля.
Дурёха. Дала лёгкий подзатыльник мама. Хватит налегать на блины, спать пора.
За окном давно стемнело, а две женщины, мать и дочь, сидели в обнимку на диване, смотрели старую советскую комедию и хохотали. Тонкие шутки, произносимые героями на пару поколений старше Лили, оказались смешными и для неё. Она вообще любила старые фильмы за ощущение уюта, лёгкость. А главное, эти фильмы можно было смотреть вместе с мамой. Вот так, обнявшись, как в детстве. Правда, тогда был ещё и папа. Но от него уже несколько лет не было ни слуху, ни духу, как говорится. С мамой они лет десять, как разошлись. Лиля до сих пор так и не поняла причину развода. Дело не было в другой женщине. Отец не страдал алкоголизмом и никогда пальцем не трогал мать. Да мама всегда была из тех «домашних», примерных жён, у которых всегда по три вида блюд и наглаженное бельё. Их решение развестись стало даже не шоком, а удивлением. Но Лиля тогда переживала подростковый бум, ей не особо было дело до проблем взрослых. А может, не верила до конца, что это всерьёз и навсегда. Отец переехал в другой край страны, изредка писал Лиле SMS. Соцсети он никогда не вёл, и лишь время от времени присылал фотографии тех мест, где он теперь жил. Но эти сообщения становились всё реже. За последние пару лет не было ни одного сообщения. И Лиля по ним не скучала. Отвыкла. Взрослая жизнь не оставляла места для ностальгии.