Глава 6
За того парня
* * *
На крыше серебристо-красного джипа «Тойота» полыхала, как в американских боевиках, магнитная мигалка синего цвета. Она была расположена слева, ближе к водителю; он, видя хвост дорожной пробки, опустил стекло и выставил проблесковый маячок на крышу. Сейчас он гнал джип по встречной полосе и не переставал сигналить. В конце Космодамиановской набережной, которая буквально вливалась в Шлюзовую набережную, вблизи Новоспасского моста, «Тойоте» преградил путь гаишник. Он так быстро махал своим жезлом, что, казалось, крутил посреди проезжей части нунчаки. И что-то кричал при этом. И «задник» был неплох: мост, по которому, наддавая перед поворотом паровозным гудком, тащился к Павелецкому вокзалу поезд; за ним неторопливо двигались облака, пронзенные солнечными лучами.
– Урод! – выругался водитель, резко тормозя напротив гаишника. Он глянул на него через окно: над синеватым кепи постового сиял главный купол Новоспасского собора. – Быстрее! – поторопил водитель гаишника и высунул руку с раскрытым служебным удостоверением. Постовой хотел взять его в руки, но полковник ФСБ Терехин снова прикрикнул: – Быстро читай!
Гаишник не читал, он сличал орущий оригинал со спокойной копией на фотографии и был абсолютно невозмутим. Удостоверение было действительно до 31 декабря 2006 года, оттиск печати четкий. Однако... что-то уж больно молод полковник. На вид ему не больше тридцати. Стрижка под ноль, во взгляде и жестах сплошной беспредел.
Полковник потерял терпение. Он глянул на погоны постового, вгляделся, прищуриваясь, в его личный значок, наполовину скрытый за яркой накидкой-безрукавкой, быстрым движением вынул из кармана ветровки шариковую авторучку.
– Номер личного значка, лейтенант! Плохо со слухом? Номер!
Гаишник не стал напарываться на неприятности. Он отдал честь, выбросив к «бейсболке» с милицейской кокардой руку:
– Проезжайте, товарищ полковник.
Терехин газанул, и его джип, проехав под мостом, свернул налево, в хитросплетения Крутицких переулков.
Офис фирмы «М-дайджест» располагался на первом этаже двухэтажного дома. Все окна зарешечены, жалюзи с внутренней стороны опущены. Полковник остановил машину в десятке метров от офиса и шагнул на потрескавшийся асфальт. Быстро огляделся. Группа захвата была на месте. Бойцы в камуфляже и масках заняли места под окнами и перед металлической дверью. С каждой кованой решетки тянулись металлические тросы. Пара машин была готова вырвать их и дать дорогу спецназовцам.
Чуть в стороне полковника дожидался его помощник – майор Вадим Соловьев.
– Все готово? – спросил Терехин, здороваясь за руку с командиром штурмовой группы, капитаном по званию.
– Да, ждем тебя, – слегка попенял начальнику Вадим.
На другой стороне улицы находилась автозаправочная станция «Гранд» с вертящимся кубом на крыше конторы: буква «G» и черная нефтяная капля на четырех гранях. Небольшое кафе примыкало к автомойке, из него уже поглядывали любопытные посетители и служащие «Гранда», предвкушая захватывающее действие.
– Что дверь? – спросил Терехин.
– Как в банке, – в тон начальнику ответил майор Соловьев, застегивая мятый пиджак. – Заперлись изнутри. – Он потянул носом: – Жгут бумаги, суки!
– Начинаем! – отдал команду полковник. Он достал из оперативной кобуры пистолет и передернул затвор.
Майор скривился. Он знал, что будет дальше. Полковник, как последний сержант, лихо ворвется на объект в числе первых.
Николаю Терехину было тридцать два года, полковника получил рано, в тридцать. Несмотря на относительную молодость, он был опытным следователем, а точнее – оперативником. Он чаще других своих коллег покидал кабинет и лично участвовал в оперативных мероприятиях, вплоть до задержания. Порой стоял пусть не во главе, но в середине группы захвата. Так, полагал он, острее чувствовался весь процесс, начиная с задержания и заканчивая передачей расследованного дела в суд.
Он оттеснил спецназовца, стоящего у первого, считая от двери, окна, и приготовился. Капитан-спецназовец отдал команду, и два «бычка» тронулись с места. Тросы натянулись, раздался скрежет, вытянулась, как тетива, крашеная арматура первой решетки. Потом вдруг вместе с рамой подалась вперед и едва не задела полковника Терехина. Он коротко выругался, качнул головой: «Ничего себе!», и ловко, без помощи спецназовца, перебросил свое тело через подоконник.