Ну, чего же мы стоим, пошли! услышал я ее голос. Обида, на девушку, не созрев развеялась. Близость Светланы придала мне силы. Я не нуждался в дороге. Ее неровности наледь, небольшие холмики снега для меня были ни почем. Десять минут, и мы поднялись на крыльцо Дома культуры, оббили с сапог снег, прошли вовнутрь. На нас пахнуло теплом.
Преснов бросился покупать для всех билеты. Очередь в кассу была небольшой, наверное, фильм был так себе. Для меня и моего друга это было не важно. Для девчонок, наверное, тоже. Общение превыше всего.
У нас было еще время, и мы, не договариваясь, отправились в буфет. Там, нам на глаза попался брат Светланы Алексей. Он был не один с женой. Мы познакомились. Ее звали Надеждой. Она была тонкой и хрупкой. Моя подруга не удержалась:
А как же ваш ребенок девочка? Вы что ее бросили? На что брат Светланы засмеялся и ответил:
Места пошла занимать! после, дополнил: С тещей, ее матерью осталась и показал на Надежду.
Что нам уж и в кино нельзя сходить, развлечься?
Можно, конечно, можно! ответила Светлана. После влез Виктор и предложил:
Я с девчонками пойду займу столики, а вы Андрей и Алексей стойте в очереди. Хорошо?
Ладно, уж, иди! сказал я, и стал рядом возле брата Светланы.
Он был прост. Я его видел всего лишь однажды, однако это его нисколько не смущало. Алексей не комплексовал и вел себя будто мы с ним, лет сто, были знакомы. Эта его черта характера мне всегда нравилась. Он по жизни был таким.
У тебя, как со Светланой, серьезно? услышал я голос Алексея, но ответить не успел. Он мне не дал тут же выдал, молодым жить лучше отдельно. А то я вот вляпался позарился на жилплощадь. Мучаюсь. Надежда она ничего. Я о ней плохо не скажу. А вот ее мать достает. Сбегу, наверное. Я отшатнулся и взглянул на парня. Глаза его были черны. Очередь продвигалась быстро. Мне было неловко. Я обрадовался, когда мы подошли к стойке. Не дожидаясь Алексея, я вырвался вперед и заказал несколько бутылок воды и полную тарелку пирожных. Деньги у меня были отец дал, не пожалел.
Тут же к нам подоспели девушки и помогли перенести все купленное на стол.
Я вместе со всеми торопливо съел свое пирожное и выпил стакан «ситро». Мы задержались в буфете. Фильм уже начался, и нам пришлось в потемках отыскивать свои места. Я нашел нужный ряд и пропустил вперед Светлану. Сам прошел следом за ней. Валентина, опередив Татьяну, устремилась за мной. Замыкал цепочку Преснов.
Нас подгоняли:
Да быстрее вы там, не дают журнал посмотреть. Могли бы, и подождать, зайти в перерыве перед началом картины.
Места у Надежды и Алексея были в другой части зала мы расстались. Я ничуть не сожалел. Мне трудно было что-либо ему посоветовать. Если быть откровенным он меня напугал. Я словно почувствовал неладное. Однако изменить положение не мог. Никто не мог. Ни его жена, не говоря уже о сестре.
Экран от нас был не далеко. Однако это не упрощало просмотр фильма, так как деревянные кресла, соединенные по четыре в секции и выстроенные в ряды находились на одном уровне. Для меня это значения не имело. Я мог его обозревать отовсюду. Другим моим товарищам это делать было сложно, особенно Валентине и не только из-за ее роста я бы сказал, она была не такой уж и маленькой, просто впереди попался зритель с большой широкой спиной.
Я решил помочь девушке и тут же предложил ей пересесть. Она почему-то отказалась.
Журнал окончился. На минуту-две был включен свет и затем снова погашен. Начался фильм. Как только замелькали первые кадры, Валентина ожила и, отыскав промежуток между двумя головами впереди сидящих зрителей, буквально прильнула ко мне. Это насторожило меня и я, чтобы устранить неудобство, которое испытывал от ее близости, тут же положил свою руку на плечи Светлане.
Фильм меня не заинтересовал, спроси, о чем он, я бы не ответил. Моя подруга также. Мы были заняты друг другом. В зале было много молодежи, таких же, как мы ребят. Спокойно сидеть могли в том случае, если кино было интересное. А оно не было таковым. Поэтому, то тут, то там слышались разговоры, смешки, повизгивания девчонок.
Пленка рвалась. Фильм тут же прекращался. Не удержавшись, кто-нибудь из ребят кричал:
А ну поберегись! И тут же загорался свет. Парни и девушки мгновенно отодвигались друг от друга на приличное расстояние. Кто не успевал, на них сразу же обрушивались всевозможные шутки, типа: «Вы что себе позволяете, вы же в кино пришли!» затем раздавался дружный смех.
Я вел себя культурно: не пользовался темнотой. Это не было связано со стесненьем или чрезмерной скромностью. Просто так был воспитан. Общения во время просмотра фильма как такового у нас не было отдельные слова, реплики, то с моей стороны, то со стороны Светланы и все. Однако и этого было достаточно. Мы ощущали гармонию без слов.
Мой отец был бы мной доволен. В любых обстоятельствах я всегда старался быть мужчиной, рыцарем. Девушка, неважно кто она для меня всегда была дама. Светлана просто принцесса. Я сохранил рыцарские отношения к ней на всю жизнь, как нам после не было трудно.
Мне было приятно находиться рядом со Светланой. Я не замечал времени, но картина окончилась, вспыхнул в зале свет и мы направились к выходу. «Народ» в большинстве своем парни и девушки сразу же создали толкучку. Мы чуть было не растерялись. Впереди я вдруг, неожиданно увидел Алексея всего лишь на мгновенье. Водоворот человеческих тел быстро запрятал его в однообразной серо-черной массе пучине. Его жена Надежда так и не показалась. Наверное, была где-то рядом.
В тот вечер я догадался, что ненужно быть многословным. Можно общаться, даже не прибегая к языку. Мы расстались с трудом, с жаждой новых встреч. Что мне было непонятно эта ситуация там, в общежитии, когда я назвал Светлану по фамилии ее реакция. При последующих встречах с девушкой я, помня о случившемся, не раз прикусывал свой язык.
Однажды, ее подружка Татьяна не удержалась и сказала мне:
Асоков, я заметила, ты избегаешь называть Светлану по фамилии и правильно делаешь! Она не любит ее, можно сказать ненавидит. Если была бы в силах, давно уже сменила. Для нее фамилия Зорова чужая. Вот так! Запомни это! Я, было, открыл рот, чтобы спросить у нее, из-за чего такая нелюбовь, но Татьяна меня осекла:
Больше я тебе ничего не скажу. Сам когда-нибудь узнаешь. Всему свое время. Я надеюсь, ты меня не выдашь?
Татьяну я не выдал постарался забыть то, что мне не следовало знать. После разговора с Полнушкой я обращался к Светлане только по имени. Правда, иногда мне приходилось пользоваться и фамилией, но у нее за спиной. Произнося ее: «Зорова» я недоумевал, фамилия, как фамилия ни чего в ней странного не было. Я бы сказал, она звучала красиво.
3
Мой друг Виктор с Татьяной сошелся быстро. Везде и всюду он ходил с ней под ручку, не отпускал от себя. Другую девушку, ради которой Преснов когда-то вытащил меня в дом культуры на танцы, он оставил. Забыл напрочь и даже не заикался о ней. Мой друг мог быть забывчивым. Я ему о том не напоминал, лишь про себя улыбался.
Дружба Преснова с Полнушкой мне была на руку. Я мог вместе с ним ходить к девчонкам в общежитие. Это упрощало общение. Виктор часто приходил мне на помощь и помогал поддерживать разговор, если он вдруг становился трудным или заходил в тупик.
Я переживал больше не за него, а за Валентину. Мне было жалко девушку. Она была без парня и оттого дружба с нами ей часто была в тягость. Я не раз наблюдал: во время разговора со мной или же с Виктором как она, отчего то краснела и опускала вниз глаза. У меня порой от этого пробегали по телу мурашки. Преснова это обстоятельство развлекало. Он, измывался над Валентиной и не раз пытался ее завести. Татьяна спасала положение и отбивала напор своего парня: