Зря ты так. Мальчик хоть и молодой и буйный, а стихи пишет неплохие. Только не показывает никому, а то и вовсе выкидывает вместе с очередным обрывком бумаги, на котором их записал, с какой-то печальной ноткой ответил мой старший товарищ.
Всё это было чистейшей правдой. Валя писал стихи давно и много. Писал в основном про несбывшееся и про разбитое девочкой Катей (вот так совпадение) сердце. Реже про поля, леса и речку Сухая Чигла, которая протекала прямо около его родной станции Таловая. Стихи, особенно поначалу, грешили глагольными рифмами и избытком надуманных метафор, но никогда подражанием кому-либо.
Валя для себя так решил если уж писать стихи, то такие, какие еще никто не писал. А то, конечно, много ума не надо, чтобы рубить точно так же, как Маяковский, или переливчато звенеть, как Есенин. Вот стать новым Маяковским или Есениным, открыв что-то своё, новое это да, это уровень, а копировать будьте любезны не интересно.
Это меняет дело, конечно. Только я же не умею стихи писать. Рекламный текст, статейку про прошедшие выборы, да даже повесть какую-нибудь проходную это пожалуйста. А стихи, тут явно нужен кто-то другой, что и говорить, я был немного удивлён таким предложением.
Похоже, ты слишком буквально воспринял вчера мои слова про задачи Голоса. Конечно, ты не должен диктовать своему подопечному каждую строчку его стихов и подсказывать рифмы талантливый человек сам с этим справится. Твоё дело говорить в нём о том, что он движется правильной дорогой, иногда подсказывать, о чём сейчас стоит написать, подбадривать как-то. А уж если что-то у него совсем застопорится можно немножко и готового текста дать, закинуть буквально пару строк ему в голову, а дальше поэт, если он настоящий поэт, уже сам всё допишет.
Всё равно не понимаю, неужели тут у вас нет поэтов, которым можно поручить этого парня?
Шутишь? Мёртвых поэтов у нас тут сколько хочешь. От Гомера и Пушкина до Высоцкого и Кобейна. Но Валя, видите ли, не хочет быть ни на кого похожим. А дать ему голос, например, Есенина значит превратить его стихи в прямое продолжение творчества Сергея Александровича. Да и ненадёжный народ эти поэты быстро остывают, начинают скучать, Голос затихает, а как итог наш земной подопечный страдает. Я думаю, с помощью прозаика, вроде тебя, мальчик сможет найти свой стиль в стихах. Странно звучит, но я долго думал на эту тему и пришел именно к такому решению проблемы.
Вам виднее. Может быть, и правда белые стихи с ним писать начнём, или лирику в прозе, на худой конец. Я не хотел показаться капризным новичком, раз старший коллега уверен в моей полезности именно этому парню попробуем, я-то от этого точно ничего не потеряю, времени у меня теперь хоть отбавляй.
Значит, согласен? Mr. Sandman посмотрел на меня с хитрющим прищуром.
Попытка не пытка, легкомысленно выдал я, кивая.
Глава 8. Архив
Согласиться-то я согласился, но как действовать дальше не представлял абсолютно, о чем честно и сказал.
А что делать дальше? просто спросил я.
Хороший вопрос, парень, я уж думал, ты вдруг решил, что уже всё умеешь. Мой наставник, похоже, был полностью доволен мной, собой и ходом событий в целом.
Если бы
Не кисни, это абсолютно нормально приступать к чему-то новому, совершенно не зная, с какой стороны к нему подойти. Так все по-настоящему важные открытия и делаются. А когда всё идет уже по накатанной это скука и рутина.
Отлично, значит, будем учиться. Я чувствовал себя примерно так же, как чувствует себя вчерашний школьник на первом занятии «Введение в специальность» моего родного вуза жутко интересно, но ничего не понятно.
Да, будем. Но не сразу. Обучить тебя каким-то чисто техническим тонкостям нового ремесла проще простого, и я это сделаю, через пару дней. Дело в том, что это ничего не изменит, пока ты не поймешь, с кем тебе придется работать.
Что же мне делать эти два дня? Я, уже настроенный на интересное обучение новым (возможно, почти магическим) премудростям, был немного расстроен таким поворотом.
Иди домой, садись за стол и читай архив.
Какой еще архив? Нет у меня дома никаких архивов, я действительно не понимал, о чём он.
Как маленький, честное слово. Ты не забыл, где находишься? Всё, что тебе понадобится, здесь всегда есть. Нужен архив он окажется ровно там, где ты станешь его искать. А содержание его самое простое, если ты об этом, подробное жизнеописание твоего нового подопечного.
Всё, что понадобится, здесь всегда есть? Так просто? опешил я.
Ну да, а зачем нам тут самим себе трудности выдумывать? Тебе на Земле их мало было, что ли?
Хватило, спасибо. Значит, если я захочу я не успел договорить, когда бородач начал весело смеяться как школьница, ей-богу:
Да заведи ты себе уже кухню и ванную и не страдай больше по этому поводу! он всё еще заливался хохотом.
Понял, наверное. Пойду я тогда? я уже начал опасаться, не задохнулся бы Mr. Sandman от такого смеха.
Иди-иди, вот еще только что: если надоест читать или захочется увидеть всё своими глазами можешь просто положить нужный том архива на стол и посмотреть «кино», смех куда-то испарился, мой наставник снова был спокоен, даже, как мне показалось, немного пафосно-серьезен.
Распрощавшись с мистером хохотушкой, я в легкой растерянности пошел домой. По дороге я думал о том, как же всё-таки здесь всё устроено. В принципе, ничего такого, чего бы я не мог осмыслить, мне пока не встречалось. Ну, Голоса-духи, ну, «город, которого нет», как пел Игорь Корнелюк.
Я же, если говорить привычным для нас языком, на небе, а тут и не такое бывает, наверное. Но, как ни крути, не каждый день с таким сталкиваешься. Хотя, похоже, теперь я буду с этим всем не то что сталкиваться каждый день, а это и будет моей жизнью на ближайшие Годы? Века? Тысячелетия? Не знаю.
Город встречал меня, как и до этого, прекрасной погодой, уютом и красотой. Бродить по таким улочкам я готов часами, без перерывов на обед и выходных. Но, видимо, такая роскошь мне пока не по карману уже через несколько минут я подошел к своему дому, который, как мне показалось, немного подрос в ширину.
Когда я вошел в прихожую, ответы нашли меня сразу. Теперь в доме стало на пару помещений больше появился проход на кухню и дверь в ванную комнату. Что ж, неплохо. Вот бы и на Земле дачники, например, могли бы с такой же легкостью пристраивать к своим щитовым домикам туалеты и всякие прочие кухни-веранды.
Даже наличие кухни никак не отразилось на моём желании поесть есть я всё так же не желал. Та же история была и с прочими желаниями естественного характера. Их не было. Ну и ладно, тоже мне, счастье в сортир ходить. А раз больше делать мне было нечего можно и поработать.
Пройдя в кабинет, я подошел к крайнему слева стеллажу с книгами, на верхней полке которого уже красовалась невесть откуда взявшаяся деревянная с золотом табличка «Архив». Чтобы прикинуть, как действовать дальше, я вытащил первый попавшийся на глаза том с числом XV на форзаце из середины второй полки и уселся с ним за стол. Что ж, побуду немного архивариусом, где наша не пропадала.
Глава 9. Том XV
Усевшись поудобнее, я раскрыл книгу и погрузился в чтение. Насколько я мог судить, передо мной было что-то вроде крайне объемистого романа, посвященного одному единственному герою Валентину. Написан текст был живым, приятным языком, никаких канцелярских формулировок или деловых штампов не было просто о-о-о-очень длинный роман-жизнеописание, что-то вроде десятитомного труда Ромена Роллана «Жан-Кристоф».
Поняв, что в выбранном мной томе речь идет о периоде, когда Вале было лет десять, я решил продолжить читать именно его, а не начинать с тома номер один, прикинув, что изучать, как Валя копается в песочнице и делает в детском саду поделки, не самое увлекательное и полезное для меня занятие. Кстати, забегая вперед, скажу сильно позже я мельком просмотрел и самые первые тома этого мегаромана, и в них действительно было подробнейшим образом отражено всё-всё про первые годы жизни героя, про его любимые погремушки, плюшевого зайца и боязнь пенки на молоке.