А если голодная? засмеялся я.
Не паникуй, после паузы, серьезно произнес Моул.
Оба замолчали. Я старался не привлекать внимание хозяйки угодий, а Моул ждал сообщений.
Акула приблизилась и с расстояния в несколько сантиметров посмотрела мне прямо в глаза.
"Всё хорошо, я просто посмотрю и уйду. Не хочу никому причинить ничего плохого", говорил я ей взглядом, и чувствовал, что "звучу" неубедительно.
Хищница вглядывалась в глаза. Она удивленно отметила, что в них не было страха. Я просто не знал чего именно мне следует бояться. И все же взгляд у акулы был, хоть и полон интеллекта, но не из приятных. Я решил прервать затянувшуюся паузу. Я осторожно протянул руку к ужасной морде и погладил её.
Позже, спустя много недель, мне приснится, что чудовище резко втягивает руку в свою пасть по самое плечо и даже откусывает часть ребер.
А сейчас всё выглядело, как общение друзей. Монстресса покачивала телом от каждого прикосновения, будто возбуждалась.
Такие мгновения очень важны для всех людей. Мы чувствуем животный страх перед дикой природой из-за физической слабости вместе с ощущением возрастающего преимущества засчет нашего более высокого интеллекта. Такие случаи воспитывают обе стороны и делают честь сильнейшему в физическом смысле за снисходительность, сильнейшему в умственном за смелость.
При выходе из такого диалога на совести хиляка-интелектуала мудрость и выдержка, своевременность завершения контакта, на совести хищника оставаться таким же лапочкой.
Она ушла! сообщил я.
Будешь подниматься? осведомился Моул.
Нет. Продолжу. Когда еще буду здесь.
Молодец! похвалил Моул.
Глава десятая. Адаптация. Отчеты
Я видел из отчетов, что Дин прибывала на орбиту PARADOXES. Она находилась в смотровой зале. Рассчитав время необходимое для спуска в лифте к пульту для осуществления стыковки, она решила максимальное время провести наблюдая PARADOXES и делая снимки планеты, о которой так много слышала.
Дин позже рассказала, как она чувствовала мощный прилив сил. Утомительной первая часть пути к счастью не оказалась. Дин предвкушала одновременно и знакомство с Мугом и Недой, и посещение PARADOXES, и встречу с моим кораблем. Ею овладело сладостное ощущение и осознание некой преемственности и неожиданной, нежданной, сочетаемости разных, по-своему важных, событий. Дин любила такие состояния и хорошо умела с ними обращаться. Она извлекала из этого массу энергии, которая меняла работу ее вегетативной системы, и она становилась красивой до необычайности. И сейчас, наблюдая величественную картину входа на орбиту огромной планеты, Дин была похожа на молодую богиню.
***
Моул показывал мне свой инструмент. Для монтажа электронных блоков он создал так называемые "хиэры", что на языке парадоксеров означало "продолжение руки". Своеобразная перчатка надевалась на руку и программировалась под несколько предполагаемых видов работ, превращая каждый из пальцев в легкоуправляемый инструмент на выбор. Уровень воздействия на предмет трансформировался непосредственно из биологического усилия человека и благодаря работе специальных датчиков приобретал необходимую мощность.
Датчики на перчатке анализировали не только характеристики и величины тока руки, но и все нейрособытия в организме, делая все реакции хиэра на получаемые задания максимально чуткими и очень быстрыми. По окончании работ, можно было просмотреть файл со всеми событиями процесса, почитать анализ работы человека и просмотреть отчет о работе компонентов изделия. Моул не случайно изобрел такой инструмент, поскольку был убежден, что при работе отверткой, молотком и другими простейшими инструментами человек тратит семьдесят процентов энергии на лишние движения, то есть почти впустую.
Хиэр призван был оптимизировать движения руки и усилить их. Моул не уставал защищать и рекламировать хиэр на всех форумах, как предельно важное достижение цивилизации PARADOXES.
В результате такой активности Моула у него появилось очень много врагов в среде парадоксеров-конструкторов (разных там неудачников). Моул рассказал мне, что однажды эти ублюдки напали на него прямо в домашней лаборатории, разнесли вдрызг последний проект, а потом били Моула молотком по голове и приговаривали: «Вот тебе, конструктор хренов, без хиэра!»
К счастью Моул незаметно дотянулся до тревожной кнопки и засранцев взяли. А раненый Моул пролежал в койке несколько недель.
Мы с ним так увлеклись упражнениями с хиэрами, что демонтировали, а потом вновь собрали всю лабораторию атмосферных прогнозов. И остались этим вечером без сводки.
Как он тебя ждал! поглаживая голубя нараспев говорил Моул, прихлёбывая травяной чай.
Да, он очень мил, подтвердил я, делая свой глоток.
Ты и Дин: забирайте его с собой. Он без тебя тут может от тоски умереть, сказал Моул.
Я утвердительно кивнул. Почтовик запрыгнул к нему на плечо.
Сколько ему лет? поинтересовался я.
О! Он мой ровесник. Почти одиннадцать лет, ответил Моул.
Любопытно как время течет у вас здесь.
***
Мек позже рассказывал мне, что не сразу привык к кораблю Дин.
Если технические и навигационные помещения были устроены стандартно, то бытовой, лабораторный и развлекательный этажи потрясли его красотой, смелостью и целесообразностью решений.
Я хорошо знал это место и скучал по нему. Зона отдыха Дин (этакая светлая территория со всем светлым) стала любимым местом времяпрепровождения Мека. Обширный диванный полукруг был расположен напротив большой экранной панели с мощным звуковым порталом. Огромная светлая зала имела продолжение в танцполе, переходила в бар и завершалась бильярдными столами. В середине танцпола стоял вычурный кислотный микромобиль, и позже Мек совсем забросил ходьбу, передвигаясь по кораблю в этом оригинальном электрокаре с девичьими висюльками на зеркале заднего обзора.
По отчетам я видел, что в связи с таким обновлением образа жизни Мек собрал волосы в «конский хвост», подбрил брови на манер английских панков позапрошлых столетий и сделал несколько татуировок на плечах.
Подъехав к диванам, Мек включал пультом какой-нибудь фильм, потом отправлялся к бару, где, не выходя из транспортного средства, варил кофе. Затем ехал назад к диванам, но фильм смотрел так же, из машины. Поставив фильм на паузу, ехал в бассейн и плавал в предвкушении просмотра следующего эпизода.
Такие и подобные события полностью отвлекли Мека от упаднических мыслей.
А когда он раскопал в студии видеокамеры и, расставив их в разных блоках корабля, принялся за видеосъемку, время полетело совсем незаметно. В конце второго месяца полёта Мек уже не просто монтировал клипы, а стал всерьёз задумываться над сценарием художественного фильма с собой в главной роли. Кастинг актеров был недолгим: Мек был на корабле совершенно один.
***
Парадоксеры первого крена это уже в сущности лонтоксчане, поскольку в некоторых семьях уже есть третье поколение. Все они в основном из тех, кто не поддерживает Муга. В сущности, LONTOX своеобразная колония. Но жить парадоксерам здесь непросто. Мы идем за Светом, а здесь так не получается, негромко рассказывал Моул, когда они с Лиром пошли на прогулку в лес похожий на кедрач. Деревья были разлапистые. Пушистая хвоя скрывала красивые светло-коричневые чуть красноватые шишки. Песок становился у леса более темным с пепельным оттенком, и в целом картина была весьма необычная.
А парадоксеры второго крена? спросил я, автоматически запомнив, что надо будет уточнить что значит «идти за Светом».