Отец писал редко, а он еще реже. Артем у отца не задержится, он уедет, непременно уедет, но ему надо собраться с мыслями: куда поехать? зачем? Да и по родному городу он изрядно соскучился. Серьезно хотелось увидать бывших одноклассников. Как они? Чем живут? О чем мечтают?
Вдруг завизжали тормоза. Маршрутное такси резко затормозило, двое пассажиров с воплями вылетели со своих кресел. Испуганный водитель торопливо открыл дверь, всполошенные люди выскочили из машины. Кто-то заорал, кто-то всхлипывал. Артем протиснулся поближе, где уже собиралась толпа. Под колесами маршрутки лежала красивая женщина, казалось, она улыбается. Артем посмотрел на погибшую и содрогнулся. Он узнал бы ее из тысячи. Это была, конечно, она. Его первая и самая несчастная любовь. Это ужас! Это что?! Судьба бросила ее ему «под ноги». Да, погибшей была именно Надя. Кто-то достал документы, кто-то кричал, чтоб ничего не трогали до приезда полиции.
Артема мутило. Он, шатаясь, медленно двинулся в сторону. Почему? Почему именно под его маршруткой? Когда-то давно он сильно взахлеб думал о ее смерти, желал ей этого. Но было все давным-давно, он был тогда еще не оперившийся юнец.
Пути Господни неисповедимы.
Артем услышал внутренний голос. Он его ненавидел, как бы это ни было ужасно, и при этом очень любил, было с кем посоветоваться, поностальгировать о прошедшем. Вот и сейчас:
«Ты помнишь, неслось в его голове, ты помнишь, что хотел ее смерти, долгой и мучительной, чтобы была катастрофа, чтобы она испарилась». Мысли неслись вскачь, прыгая с одного на другое.
Шел мелкий моросящий дождь, он неспешно брел по мокрой улице и очнулся только возле железнодорожного вокзала.
На вокзале суетились люди, они спешили, опаздывали, ждали своих поездов.
Артем зашел в вокзальную кафешку, съел пиццу, как будто из одного теста, выпил невкусный чай и часа два сидел в зале ожидания, ни о чем не думая. Все повторяется. «Я бегу! Я опять бегу от себя!»
Вновь возникло жгучее ощущение странной охоты. От кого он убегает или от чего? И кто за ним гонится? «Это опять мой стремительный побег куда глаза глядят», думал Артем.
Первый в монастырь, второй из монастыря, третий от гражданской жены.
Было у него уже когда-то и много вокзалов. Когда он на перекладных добирался до дома из Сочи.
Артем медленно встал, подошел к железнодорожной кассе и попросил билет до небольшого городка в северо-восточном направлении. Кассирша, уставшая от работы женщина, сердито ответила:
Молодой человек, мне не до шуток с вашими направлениями. Говорите, куда надо.
Артем увидел на табло город Уренгой и сказал:
Мне в сторону Уренгоя до городка на букву «У»
Кассирша вдруг улыбнулась и сказала:
А на букву «Х» не хочешь? Будет тебе на букву «У» У нее как раз племянница приехала из провинциального городка на эту букву. Но поторопись, поезд через двадцать минут уходит.
Место ему попалось удобное, видимо, кто-то отказался от билета, в первом купе на нижней полке. Несмотря на то, что весь день был напряженным, заснуть Артем не мог. Ехать ему было девять часов, в пять утра он будет в своем городке У
Он ворочался, вздыхал, чуть хлюпал носом. Монотонный стук колес будил воспоминания. По внутреннему взору потекли картинки давно минувших дней.
Тогда тоже была осень.
Внутренний голос монотонно бубнил:
Конечно, ты был молод, но это никак тебя не смущало. Тебе было восемнадцать лет. Вся жизнь впереди, а ты зациклился на зрелой женщине.
Да, зациклился, а тебе не все равно?
Внутренний голос тихий, вкрадчивый, бархатистый. Артем с ним часто спорил, порой мирно беседовал, но нередко прогонял. Стыдно и некомфортно он действовал на Артема. Но все-таки частенько он к нему прислушивался. Внутренний голос появлялся в те минуты, когда Артема настигал раздрай в голове. Ум терял покой.
Почему тебя не было в восемнадцать лет? раздраженно спросил Артем.
Ты просто меня не слышал и не слушал, вновь заговорил внутренний голос.
Ты помнишь? говорил ему его собственный тихий голос. Ждал ее у подъезда, радовался, завидев легкую походку, трепетал под ее голубым взглядом.
Ты любил ее даже не за то, что фигурой ладная, не за лучистые глаза, а за характер: не криклива, не сварлива. Ты любил ее как мать, но чего не было в твоей матери.
Мать была строга, на похвалы скупа, немногословна, неприветлива, вечно пропадала на двух работах. В детстве, когда ты был маленький, за проступки тебе часто объявляли бойкот. А вместо того, чтобы спокойно поговорить с тобой или хотя бы просто обратить на тебя внимание, мама переставала общаться. Тебе приходилось справляться с чувством отверженности и одиночества.
Тебе казалось, что твое поведение не соответствует ожиданиям родителей или вызывает у них разочарование. А ты ждал общения, чтоб тебя выслушали, часто ты не понимал свои ошибки, а мама не пыталась тебе помочь. Сколько было неосознанных переживаний, страданий. И маленькими шажками вы с мамой отдалялись друг от друга. А потом ее не стало.
Что ты понимаешь? вопил про себя рассерженный Артем. Мама при любых обстоятельствах остается мамой. Я ее любил, и она меня любила. Видишь на мне медальон? Это она мне подарила. Забыл?
Всколыхнулись детские воспоминания.
Они пришли с бабушкой в больницу к матери. Она лежала с закрытыми глазами. Мать слегка раскрыла глаза, и пронизывающее волнение мгновенно расширило их до огромных размеров, когда она заметила сына. Две руки легли на его плечи и побудили приблизиться.
Артем, мальчик мой, солнышко мое. Когда-то давно я У У шептала она, делая над собой усилие. У тебя
Она замолчала. Из карих глаз медленно спустились две слезы. У Артема тогда была полная растерянность, он старался разгадать, что отражали эти глаза, но вместо этого увидел только боль. Так он и запомнил мать, пытающуюся что-то ему сказать, а звук «У» с тех пор стал у него любимый.
Я очень хотела увидеть тебя взрослым, продолжала она, тяжело дыша, но некоторым мечтам в этом мире не суждено сбыться.
Прежде чем я закрою глаза, я хочу подарить тебе одну вещь, эта вещь принадлежит тебе по рождению, это твой оберег.
Принесли? спросила она слабым голосом.
Бабушка кивнула головой и подала матери красную маленькую шкатулочку.
Мать достала из шкатулки толстую золотую цепочку и большой круглый медальон, на котором были выгравированы две буквы «А» и «Г». Это было похоже на гербовое изображение. Буквы выделялись искусным художественным мастерством.
Надень его, сказала она с трудом, я хочу видеть медальон на твоей шее.
Мать, бросив ласковый взгляд на медальон, смотрела на него, как будто прощаясь со своим старым другом.
Помогите надеть Артему на шею, обратилась она к бабушке.
Мать слабеющей рукой прижала сына к себе и поцеловала. Больше Артем ее живой не видел.
Внутренний голос напомнил о себе:
Надю ты любил как мать. Помнишь ее голос: «Борщ будешь?» «Будешь. И котлетки», смеялся ты в ответ.
Ничего вкуснее ты не ел. Хотел добавки, но оставлял место для котлеток. Ах, какие котлетки. А ты? Ты помнишь, каким был в семнадцать лет? Брюнет с карими глазами, огромные ресницы, девчонкам бы такие. На ровесниц поглядывал снисходительно. Девчонки по училищу тебя не интересовали. А они сохли по твоей черной курчавой голове.
Артем перевернулся на полке поезда и тяжело зарычал. Воспоминания остро покалывали изнутри, но избавиться от них он не мог. Сколько раз сквозь слезы он видел лицо мамы, лицо любимой Нади, видел блеск их глаз. Обе остались болью в груди навсегда. Артем никак не мог найти ответ на мучивший его вопрос. Почему он всегда в трудную минуту бежит. Бежит стремглав, прочь и далеко. Вновь замелькали картинки из прошлого.