Вечером обильный ужин, и самое главное, полно самогонки крепостью под шестьдесят градусов. После нескольких тостов кто-то затянул песню «Ой вы, очи, очи дивочи», и снова раздался звон бокалов. Тут и Лиза вышла из берлоги, стряхивая с себя сон.
Здорово, невестушка! зашумели все. А пойдешь ли ты с нами в пляс-перепляс, а?
Пойду, коли уважите, улыбнулась Лиза.
Уважим, конечно, уважим, а то как же? Эй, Ваня, налей ей полную кружку крепака! Выпей с нами, дочка, малость, а то твой муж не пьет, не уважает нас, и зря: мы его все любим и уважаем, вот в помощь ему пришли, а то глядим, он в одиночестве с косой воюет.
Ваше здоровье! сказала Лиза и выпила кружку самогона до дня не моргнув глазом.
Вот это наш человек, сказал Митрий сосед. Может, осилишь еще? Эй, принесите граненый стакан! Негоже, чтоб такая красивая женщина из кружки тянула. Только вымойте стакан тщательно!
Лиза, широко улыбаясь, взяла граненый двухсотграммовый стакан, запрокинула голову и выпила так же легко, как и первый, и даже поцеловала в донышко.
А теперь бывайте, мужики, спасибо, уважили. Я пойду досыпать.
Анна, мать Вити, раскрыла рот от удивления. Витя тоже был шокирован. Таких прекрасных качеств он раньше просто не замечал в ней. Мужики переглянулись между собой. Митрий воскликнул:
Вот это дает!
Сестра Вити тоже присутствовала и сплюнула от удивления:
Тьфу! Такого не видела еще, сколько живу! Вот это баба. Да она весь дом пропьет!
Русские бабы все такие, сказал Митрий. Зато работают как лошади и зарплату в дом приносят наравне с мужчиной. Там жена не то что у нас только детей рожать да хозяйство вести. Там жена как глава семьи всех кормит. А в войну как себя проявили русские бабы!
Незачем бабе работать как лошади, начал Юра Рыбарь, да водку пить как молоко. Пьяный мужик беда, пьяная баба несчастье. Пусть она лучше дома сидит, хозяйство ведет, уют в семье поддерживает. А потом, не все русские одинаковы. Вон у Гамора жена из России образованная женщина, шесть классов окончила, не пьет совсем, свекрови помогает. Мать Николая не нарадуется на нее. Верой ее зовут. Эта Вера здесь хочет жить, корову держать, а городская. Родители у нее шахтеры, а все шахтеры зажиточный народ. А ваша невестка Что-то не видно ее около дома. Она что, болеет?
Ей, видать, климат не подходит, сказал Митрий. Ты, Витя, побольше ей наливай. А ночью давай ей спать, а то вы, видать, всю ночь того, не спите, целуетесь, а днем она отсыпается. Куда ей, бедной, деваться? Го-го-го!
* * *
Вскоре поползли нехорошие слухи. Лиза больна, беспробудно пьет, всю самогонку у бабы выпила. Витя теперь по соседям бегает, скупает бормотуху. Сутками спит, ничего не делает, под себя писает, в туалет идти ей лень. Отец ее, полковник КГБ, скоро приедет, заберет ее отсюда и будет лечить от алкоголя. Она так похожа на еврейку, что нельзя в том даже сомневаться. Однажды пошла за водой к колодцу с тазиком, а не с ведром, как полагается, и чуть не утопла. Ребятки за ноги ее тащили да на голой заднице прыщи считали. Этот Витя здорово прогадал, но так ему и надо: незачем было куда-то ездить, какую-то Суру искать, когда в своем селе девушек полно. Потянуло его куда-то. А теперь пусть попробует разобраться. Небось, по пьянке его в загс потащили либо судить должны были за что-то, да вместо лишения свободы на полковничьей дочке жениться заставили. Иначе и быть не могло. Не мог же он, трезвый парень, по своей собственной охоте на такой дуре жениться. Жаль его, конечно. Пострадал парень зазря.
Куда ты, сынок, смотрел? спросила мать однажды, вытирая глаза кончиком головного платка. Люди смеются Что она все лежит, как дохлая лошадь? Пойди подними ее.
Потерпите, я скоро уеду на заработки, а потом потом уедем к ее родителям. Мне на учебу, а она пусть спит на глазах у своей матери, сказал сын, и мать поняла, что он сам расстроен донельзя.
* * *
И вот накануне первого сентября молодые вернулись в город, к родителям Лизы. Валентина Ивановна встретила их с распростертыми объятиям:
Доченька, как ты поправилась! Я так рада! А то мы с отцом всякое думали. Почему ни одного письма не написала? Отец уже собирался гонца посылать. И вот ты здесь! Хорошие там люди, правда? И никаких бендеров нет, теперь я вижу. Ты, моя Лизонька, весишь не менее ста двадцати килограммов, как и отец, и твой муженек рядом с тобой что палка возле телеграфного столба. Вот это да! Никогда не думала, что там такое изобилие и такие хорошие люди. Кто тебе готовил? Свекровь? Я подарок ей пошлю. Дай ей Бог здоровья и долгих лет жизни.
Вечером Никандр Иванович вернулся с работы. Он тоже был чрезвычайно доволен. Потеплел, бутылку извлек из холодильника, усадил зятя рядом и сказал:
Я, когда партизанил Короче, я хотел сказать: ты босяк, но не отпетый босяк. У тебя мать хорошая женщина, у нее свой дом, а у дома хозяйство крепкое, социалистическое. Моя дочь, как посланец ленинской партии на далеком западе, была принята как полагается. Сие не может нас с Валей не радовать. А значит, мы примем такое решение. После окончания университета мы отпускаем Лизу к тебе на твою родину. Может, и мы, старики, на лето к вам приедем. Ты переведешься на заочную форму обучения, и вы будете оба учительствовать. Вступишь там в партию, станешь дилехтором школы, потом начальником школ области, потом министром народного образования Украины, и вы будете жить в Киеве. В Киев и мы с Валентиной к вам переберемся.
Но
Никаких «но», ты слушай, что тебе говорят. Когда вы переберетесь в Киев, моя душа станет на место. Это будет некая компенсация за мои переживания. Я-то планировал выдать ее за дипломата, а она вышла за голодранца, и вот этот голодранец становится министром народного образования республики. Это еще не дипломат, но уже что-то. Давай тяпнем за эту идею!
Папенька, я согласна, я стояла за дверью и все слышала. Какой ты умница! Налейте и мне по этому случаю, я тоже хочу поддержать этот тост, прощебетала Лиза и повисла на шее отца.
Будущий министр народного образования Украины высоко задрал голову, выпил рюмочку до дна, и не потому, что верил в бредни тестя, а потому, что он впервые почувствовал, что ему в чужой семье, где он промучился целый год, стало теплее, уютнее и спокойнее.
Теперь можно будет сосредоточиться на науках в университете, не оставаться без завтрака и ужина, как это было раньше, не сожалеть о том, что он поменял шило на мыло студенческую столовую на тещины харчи, от которых непременно наступит катар желудка.
Было еще одно обстоятельство, которое способствовало прочному миру в семье. Теща посоветовала мужу подать рапорт на улучшение жилищных условий. Теперь, с рождением ребенка, семья увеличится до пяти человек, не жить же им в такой малогабаритной квартире и так далеко от центра города. Никандр Иванович согласился с этими доводами, подал рапорт, который тут же был рассмотрен. Решение состоялось. В центре города, как только закончится строительство девятиэтажного дома, ему, полковнику, будет выделена трехкомнатная квартира за номером десять, на втором этаже.
По этому случаю тоже был небольшой сабантуй в семье. И зять во второй раз был как бы героем дня.
8
После этого случая Лиза тоже стала по-другому относиться к мужу. Она прибавляла в весе, становилась добрее, не называла его больше плебеем и в знак какой-то особой благодарности и уважения однажды пожарила ему картошку на газовой плите. Небывалый случай. Эту жареную картошку, правда, есть было невозможно, поскольку Лиза по ошибке, чисто случайно высыпала в сковородку полпакета соли.
Тесть тоже наградил зятя. Он купил ему кепку, вернее, не купил, а разрешил Лизе отрезать один рукав со своего старого мундира, отнести в пошивочное ателье, заказать кепку для зятя. Кепка оказалась на два размера меньше по причине того, что Лиза, совершая такой подвиг, она так старалась и так перетрудилась: надо было не только отрезать рукав от старого кителя, но и распороть его по шву, выстирать, а потом, о ужас, еще и отгладить, ошиблась: когда в ателье ее спросили, какой размер головы у мужа, она не задумываясь ответила: