И вновь офицер отрицательно качнул головой. Однако заметив недоверчивый взгляд следователя, пояснил:
В той гостинице, где он держал для себя постоянный номер, никто из опрошенных не смог припомнить случая, чтобы он приводил к себе на ночь каких-либо женщин.
Версия любовного треугольника рушилась, даже не успев обрасти деталями, зато возникали все новые и новые вопросы, которые требовали ответа.
Послушай, Акира, насколько я понял, полиция Вакканая исходит из предположения, что киллер был не один?
Да! И эта версия наиболее приемлема. Как минимум их было двое. Скажем, непосредственно киллер и человек, зачистивший парковочную стоянку от трупа и отогнавший машину Ложникова подальше от места преступления.
Но почему?! взорвался Родион. Почему двое, трое или пятеро, тогда как гораздо проще все это сделать в одиночку?
Да потому, усмехнулся Нуамо, что генеральный директор «Дальросы» убит не в России, а в Японии! И могу тебя заверить, что без тщательной предварительной разведки и уточнения графика работы сотрудников «Дальросы» здесь не обошлось. К тому же убийца совершенно не опасался видеокамер наружного наблюдения, зная, что их нет. А это уже говорит о том, что разработка Ложникова была проведена по высшему классу, и киллеру только оставалось нажать на спусковой крючок. Все остальное, включая перенос трупа и отгон машины, легло на плечи чистильщика.
Спорить дальше не имело смысла, тем более что Родионов и сам придерживался этой версии, но он не мог не задать вопроса, который все это время вертелся у него на языке. Как могло случиться, что спецы иностранного отдела полицейского управления Хоккайдо с его оперативно-сыскным потенциалом не смогли выйти на след убийцы, завалившего влиятельного русского бизнесмена?
Спрашиваешь, как могло случиться подобное? Да вот так и могло случиться, что это убийство хоть и было задумано в России, но конкретный план был проработан людьми якудзы, ими же была проведена предварительная разведка, однако в силу каких-то причин якудза отказалась идти на это убийство, и вашему киллеру только и оставалось, что добраться до Вакканая, завалить Ложникова и тут же вернуться в Россию.
Следователь с недоумением покосился на японца.
А с чего бы вдруг такая уверенность, что киллер был российского розлива? В его голосе послышалась раздраженность, но Нуамо даже не обратил на это внимания.
Да оттого такая уверенность, что полиция Хоккайдо со всем нашим потенциалом не смогла выйти на его след! Акира сделал ударение на слове «потенциал». А это значит, что убийца прибыл в порт Вакканая в тот же день, когда был убит Ложников, и пока его траулер ставили под разгрузку, сошел на берег, выполнил заказ и вернулся на свое судно, чтобы ранним утром выйти в море. И именно поэтому ему было столь важно, чтобы сотрудники «Дальросы» не хватились своего босса до утра. И всё, концы в воду.
Москвич молчал, мысленно переваривая услышанное.
Неужели подобное возможно? наконец спросил он.
Вполне! И если все это действительно так, то здесь действительно не обошлось без помощи якудзы. Лицо Акиры исказила гримаса, и он негромко добавил: Но знаешь, что самое неприятное для меня лично в подобной версии? Смычка якудзы с вашими братками.
А что, разве до этой мокрухи они не прокручивали совместные делишки? с откровенной издевкой в голосе поинтересовался Родионов.
Прокручивали, но это был всего лишь криминальный бизнес, а здесь убийство. И зная якудзу, я могу утверждать, что это уже совершенно новые отношения.
Ты хочешь сказать, более доверительные?
Можно сказать и так. По крайней мере, кровь обязывает ко многому. И боюсь, что это выход ваших братков и нашей якудзы на более высокий уровень.
Родион краем глаза покосился на японского коллегу именно об этом, о предполагаемой смычке дальневосточных преступных группировок с якудзой говорил и его шеф, и если это подтвердится О подобном «интернационале» даже думать не хотелось. Тем более что особого оптимизма не могла нести и фраза, брошенная Акирой: «И всё, концы в воду». Оттого и спросил без особого энтузиазма в голосе:
И что, никакой зацепки, что мы раскрутим это убийство?
Отчего же? удивился Нуамо. Зацепка есть, причем более чем надежная. Я говорю о тех гильзах, что остались на месте преступления.
Не понял.
А чего же здесь непонятного? пожал плечами Нуамо. На поиск оружия, из которого стреляли в Ложникова, были брошены все полицейские Вакканая, однако, как говорится, его и след простыл. Впрочем, это вполне объяснимо и подтверждает мнение экспертов, что стреляли из «вальтера».
Что, дорогостоящий пистолет, и у кого-то рука не поднялась выбросить его в море?
На лице японца застыла скорбная ухмылка. Этот московский следователь совершенно не знал менталитета боевиков якудзы, которые прибегали к помощи пистолетов лишь в самых крайних случаях. Как, видимо, не знал и того, что Япония это не Россия или, скажем, Америка, где можно приобрести оружие за копейки, здесь хороший огнестрел на вес золота, и его никогда не бросят «в море».
А об этом, видимо, даже уговора не было, чтобы его выбросить, пояснил свою ухмылку Нуамо. И лично я могу с определенной точностью восстановить картинку этого убийства. Судя по раскладу, люди якудзы провели тщательную разведку относительно директора «Дальросы», и когда он приехал в Вакканай, дали знать об этом тому человеку, который заказал господина Ложникова и находился в постоянном контакте с людьми якудзы. И уже после того, как ваш киллер сошел на берег в Вакканае, ему подвезли тот самый пистолет, из которого был убит господин Ложников.
Слушая Акиру, Родион не мог не усмехнуться. Уж как-то не вязалось все это с российской практикой, с которой он был знаком не понаслышке.
А с чего бы вдруг такая уверенность, что якудза сработала в этом случае на пришлого киллера? не без издевки в голосе спросил он. А если вдруг окажется, что оружие уже было у киллера, когда он сошел на берег?
Исключено!
Почему?
Слишком большой риск. Его могли остановить при выходе за ворота порта или уже в самом городе, а у него пистолет за поясом.
После опроса сотрудников вакканайского отделения «Дальросы», который ровным счетом ничего нового не дал, Нуамо провел Родионова на территорию рыбного порта, где уже вовсю кипела жизнь. У причальной стенки ошвартовались пять траулеров, и на их палубы уже были перекинуты с пирса деревянные мостки, по которым сновали грузчики, чем-то похожие на муравьев. То, что не удавалось перебросить лебедками, взваливалось на спины этих трудяг, и они, балансируя словно циркачи-акробаты на осклизлых от въевшейся рыбной чешуи и слизи досках, подчищали палубы обшарпанных и донельзя измочаленных рыболовецких шхун. У лебедок и над трюмами, забитыми рыбой, крабом и особо ценными морепродуктами, колдовали палубные матросы, облаченные в такие же загаженные, как и сами посудины, робы.
Загроможденный пластиковой тарой, которая наполнялась по мере разгрузки переполненных трюмов, пирс уже насквозь провонял тошнотными запахами, и если бы не свидетельство того, что рыба только что выловлена, а крабы еще шевелят своими клешнями, можно было бы лишь удивляться оптовикам, которые на корню скупают весь улов, тут же расплачиваясь с капитанами американской «зеленью».
Бросив якоря, на ближнем рейде покачивались на легкой волне еще несколько рыболовецких шхун, которые дожидались своей очереди на разгрузку. И когда с палубы заметно полегчавшей посудины убирали деревянные мостки, с причальных кнехтов сбрасывались швартовые канаты и на «самом малом» ходу разгрузившийся траулер отваливал от причальной стенки, его место тут же занимал следующий очередник. На палубу тут же затаскивались деревянные мостки, и еще до того, как начнет опустошаться трюм, на пирс сходил капитан, чтобы уже напрямую договариваться с оптовиками о цене, которая то поднималась, то падала в зависимости от наполняемости рынка.