В трубке послышались невнятные квакающие звуки, а потом:
Заходи, назовешь свою фамилию швейцар предупрежден, он покажет куда.
Зашел, чо интерьеры в этой Праге были шикарными, начиная прямо с раздевалки, тут, как говорят досужие языки, и Антон Палыч чего-то отмечал, и Илья Ефимыч праздновал, не говоря уж о прочих Львах Николаичах и Владимир Владимирычах. Да, и еще Киса Воробьянинов здесь отметился, он сюда водил Елизавету Петровну, а потом тащил ее в нумера и разбрасывал баранки. Знаменитое место, да.
Швейцар с пренебрежением покосился на мой прикид (да вроде и ничего себе, но видимо не для Праги)и ткнул пальцем в сторону богатой лестницы, ведущей на второй этаж, поднимайся, мол, в ореховый зал. Поднялся в ореховый, чо. Впрошлой своей жизни я в этой Праге аж два раза побывал первый, когда понтовался перед будущей супругой, всю стипендию, как вспоминается, оставил, а второй раз был на свадьбе сестры, как раз вот в этом ореховом зале и сидели, деталей, если честно, не помню, нажрался сильно.
Метрдотель было дернулся в мою сторону, когда я внутрь вошел, но тут со столика у окна поднялся Видов и сделал приглашающий жест, метрдотель успокоился и занялся другими делами. Подошел, сел за стол там стояло конечно же шампанское в серебряном ведерке плюс какие-то закуски по центру, а перед Видовым с Анютой по блюду с чем-то мясным. Анюта сияла, как свеженачищенный самовар.
Выпьем? с места в карьер начал Олег.
А почему нет, ответил я, если нальете, выпью конечно. За что?
За нас с Анютой, с вызовом сказал он.
Да ради бога, ответил я и выпил, не чокаясь и запрокинув голову, как пианист.
Сережа, продолжила Аня, Олег послезавтра уезжает в Югославию на съемки и зовет меня с собой.
Ну и что ты на это сказала? хмуро спросил я.
Я согласилась, ответила она, потупив глазки анютины сука глазки.
А ты не забыла, что у нас через три дня вообще-то свадьба? Слушай, пойдем покурим куда-нибудь, закончил я свою мысль.
Ты ж не куришь.
Ради такого случая придется начать.
И мы пошли в коридор, а потом в курительную комнату.
Анюта, кончай дурить, у нас же с тобой все хорошо было, а будет еще лучше через три дня вот будет.
Понимаешь, Сережа, ты уж извини, но ты пока никто, а Видов это Видов, второго такого шанса у меня в жизни может не быть
Где-то я уже слышал такую фразу, подумал я.
Аня, со мной ты будешь Анютой Сотниковой и совсем скоро выйдешь в мировые звезды под своим именем, а с ним ты навсегда останешься женой Видова ну если он тебя возьмет в жены конечно, что не факт.
Да понимаю я все, но ничего не могу с собой поделать это как дудочка гаммельнского крысолова у меня перед носом звучит, а за ней значит иду, сложив лапки. Короче прости, родной, но я уезжаю.
А свадьба?
Ну придумай что-нибудь, ты же мужчина
Далее рассусоливать манную кашу по тарелке не имело никакого смысла, вернулись в зал.
Олег, тряхнул я головой, отгоняя более тяжелые мысли, а хочешь я расскажу, когда, где и от чего ты умрешь?
Видов аж побелел, бедняга.
Откуда ты это можешь знать? только и спросил он.
Дар у меня такой есть, будущее видеть, не всегда и не для всех, но временами прорезывается, кучу народу уже спас с его помощью. Ну так как, рассказать?
Ну расскажи, с трудом выговорил он.
Через 20 лет от рака гипофиза в Уэстлейк-Виллидже, штат Калифорния, США. Сейчас еще конечно рано, но через 5-6 лет начинай проверяться на онкологию примерно раз в год, должно помочь.
И что я там буду делать в этой Калифорнии?
То же, что и здесь, сниматься в кино с Микки Рурком и Арнольдом Шварценеггером, если тебе эти имена что-то говорят и еще выкупишь права на показ советских мультфильмов в Штатах, это много денег принесет.
А про Анюту ты что-нибудь скажешь?
Увы, но нет про нее мой дар что-то молчит как рыба. Совет вам, дорогие, да любовь, а я пошел.
И я повлекся нога за ногу на Гоголевский бульвар, да. Вот, как говорится, тебе, бабушка и анютины глазки во всю радужку. Перевернута еще одна страница жизни, только сука похоже, что не в ту сторону перевернута даже можно сказать, что и с корнем вырвана эта страница. Говорят, что история повторяется дважды и второй раз как фарс, но у меня что-то второй раз совсем без смеха проходит. Ладно, попробуем жить дальше, чо
-
Я сижу в недрах своей квартиры на Кирова и керосиню второй день подряд. В столице у меня еще хватило сил доехать до Инны с Мишей, забрать свои вещи (Анюта свои пусть сама забирает), отбрехаться, как сумел, от недоуменных инниных расспросов и докатиться по железке до горького города Горького ехал один в купе СВ, да, проводница, видя мои расстроенные чувства, даже не сделала попытки подселить еще кого-нибудь на свободное место.
А дома отзвонился матери и декану, сказал им примерно одно и то же, что мол в связи со срочным форс-мажором меня не будет два дня может даже три, на вопрос же матери, что там со свадьбой, ответил, что через два дня все видно будет, а пока не видно ничего, потому что не рассвело. А сам пошел в ближайший гастроном на Краснодонцев, закупил там водки (сука Ветлужскую ведь продали, из сучков выгнанную, ну да это не особенно и важно сейчас), взял какой-то закуски, консервы что ли какие плюс хлеб и ливерная колбаса, отключил проводной телефон, вытащил батарейку из мобильного и отсоединил провода от дверного звонка, обрубил короче все внешние связи, замкнул их, так сказать, на себя и начал керосинить по-черному, да
И закурил тоже вот в предыдущей жизни последний раз курил лет в 20, а тут сорвался Беломора прикупил, усманского, ядреного, с картой одноименного канала на этикетке гадость изрядная, но от нехороших мыслей отвлекает.
В дверь стучали несколько раз, один раз весьма даже сильно, я не открывал ну что они мне сказать могут, эти стучащие? И что я им сказать могу? Пустое все это, а лучше я сорву-ка козырек с еще одной бутылочки, на этот раз арзамасского розлива. И с вещами анютиными надо ведь что-то делать, вон их сколько в шкафу и в другом шкафу и на вешалке в прихожей и в ванной тоже есть а, подумаю об этом завтра.
На исходе первых суток моего плоского штопора ко мне пришел ангел и сел за стол напротив ну то есть я его так назвал, а на самом деле хер его знает, кто он там по профессии и образу жизни, да это и неважно в костюмчике нет, не черном, а коричневом, с красненькой искрой, и в ярко-красном галстуке и начищенных до блеска ботиночках, напомнив мне безвременно ушедшего от нас Сергей-Викторыча.
Что, Сергуня, тяжело тебе? спросил ангел.
Выпьешь? вместо ответа сказал я.
Что там у тебя? Ааа, арзамасская ну налей на два пальца, и он пододвинул мне второй стакан. За что пить будем?
Чтоб не последняя, буркнул я сквозь зубы. Курить будешь? и я протянул ему уполовиненную пачку Беломора. Курить он отказался.
Ты как сюда попал-то? И зовут тебя как? И что тебе вообще от меня надо?
Товарищ в галстуке лихо вылил содержимое стакана в рот, от закуски в виде кильки в томате отказался и ответил мне следующее:
Видишь ли, Сережа, я это и есть ты, только немного альтернативный. Ты же здесь, насколько я понимаю, пытаешься выстроить альтернативную историю, да?
Ну как бы хотелось бы
Вот, а я, получается, Сергуня Сорокалет из той ветки, которую ты похерил.
Че ты гонишь, чепушило? окончательно перешел я на блатной жаргон. Ты ж старше меня нынешнего лет на 20 и рожа у тебя не моя, в зеркало вон хотя бы посмотри, найдите, как говорится 10 различий, в смысле сходств.
Встал ведь товарищ и пошел в ванную смотреться в зеркало. Потом вернулся и сказал:
Да, рожа подгуляла, согласен, можешь конечно не верить, но все равно я это ты и наоборот.
Ну ладно, допустим на минутку, и дальше что? отвечал я, разливая по стаканам остатки из бутылки.
А дальше, Сергуня, то, что надо стойко держать удары судьбы, а ты тут раскис как баба, у которой козел капусту на огороде съел. Сам же говорил не раз кому сейчас легко?