Но теперь жизнь предстала перед Вечером во всем своем многообразии. Он слышал музыку, льющуюся из чьего-то окна, обрывки разговоров, видел цветы на клумбах, высоко оголенные ноги встречных девушек и голубое высокое небо над всем этим.
Подойдя к клубу, он заметил, что «феррари» Макса нет, а на его месте стоит уже не новый «мерседес» цвета мокрого асфальта. Вечер усмехнулся и вошел в клуб. Макс с Машинским были уже здесь. Они упорно не обращали на Вечера никакого внимания. В зале к нему подошел парень, который предупреждал насчет Макса.
Ну ты даешь!.. произнес он.
Что? Вечер прикинулся, что не понимает, о чем идет речь.
Машина Макса!..
А-а, протянул Вечер. Ну а я здесь при чем?
При чем ты или ни при чем, это твое дело. Только держи ушки на макушке. Макс этого просто так не оставит.
Леон! позвал кто-то парня.
Сейчас, махнул он рукой. А вообще, ты молодец. Но будь осторожен.
На этом занятии бамбуковыми мечами почти не работали, занимались в основном теорией. Тренер говорил непонятные вещи про внутреннюю энергию, концентрацию и дух воина. Вечер слушал рассеянно. Он знал одно если не умеешь махать бамбуковой палкой, то никакая внутренняя энергия тебя не спасет.
После тренировки, выходя из клуба, он поймал на себе взгляд Макса, который садился в «мерседес».
Вечер по привычке пошел пешком. Общественный транспорт давно престал быть для него роскошью, но привычка ходить пешком осталась. Он не понимал, зачем куда-то спешить, если у тебя уйма времени.
Вечер прошел до середины улицы Героев Панфиловцев, свернул в переулок и по нему добрел до небольшого парка. Он миновал его, взошел на небольшой дугообразный мостик, переброшенный через узкую речушку, и в это время на другой его стороне возникли две фигуры. Вечер обернулся назад и увидел еще один силуэт. Он, пожалуй, был внушительней первых двух, но один. Вечер думал недолго. Он разогнался и побежал вниз по мостику, собираясь протаранить его головой, но вместо этого отлетел от него как мячик и упал на железо моста. Человек сделал к нему шаг, но схватить не успел. Вечер вскочил, бросился на тех двоих, что стояли на другой стороне моста, но было поздно.
Его зажали как раз на середине моста. По первым же ударам, посыпавшимся на него, он понял, что с ним не шутят и либо убьют, либо изувечат. Вечера в этой жизни били много раз, и к побоям он был привычен, но таких ударов, от которых едва не закатывались глаза, он еще не испытывал. И он летал как мячик по всему мосту, а потом в глазах стало окончательно темно. Он пришел в себя от боли и от чего-то холодного, во что погрузился с головой. Это была вода, его сбросили в реку, настолько мелкую, что в редком месте здесь можно было уйти с головой, но забитую корягами и разным другим хламом.
Ну и что там? раздался сверху голос.
Не видно ни черта, ответили ему. Сейчас фонарь достану.
До Вечера мгновенно дошло, что его сбросили с моста, полагая, что в бессознательном состоянии он сразу пойдет ко дну. Если сейчас обнаружат, что он живой, то немедленно утопят как котенка. Он нырнул и выбрался на поверхность под мостом, который снизу был укреплен дугообразными трубами. Вечер, оседлав одну из них, пополз вверх, и в это время на воду упал круг желтого света, заметался по ее поверхности от берега к берегу, затем вверх и вниз по течению.
Похоже, на дно пошел, сказали на мосту.
Похоже! Надо точно знать. Макс просил наглушняк его заделать.
Луч света продолжал метаться по воде и вдоль берега. Вечер заполз под самую середину моста и, неожиданно соскользнув с трубы, повис на ней спиной вниз. Троица стояла на мосту прямо над ним, и он замер, боясь шевельнуться. «Наглушняк, значит», думал он. Руки и ноги у него понемногу уставали, а эти трое все еще топтались на мосту.
Ладно, пошли, через некоторое время произнес кто-то. Поищем ниже по течению.
По мосту застучали каблуки, потом стало видно, как луч фонаря, направляемый уже с берега, мечется по воде, постепенно удаляясь от моста. Вечер попытался забраться на трубу и не смог руки и ноги онемели окончательно. В попытке забраться на мост он дрыгнулся несколько раз, словно сосиска, но а потом сорвался и полетел в воду.
Вечер гулко шлепнулся об нее спиной и, боясь, что его услышат, быстро подгреб к берегу, вылез из речки и бросился бежать.
* * *
Он несся наугад, насколько хватило сил, а когда они кончились, остановился на какой-то улице, недалеко от фонаря, и привалился спиной к забору. Вскоре впереди показалось непонятное двигающееся пятно. Оно приближалось и постепенно разделилось на два это была женщина с собакой. Когда она подошла ближе, Вечер узнал ту особу с фиолетовыми глазами. Она тоже узнала его и, остановившись напротив, произнесла:
Ну и видок.
Вечер только вздохнул. Побои начинали давать о себе знать.
Почему, когда я тебя вижу, ты все время дерешься? спросила она.
Так получается, с трудом разжал он онемевшие челюсти.
На этот раз тебе, похоже, не повезло, произнесла она.
Да. Их было трое.
Девчонка присмотрелась к нему внимательней.
Может, тебе нужна помощь?
Помощь? Вечер снисходительно улыбнулся. Он готов был скорей сдохнуть, чем показать свое бессилие перед этой девчонкой. Я в норме.
А почему ты прилип к этому забору?
Мне здесь нравится.
Ну-ну, сказала она и двинулась дальше.
Вечер посмотрел ей вслед и негромко выругался это же надо было повстречать ее ночью, черт знает где, мокрому с ног до головы, да еще с разбитой мордой.
* * *
Весь следующий день Вечер отлеживался в своей квартире. Он поднимался только затем, чтобы попить воды из крана. За окном текла жизнь, слышались крики детей, незлобная перебранка дворника с каким-то Мишей, и светило солнце. Но все, что происходило снаружи, не касалось Вечера. Он ощущал только боль, лишь к вечеру она чуть поутихла.
На другой день с утра слегка накрапывал дождь. Вечер встал с кровати, подошел к зеркалу, посмотрел на свое распухшее от побоев лицо визитную карточку неудачника, вздохнул и стал одеваться. Сегодня он договорился встретиться с Узбеком. Конечно, тренировки не получится, но, раз договорился, идти надо. Он впервые в жизни взял такси.
Улица Гастелло, сказал он водителю, усаживаясь рядом и морщась от боли.
Чайхана стояла возле реки, на самом пригорке, где улица Гастелло упиралась в обрыв. На ветерке, как поговаривал Узбек. Казалось, что найти его здесь можно было в любое время. «Ночует он, что ли, тут?» подумал Вечер, войдя в чайхану и увидев Узбека, который сидел на ковре, смотрел через распахнутое окно на реку и потягивал из пиалы чай.
Вечер подошел и поздоровался. Узбек молча протянул ему руку, не отрываясь от пиалы. Вечер сел рядом. Узбек продолжал пить чай, молча рассматривая его.
Почему так называется чайхана? нарушил молчание Вечер.
Потому что чаю хана! ответил Узбек и перевернул пустую чашку вверх дном. Но ты же не для того пришел, чтобы об этом у меня спросить?
Да, кивнул Вечер. Тренироваться не смогу. У меня ситуация.
Вижу, сказал Узбек, окидывая узкими глазами физиономию Вечера. Помощь нужна?
Да.
Кто это сделал?
Вечер потрогал распухшую скулу.
Дешевки нанятые. Трое. Макс хотел, чтобы меня с концами загасили. Не получилось. Он уже до этого хотел меня отделать, вместе со своим приятелем. Приволокли с собой какого-то прихлебалу. Здоровый, гад. Едва отбился.
Почему раньше не сказал? спросил Узбек.
Думал, сам разберусь. Дешевки они, хоть и богатые.
Хороши дешевки, чуть не прибили.
За папины деньги, сказал Вечер.
А кто у этого Макса папа?
Говорят, у него самый крупный банк в области.
Узбек присвистнул:
Уж не Ольстен ли? Если так, то все усложняется.
Вечер промолчал.
Значит, их было трое, уточнил Узбек.
Да. Все старше меня.
И они хотели тебя убить?