Деян кивнул, соглашаясь с разумностью его доводов.
После позднего ужина до рассвета оставалась еще пара часов. Лель достал из-за пазухи аккуратно выструганную свирель.
Нам бы гостей незваных не проспать, да и с музыкой всяко веселей, пояснил он, поймав на себе удивленный взгляд.
Заиграла тихая и ненавязчивая мелодия.
Устроившийся возле сонного брата Деян на мгновение все же прикрыл глаза. Мелодия набирала темп и от тихого шелеста листьев постепенно перешла к подобию бурного весеннего ручья, рядом с которым они с братом и другими соседскими ребятами еще кажется не так давно, пытаясь столкнуть друг друга в воду, весело напевали:
Наполнившая избу мелодия отдаленно повторяла мотив забавной песенки, однако же лилась куда более мягко, будто бы против воли игравшего ее Леля стремясь захватить любого слушателя в объятия сна.
Из мыслей Деяна выдернуло слабое движение слева немного сменив положение скорее всего затекших от долгого лежания конечностей, Еремей продолжил свой сон.
Слегка развернувшись к брату, Деян вытащил соломинку из спутавшихся светлых волос, напоследок бережно пригладив их, словно те и в самом деле были сделаны из сухой речной травы, готовой рассыпаться от любого неловкого к ней прикосновения.
Он давно так спокойно не спал, зачем-то пояснил Деян, поймав на себе задумчивый взгляд Леля, однако в ответ ему послышалось то, что в одно мгновение выбило его из охватившей неги:
Он тебе так дорог?
Ответ тем не менее казался очевидным.
Он моя кровь, мой родной брат. И я обещал родителям позаботиться о нем. Он самое дорогое, что у меня есть
А как же семья?
Это другое, Деян прикрыл глаза, всем своим видом давая понять, что тема закрыта.
И жизнью ради него пожертвуешь?
Да.
Решив, что тема, и правда, себя исчерпала, Лель снова поднес к губам свирель, чья мелодия, воспользовавшись отведенными ей крупицами ночи, унесла своих слушателей в мир грез о далеком и безоблачном прошлом.
Глава 2. Три сосны
24
Часть перваяДо рассвета оставалось немного времени, по меньшей мере, половина часа
25
Во мраке тесных сеней трое готовились к пути, мало отличающемуся от побега, в последний раз проверяя все необходимое. Наступившее, не по-летнему студеное, утро словно дым развеяло теплую атмосферу, что едва успела воцариться среди них. Ни один не решался произнести ни слова, будто бы то могло в один миг порвать до сих пор лишь сильнее натягивавшуюся нить напряжения.
За дверью их поджидала полная неизвестность, что сама по себе была на порядок страшнее беснующейся толпы селян или же раздирающей плоть пасти кровожадного зверя, ведь именно от нее было никуда не деться и именно она была для путников одновременно и худшим, и лучшим исходом их отчаянной попытки спасти невинную жизнь.
Сам же Еремей, придерживаемый братом, казалось, был готов вот-вот провалиться в такой желанный, ввиду своей редкости, сон, из которого его так вероломно ни свет ни заря выдернула пара спасителей.
Лишь приоткрывшись, его красные от застывшей в них крови глаза вновь смыкались. Мальчишка пошатывался. Не ясно, выдержали бы его исхудавшие от голода ноги и мигом дольше, если бы огромные, по сравнению с его собственными, руки брата не прижимали все ближе, едва не удерживая на весу хрупкое юношеское тело.
Вид мальчишки вызывал в Леле чувство скорби, которое, как он сам полагал, должно было давно притупиться после всего, что ему довелось повидать за время скитаний по землям Яви. Едва ли не с первого взгляда на Еремея в горле его появился ком, до сих пор не желающий куда-то уходить, напротив, разрастаясь и сдавливая внутренности, стоило лишь единожды развить копошащуюся в голове мысль о судьбе братьев.
Давай сюда.
Не дожидаясь реакции, Лель выхватил из рук Деяна котомку
26
Ты же видишь он не может идти сам. Будем ковылять нас умудрятся схватить даже те, кто проснется к полудню.
Глаза Леля были куда меньше подвластны лишающему остроты зрения сумраку, а потому сейчас, в тайне, он имел возможность наблюдать растерянность на лице старшего из братьев.
«Неужели я выразился неясно?»
Лель вздохнул.
Возьми его на руки и его взгляд обвел бедное убранство полупустых сеней,накрой чем-нибудь сейчас сыро, а его тело куда слабее обычного только так уморишь Да и днем, глядишь, ненароком солнце припечет.
Деян, чье беспокойство о брате в преддверии выхода за пределы дома, казалось, стало лишь сильнее, не мог не согласиться со словами на удачу посланного им помощника, а потому закинутый на закорки Еремей вскоре был надежно скрыт от солнца и чужих глаз найденной в избе ветошью, отличаясь от укутанного в саван покойника лишь тем, что его тонкие словно голые кости руки, с удивительной для них силой, сами обхватывали шею брата.
На удачу, во дворе расположившейся почти у самого края деревни избы не было ни души. Взволнованных событиями последних часов беглецов встретило самое что ни на есть спокойное и умиротворяющее своей безлюдной тишиной летнее утро. Никто не собирался препятствовать их попытке покинуть эти места. По крайней мере конкретно в данный момент.
Несмотря на все опасности, с которыми им возможно лишь предстояло столкнуться, в сердцах братьев и преисполнившегося к ним сочувствием Леля зажегся слабый огонек надежды на то, что путь окажется куда проще, нежели они того ожидали.
С каждым их шагом прочь вероятность погони становилась все более призрачной.
Лель, однако, и вовсе не думал, что теперь хоть кто-то осмелится броситься вслед за пересекающими едва освещенное солнцем поле фигурами, ведь едва заметно рассекающая рожь тропа, по которой они следовали была ничем иным, как прямой дорогой к похоронившему под своими ветвями множество местных мужей лесу.
Те, кто в силах своих не уверен, в лес за нами так и так не отправятся одно дело двое человек, другое Леший, али иная какая нечистая. Не так они смелы и дурны, чтобы животами своими за соседей лечь. Те же, что подюже вряд ли вперед скумекают, что мы к лесу двинем. А когда поймут, так с голыми руками туда никто не сунется, а мы за время их сборов уже далеко отойдем. Коль повезет, и вовсе преследовать не решатся, объяснял часом
25
А мы значит решимся?
Было очевидным, что место, куда не осмелится сунуться группа сильных мужчин не окажется приветливым пристанищем для безоружных беглецов, один из которых немощный и не способный устоять на собственных ногах юноша.
И мы нет. Что бы в лесу ни водилось, нам троим с ним не справиться пойдем вдоль опушки. Деревья там густые, с деревни нас на таком расстоянии точно не увидят, да и Леший, глядишь, по опушкам не шарится.
Последнее Лелю казалось довольно сомнительным. Они до сих пор не знали, что убило аварского посла, прежде позволив ему выбраться к той самой опушке. Проверять же лично, что за зло поселилось в лесу, совершенно не хотелось. В конце концов, даже будучи бессмертным, Лель оставался простым, не наделенным особыми силами, а уж тем более боевыми навыками, духом страсти и, в случае чего, вряд ли смог бы уберечь от опасности сразу двоих.
К счастью, лес, в ветвях которого радостно играл легкий ветер, заставляя листья многочисленных деревьев переливаться в свете еще не опаляющего жаром, но уже заливающего все пространство утреннего солнца, выглядел довольно обычным. Время от времени глядя по сторонам, Лель изучал местные колориты, на которые вчера из-за свалившихся на него событий не обратил никакого внимания.
Пестреющий свежей зеленью и наполненный голосами уже давно проснувшихся птиц лес разительно отличался от мест, в которых Лель привык коротать большую часть своего времени, а также совершенно не соответствовал его представлениям о месте, где гости оказывались разодраны на клочки, стоило им лишь оказаться в его пределах.