При взгляде на него становилось понятно, что «не жилец», оброненное в отношении мальчика на площади, было не так уж далеко от правды идущим на поправку мальчика точно нельзя было назвать, а подъем, совершенный чуть ранее, скорее всего, отобрал у него и последние силы.
Почему я должен тебе отвечать? и без того не блещущий терпением мужчина терял его последние капли, а вцепившийся словно клещ Лель никак не способствовал их скорому отбытию, напротив замедляя процесс сборов и, очевидно, стремясь нагнать страху на его и без того беспокойного младшего брата.
Нам действительно нужно уходить. Но твой брат слаб. Это значительно осложнит путь, с каждым новым словом мужчина все больше убеждался, что вдохновенная речь не была ответом на его вопрос. Да и мне ли тебе объяснять, что по округе бродит зверь, разрывающий людей, овец и всякое такое на куски. Неужели надеешься на удачу? Что-то незаметно, чтобы она за вами следом шла. Если тебе интересно мое мнение, народ у вас не такой отчаянный как ты и на ночь глядя никуда не сунется какая разница вести вас к зверю или позволить самим на него напороться. Засветло у нас куда больше шансов.
У нас? Кто ты, черт возьми, такой и почему продолжаешь повторять это «мы»? в голосе появился нажим. Уходи подобру- поздорову. Нечего тебе здесь делать.
«Неужели это все, что тебе удалось услышать?!»
Не сдержавшись, Лель цокнул языком, тут же падая на скамью неподалеку от Еремея.
Я ответил уже на два твоих вопроса, тогда как сам не получил ответа ни на один из своих, тон его голоса сделался чрезвычайно дружелюбным, что резко контрастировало с выраженным им ранее недовольством, тем не менее широко распахнутые голубые глаза и мягкие черты улыбчивого лица мгновенно располагали к себе собеседника, стоило тому ослабить защиту. Кроме того, я так и не услышал твоего имени. Если что, я не нежить, так что не подменю тебя на полено или вроде того
22
Крестьянин продолжал смотреть на Леля взглядом полным сомнений, однако же с начала их практически одностороннего разговора успел немного расслабился, будто бы начиная привыкать к заполошной манере общения нового «друга»:
Да ты ведь и сам не представился. Я вообще в первые тебя вижу.
Наконец нашелся мужчина и к Лелю обратились сразу две пары глаз.
Называть смертным свое настоящее имя было привычкой лишь готовящейся кем-то поужинать нави, тогда как среди богов было совершенно неприемлемым.
Вряд ли кто-то мог заподозрить в этом хоть и красивом лицом, но все же довольно посредственном всем прочим юноше шкодливого духа, дарующего страсть в любовных делах, однако же проявляя требуемую осторожность, практически с самого начала своих скитаний по Яви, Лель то и дело примерял на себя новые имена.
Миролад.
Выдав первое пришедшее в голову имя, Лель широко улыбнулся, тут же схватив для крепкого пожатия руку до сих пор растерянного от присутствия незваного гостя Еремея.
Можете считать меня неравнодушным путником, что не видит в смерти добра и общинного блага.
Меня Деяном звать.
Слова гостя определенно пришлись ему по душе, заставив уголки губ на его простом мужицком лице приподняться в сдержанной улыбке. Последний тонкий лед наконец растаял под вездесущими лучами освещающего избу изнутри летнего солнца, что теперь так ярко играло своими бликами в волосах Леля, притворяясь последними всполохами умирающей лучины.
Вскоре прогоревшая до конца лучина была заменена на новую, с дубового стола исчезла одинокая глиняная миска, а на ее месте появился куда больший в размерах чугунок с только что разогретой в печи пшенной кашей.
Будучи духом, Лель не нуждался в человеческой пище для утоления голода и насыщения тела силами, тем не менее пренебрегать радушием хозяев себе никогда не позволял, доедая все что дают до последней крошки.
Пар струился тонкими отражающими мягкий желтый свет нитями к потолку предавая на первый взгляд бедному столу необходимые доброму, хоть и слегка запоздалому ужину оттенки теплоты и домашнего уюта, которых Лелю не доводилось испытывать уже довольно давно.
зычным голосом произнес Деян, на что Лель незамедлительно ответил: «Жива хлеба ести!» и уже было приступил к трапезе, когда в глаза ему бросилось явное несоответствие на столе стояло лишь две миски, тогда как в доме их определенно было трое.
Лель озадаченно рассматривал пустой стол рядом с теперь полулежащим на двух свернутых наспех тулупах Еремеем:
Ты не хочешь есть?
Понявший, что обращаются именно к нему, Еремей растерянно распахнул свои большие болезненно-красные, а в полумраке избы казавшиеся и вовсе черными из-за расширенных зрачков, глаза.
Будто бы забыв о собственной немоте, мальчик открыл рот, но тут же захлопнул его, словно сам испугался раздавшегося из него надрывного хрипа, и тут же, отводя взгляд, стыдливо помотал головой.
Уже утром пытался накормить. Вряд ли сейчас что-то есть сможет, напряженно пояснил пантомиму Деян.
Лекарь сказал, что болезнь на живот легла, теперь что ни ест почти все наружу лезет.
Лель еще раз осмотрел хрупкую фигуру мальчишки, практически полностью состоящую из острых углов и глубоких впадин.
Удивительно, что за пару месяцев тот вовсе не помер с голоду.
Где у вас самовар? взгляд Леля забегал по углам в надежде самостоятельно отыскать нужный предмет.
Почесав затылок, Деян неловко усмехнулся, вслед за Лелем принимаясь осматривать комнату, будто бы и сам не знал, что мог здесь обнаружить:
Нет его, сгорел намедни не уследили.
Сгорел?!
Даже его рассеянность никогда не приводила к сожжению самовара!
Лель покачал головой и тихо хмыкнув, полез в расшитую многочисленными растительными узорами, а оттого аляпистую калиту
23
Ты травник? мгновенно сообразил наблюдавший за этим Деян.
А? занятый перебором вещей Лель не сразу понял вопрос. Нет, понахватался от деда. Тот кем-то вроде лекаря был, люди часто к нему ходили, а я рядом сидел. Что-то запомнил.
Ты сам откуда будешь?
Деян явно пытался разузнать больше о новом знакомом, но этот его вопрос был мастерски проигнорирован Лелем, переключившим все свое внимание на младшего из братьев.
Пей!
В его руке своим эмалированным боком переливался маленький глиняный сосуд, увидев который старший забеспокоился:
Что это?
Обычный капустный сок. После него, думаю, и краюшку хлеба можно будет. Лекарь не наказывал пить такой? Или может быть велел принимать что-то другое
Деян понуро покачал головой.
Ивы кору говорил жевать А больше ничего и не сказал вроде
Что за шарлатаны нынче людей калечат
Куда в конце концов смотрела твоя жена?! Детей она тоже ивой при любой хвори кормит?
Не успели последние слова развеяться в тишине избы, как Лель резко захлопнул свой в очередной раз оказавшийся в порыве чувств болтливым рот. В избе повисло молчание, в котором при большом желании можно было услышать, как Лель мысленно корил свой длинный язык.
С чего взял, что я женат?
Попытавшись обернуть ситуацию в свою пользу, Лель одарил его выразительным взглядом, демонстрировавшим, что ответ на вопрос очевиден.
Но то ли полутьма не позволила собеседнику различить его глаз, то ли Деян и вовсе был туг к намекам, а маленькая затея Леля с треском провалилась. К счастью, сам Деян понял его молчание по-своему, а потому решил пояснить собственное замешательство:
Ты же не местный, а жену и детей я дней восемь назад в отчий дом отослал.
На лице Леля расцвела неловкая улыбка:
Я всего лишь предположил, поспешил признаться он. Да и было бы странно, если в свои годы ты до сих пор без жены ходил.