Рижка! позвал сестру братик. Я пить хочу.
Как ты, милый? забеспокоилась девушка, пробуя губами лоб четырехлетнего малыша. Он опять был горячим.
Где мама? спросил он жалобным голоском.
Мама скоро придет. Выпей-ка, сказала Марижа, подавая Фафику готовый настой.
Горько! захныкал братишка.
Но сразу же замолк, прерванный диким воплем, донесшимся с улицы. За окном было уже совсем темно, и лишь костры освещали окрестности. От испуга Марижа пролила отвар и намочила одежду, но даже не заметила этого. В душе вновь всколыхнулись нехорошие предчувствия. В деревне иногда случались драки, но такого крика Марижа в жизни не слыхала. Истошный, исступленный, жуткий Крик боли, крик смерти.
Кто может так кричать?! воскликнула она, подбегая к окну. Фафик заревел. Руки у девушки задрожали, сердце стремилось выскочить из груди. Страх и неверие все еще боролись друг с другом.
В маленькое окошко было видно множество костров, зажженных у реки там вовсю готовились к празднику. В самой деревне лишь несколько факелов да звезды освещали улицу луна на небе еще не взошла. Сквозь испуг Марижа отметила неестественную тишину, опустившуюся на деревню. «Словно покрывалом кто накрыл» подумала девушка, со страхом вглядываясь в темноту. И тут мимо окна проплыл страшный силуэт: мощная человеческая фигура на огромном, длинношеем звере.
ААААААААААА! Ведьмы! ВЕДЬМЫ!!! раздался другой вопль, и Марижа на этот раз узнала, кто кричал. Это был Эйгол их трактирщик. Звук унесся в сторону реки, и после этого вся деревня огласилась множеством воплей. Марижа кинулась к брату. Прижав его к сердцу, она бросилась к подполу, в надежде спрятать мальца. Фафик разрывался от рева.
Тише! Тише, Фафик! Прошу тебя! уговаривала брата Марижа, трясущимися руками пытаясь открыть тяжелую крышку подвала.
***
Рраска плавно покачивалась в седле своего дакора. Они приземлились только у самой деревни, преодолев большую часть пути по воздуху. Ведьма провела рукой по волосам от ветра они совсем спутались. Что ж, тем лучше. Чем страшнее вид, тем забавнее ведут себя эти глупые крестьяне. Их рабы.
Путь от оплота до этой жалкой деревушки они преодолели за пару часов. Не очень-то любила Рраска столько времени проводить в седле, но ей было не привыкать. Тем более, что впереди ждало стоящее развлечение! Особенно острыми были ощущения, когда селение было давно не пуганое как здесь. Хотя, если быть точной, эта деревня по какому-то неведомому стечению обстоятельств была не пуганная вообще.
Великая Ашдот приказала убить каждого второго! Вперед, сестры! провозгласила она, подняв руку.
Двадцать фурий сметут эту деревню. Да! Этот Скорогод здешние людишки запомнят надолго! Рраска торжествующе расхохоталась, в предвкушении любимой забавы. Все-таки это никогда не надоедает смотреть, как они кричат и мучаются, как они убегают, как путаются их ноги от дикого ужаса, как страх лишает их последнего разума а ты их все равно настигаешь и пронзаешь их трепещущие сердца, полные теплой крови. И так происходит всегда! Раз за разом! Раз за разом!!!
Рраска вдохнула аромат спелых яблок и сморщилась. Запахи смерти и крови скоро сменят запахи лета! Деревня огласилась криками ужаса. С минуту Рраска стояла неподвижно, наслаждаясь ласкающими слух звуками, и тут к ним примешался звук не менее приятный. Плач ребенка! Рраска повернулась в сторону ближайшего дома и спешилась с дакора. Тяжелые сапоги глухо стукнулись об утрамбованную землю. Мощным ударом ноги ведьма вышибла крепкую дубовую дверь, вырвав крепление засова из стены. Она вошла в дом. Свет здесь шел только от очага, и углы комнаты терялись во мраке. Но разве это могло служить помехой ведьме? Нет, она видела в темноте лучше, чем кошка и сразу разглядела застывшую от страха фигуру девицы, прижимавшую к груди какой-то поскуливающий комок. Как и все деревенские, селянка нарядилась на этот глупый праздник как смогла. Белая ленточка в волосах, выдала бы ее, даже если бы Рраска не была ведьмой и не видела в темноте. Презрительная и злая усмешка коснулась губ ведьмы, вызвав настоящий оскал.
Полыхающие фиолетовым огнем глаза ведьмы встретились с синими, расширенными от ужаса, глазами девушки. Рраска надвигалась неумолимо. Здесь не нужно было быть ведьмой, чтобы взять причитающееся.
Отдай мне ребенка, властно прошипела Рраска, не в силах сдержать дрожи от жажды крови, пронзавшей все ее существо. Она сделала последний шаг вперед и оказалась на расстоянии вытянутой руки от девки и ее поскуливающего комка.
Дыхание девушки перешло в судорожные всхлипы. Ведьма схватила мальчика за руку и резко дернула на себя, отшвыривая одновременно с этим ошалевшую от страха крестьянку. Голова ребенка резко мотнулась назад, издав едва слышный хруст. Девка отлетела, ударившись головой о стену. Она сползла вниз и больше не шевелилась. Осмотрев подозрительно обмякшее тело мальчика, ведьма сказала с досадой:
Сдох, чтоб его взяли демоны.
После этого она бросила мертвого ребенка на пол, будто он был сломанной куклой. Ведьма принюхалась. Похоже инстинкт не подвел ее, и она сразу же зашла в дом жрицы. Здесь везде чувствовались отголоски ее силы. Чтож, скоро эта тварь лишится и силы, и жизни, не будь она Рраска, приближенная помощница Владычицы!
Это ты здесь, Рраска? раздался грубый голос со стороны двери.
Да, я. Чего тебе, Дамирга? со злобой рявкнула Рраска.
Дамирга зашла в дом и огляделась с нехорошей усмешкой. Она была почти одного роста с Рраской, но немного до нее не дотягивала, беря шириной плеч и мощным торсом. Волосы она предпочитала убирать в высокий хвост, чтобы, они не пачкались в крови Рраска даже не пыталась скрыть свое презрение к Дамирге.
Убила ребенка? И девку тоже? Великая Ашдот будет недовольна тобой!
И не надейся выслужиться перед Владычицей, Дамирга! Девка жива, а малец все равно был слишком большой.
Дамирга в ответ лишь недовольно сверкнула взглядом, а потом сказала, как ни в чем не бывало:
Святилище где-то в лесу. В деревне мы почти закончили. Оставили пару здоровых мужиков и всех баб, способных рожать. Дети собраны.
Я разберусь со Святилищем. Сожгите тут все, приказала Рраска Дамирге так, словно та была пустым местом. Пусть знает свое истинное положение! Они все лишь следуют за Рраской, она же ведет их!
Не обращая больше внимания на Дамиргу, Рраска вышла из дома и направилась к дакору. Святилище дуба, действительно, было в лесу это Рраска чувствовала ясно. В три минуты она долетела до опушки и приземлилась. Без страха вошла ведьма под темные покровы леса. Ее саму впору было бояться самому лютому зверю. Да что там говорить, ведьма чувствовала, как все живое вокруг нее сжимается и умолкает. Ни птица не пискнула пока она шла по Дриму, ни лист не шелохнулся Чем дальше она шла, тем сильнее чувствовала биение совершаемого жрицей ритуала. Эта тварь серьезно выросла за последний год, раньше она не была способна на такое. Теперь этому придет конец, и последнее Святилище паскудного Торпа будет предано огню! А сколькие отрекутся от этого бога, узнав об участи, постигшей Вислу? Может быть, даже последние его приверженцы. При этой мысли Рраске захотелось торжествующе расхохотаться! Вскоре о нем совершенно забудут. Ведь намного проще жить, платя, кроме обычного оброка, скромную дань в виде пары младенцев в год и более ничем не рисковать. Скоро так будут думать в каждой деревне. А жрицы Торпа если такие остались! уже гонимы повсеместно!
Чутье не подвело Рраску. Она шла точно к Святилищу. Да и мудрено было здесь заблудиться такой мощный поток силы фурия не встречала уже давно. Владычица будет довольна своей помощницей. Сердце жрицы полнилось силой и Верховной ведьме оно явно придется по вкусу. Королеве королевское угощение! Эти грязные крестьяне уже настолько измельчали, что даже рядовой сестре их ведьминской общины сложно насытиться, съев сердце простого деревенского жителя. Ни силы в этих сердцах нет, ни жажды жизни. Преснятина, одним словом.