Все закивали в ответ.
Вдруг Святая Аква вырастила их здесь специально для нас! В следующем году нам всем точно повезет!
Девицы еще раз закивали и стали обсуждать странное природное явление. Затем девушка, что шла первой, тоже сняла обувь, подошла к Ингрид, которая стояла перед водой.
Предлагаю по старшинству. Мне уже девятнадцать, мне благословение Святой Аквы нужнее всего. Так что я иду первой, а остальные по очереди, скомандовала она, и Ингрид отошла в конец.
Девушки встали кружком вокруг берега и смотрели, как их подруга входит в озеро. Платье ее сначала вспучивалось над водой от воздуха, но когда она вошла по пояс, то юбка утонула и облепила ее ноги.
Как водичка? спросили с берега.
Прекрасная! Теплая! Парное молоко! ответила та и стала погружаться дальше.
Она зашла в воду по грудь. Ноги ее обвивали водоросли, а пальцы ног таяли в склизком иле. Ей постоянно мерещилось, что по ногам кто-то ползает. Она решила быстренько совершить обряд и выйти поскорее. Девушка произнесла короткую молитву Святой Акве и Святому Беатрису, погрузилась в воду с головой и тут же вынырнула. Цветочный венок упал с ее головы и плавал рядом. Довольная, что обряд закончился, она схватила венок и поторопилась выйти.
Как только вышла первая, следом за ней отправились по очереди и другие. Выходя из воды обратно на берег, девушки делились впечатлениями и даже страхами, ведь к тому моменту, как очередь начала походить к концу, уже стемнело.
Ингрид мельком подумала, что нужно было идти одной из первых, пока было светло, заходить в воду в беспросветную черноту уже не хотелось, до чего она жутко выглядела. Но это же просто вода. Ингрид здесь не одна, а с подругами. У них есть с собой фонари, а на шеях висят распятия, которые защищают от злых духов. Что может случиться? Ингрид молча наблюдала, как все выходят из воды и выжимают рубахи, чтобы те поскорее высохли. Она поправила прическу, в которую вплела ландыши. В ее курчавой темной косе они хорошо держались.
Наконец, пришла и очередь Ингрид. Она подошла к воде. Небольшая волна окатила ей пальцы ног. Вдруг по телу прошла дрожь. Ей показалось, что она слышит голос: не женский и не мужской, голос то приближался, то отдалялся. Слова было не разобрать, какое-то ласковое бормотание, как будто она младенец и сонная мать качает ее на руках, напевая колыбельную. Ингрид обернулась. Ее подруги все стояли спиной, полукругом и весело обсуждали обряд. Про последнюю свою спутницу они как будто позабыли. На Ингрид даже никто не взглянул, чтобы подбодрить, а ведь идти в эту черную муть, поросшую жуткими водорослями, которые в темноте были похожи на жирных змей, было ой как страшно. Но что поделать. Ее ждет жених, и она ждет жениха.
Ингрид шагнула и снова услышала в голове это странное бормотание. Да, кто-то пел. Она посмотрела по сторонам. Страх сковал ее тело, и она уж было хотела выйти из воды, но это же обряд! Его нужно сделать! Иначе Святая Аква рассердится, что она отступила в последний момент, и наколдует ей тяжелые роды.
Голос в голове не прекращался, громкость его усиливалась. Ингрид не слышала подруг, в уши лилась только песня. Вдруг ей стало как-то легко, страх пропал. Она сделала шаг в воду. Потом еще и еще. Когда она вошла в озеро по грудь, ногами она почувствовала, будто огромная рыба, типа карпа или форели, задела ее плавником. Она прошла дальше до плеч. Вдруг прямо перед ней из воды появился человек. Ингрид не разглядела его: только два огромных черных глаза немигающе уставились на нее. Это длилось секунду. Никто ничего не заметил. Человек резким движением схватил Ингрид за лицо, зубастой челюстью впился ей в губы и опустился вместе с ней под воду.
Со стороны это выглядело, будто Ингрид погрузилась с головой воду, как требовал обряд, но не вынырнула. Ее цветочный венок и пара ландышей из косы беззаботно плавали на том месте, где она только что была.
Девушки на берегу не сразу заметили, что Ингрид пропала. Одна из девиц обернулась на озеро, увидела там колыхающийся на волнах венок и начала искать глазами Ингрид, может, та забыла вытащить из воды свое украшение? Тут стало понятно, что подруги среди них нет. Девица запаниковала и громко спрашивала всех, повышая голос, где Ингрид? Девушки посмотрели по сторонам, затем быстро пересчитались и поняли, что одной из них не хватает. Они кинулись к воде, стали звать Ингрид: вдруг она шутит, решила поплавать и разыграть всех? Плохая шутка, дрянная, так нельзя баловать, это очень и очень плохо. Они звали и звали ее, сами боясь, каким-то внутренним чутьем заходить в воду. Если Ингрид не выплыла, значит, там, в этой черни, в этой гибельной тине, что-то есть. Девушки все крутились вокруг воды, бегали вдоль и поперек берега, но Ингрид нигде не было.
Схватив оставшиеся на суше башмаки Ингрид, процессия девиц стремительно побежала домой, обратно к своей деревне. По пути они плакали от страха и выли. Одни оплакивали Ингрид, уже не надеясь, что встретят ее, другие поражались, как им повезло, что этот ужас произошел не с ними, а с подругой, что Господь отвел их от кошмара. Никто, никто не хочет умирать там в сырости и холоде, в окружении водяных гадов. К озеру они шли веселые и хохочущие, обратно возвращались кричащие и плачущие.
Через два дня Ингрид нашли на самом дальнем берегу озера, когда неравнодушные жители деревни во главе с ее женихом делали объезд на лодках в поисках девушки. Ее заметили сразу: она ничком лежала на животе, беспомощно раскинув руки, волосы ее были растрепаны, а длинная белая рубаха, которую она с таким трудом обшивала узорами, была изорвана в клочья, и лохмотья едва скрывали ее наготу. Когда Ингрид подняли и перевернули на спину, она никого не узнавала, только бредила что-то про Святого Беатриса. Ее истощенное тело, все покрытое царапинами, приобрело какой-то зеленовато-синюшный оттенок, словно живая утопленница. У Ингрид так и не удалось выведать, что с ней произошло, она ничего не говорила, только шевелила губами, произнося какие-то бессвязные речи про ландыши и про водяного дьявола. Местный доктор, которого прислал барон, владевший деревней и крестьянами, осмотрел несчастную и пришел к выводу, что у той помутился рассудок, и нужно время, чтобы она пришла в себя. Повитуха подтвердила, что следов насилия у девицы нет.
Через пару недель (свадьбу, к сожалению, пришлось отложить) Ингрид действительно стало легче, она помнила о событиях той ночи, но ровно до того момента, как вошла в воду. Дальше она описывала, что на нее накатила какая-то странная нега и захотелось спать. Сначала было страшно, ей казалось, что кто-то ее душит, но потом это прошло. Почти двое суток она провела без еды и воды, в полусонном состоянии, в забытье, лежа на отмели. К счастью, хотя бы ветви деревьев своей размашистой тенью спасли ее от перегрева на солнце.
Ингрид не помнила, как чьи-то когтистые руки схватили ее за плечи и утащили под воду, в ее затуманенном разуме, где скрывались эти запечатанные воспоминания, были только два бездонных черных глаза, немигающие, глубокие, которые словно загипнотизировали ее. Ингрид вскоре поправилась и даже ходила вместе с монахами к берегу озера на место происшествия. Неравнодушные к таинственному, монахи вызвались окропить святой водой проклятый берег и прочитали там нужные псалмы, делая это особенно громко, чтобы всякая нечисть могла услышать и убраться подальше. Помогло или нет, никто не знает. Известно лишь, что после происшествия с Ингрид праздник Святого Беатриса потерял свою обязательную часть с ритуальным окунанием в Лазурное озеро. Для общей безопасности решено было запретить это мероприятие, а само озеро объявить «нечистым». Для верности еще вырвали с берега все ландыши, чтобы избавить от признаков присутствия злых сил.