Что? Какой рыбалкой?
Ну, у тебя нашлась эта леска.
А, ну да. Да она Витькина, я случайно увидела
С этими словами она шагнула обратно в квартиру.
Мила пошла было за ней, но тут заметила на полу какой-то небольшой предмет, наклонилась и подняла его.
Это был маленький картонный или пластиковый квадратик.
Мила сунула его в карман пижамы, отчего-то ничего не сказав об этом Клаве.
Та обернулась и проговорила:
А может, ты хочешь еще коньяку? Прошлый раз хорошо пошел. Или чаю он вскипел.
Да, хорошо бы чаю
Клава шагнула в сторону кухни и вдруг резко остановилась на полдороге.
Он ведь что-то сказал насчет машины!
А, да, сказал, что до машины напарника не донесет
Значит, они на машине приехали!
Ну а как еще посреди ночи доберешься?
Значит, нужно посмотреть, какая у них машина. Вон то окно выходит на нужную сторону
Да они уже, наверное, уехали!
Не успели, этот длинный еле шел!
Клава бросилась к окну, но снова остановилась, не добежав до него, вернулась к тумбочке и достала из нее театральный бинокль, отделанный перламутром.
Чего только у Витьки этого в доме нет Слабенький, конечно, но лучше, чем ничего
Она открыла окно, перегнулась через подоконник и приставила бинокль к глазам.
Черт, я в темноте плохо вижу! пожаловалась она. Куриная слепота называется. Посмотри ты!
Мила взяла бинокль, выглянула в окно, пригляделась.
Как раз в это время криминальная парочка вышла из подъезда.
Долговязый Паук шел медленно, хромая и спотыкаясь, опираясь всем весом на плечо своего напарника. Тот оглядывался по сторонам и что-то недовольно ворчал.
Таким манером они прошли метров двадцать и подошли к черному микроавтобусу с темно-красной надписью на борту.
Эта надпись была плохо видна из-за неудачного ракурса.
Черт, не прочитать, что там написано
А ты на балкон выйди! посоветовала Клава.
Мила невольно поежилась, вспомнив свои приключения на балконе, но все же вышла, выглянула через перила и подкрутила колесико бинокля, увеличивая резкость.
Ночные визитеры как раз погрузились в черный микроавтобус, он фыркнул мотором и развернулся, чтобы отъехать. И в этот момент Мила смогла разглядеть надпись на борту.
Там был в красках изображен траурный венок, вокруг которого вилась надпись вычурным славянским шрифтом: «Вечная память. Все для похорон».
Автобус похоронного бюро! констатировала Мила.
Это нам пока еще рано, отозвалась Клава, выглядывая из-за ее плеча.
Так что насчет чая?
Они выпили на кухне чаю, и Мила задумалась, где ей ночевать: до утра оставалось еще несколько часов, и, несмотря на перенесенные приключения, Мила захотела спать.
У Клавы лишнего спального места не было, да та ей и не предлагала свое гостеприимство. Спать же в своей квартире было страшно криминальные гости легко в нее проникли, и Мила не смогла бы заснуть, всю ночь вздрагивала бы, прислушиваясь к звукам в прихожей.
Она поделилась своими страхами с Клавой.
Соседка оживилась и уверенно заявила:
Сейчас я тебя научу, как из подручных средств можно сделать охранную сигнализацию!
Она взяла пустую бутылку (в углу кухни стояло несколько штук, от Витьки остались) и вместе с Милой перешла в ее квартиру. Здесь, остановившись в прихожей, она закрыла входную дверь и осторожно пристроила бутылку на дверную ручку.
Вот так! Она сняла бутылку с ручки и протянула ее Миле. Поставишь ее сюда, когда я уйду. Теперь, если кто-то попытается войти в квартиру, бутылка упадет, разобьется, и ты тут же проснешься.
Мила поблагодарила соседку, и та ушла к себе.
Проводив Клаву, Мила попыталась снова пристроить бутылку.
У Клавы это получилось ловко, сейчас же Мила никак не могла установить ее устойчиво. Бутылка тут же падала, и Мила едва успевала ее подхватить.
Она уже отчаялась повторить Клавин фокус, как вдруг, на десятый или пятнадцатый раз, ей удалось добиться устойчивого равновесия.
Стараясь не дышать и не топать, она тихонько отошла от двери и добралась до спальни.
Только что ей ужасно хотелось спать, но, устроившись в кровати, Мила поняла, что сна у нее ни в одном глазу.
Ей все время мерещились какие-то странные звуки, доносящиеся из прихожей, то подозрительные скрипы, то шорохи, а то даже приглушенный шепот.
Она пыталась убедить себя, что там никого нет, что всякая попытка войти в квартиру обернется грохотом упавшей бутылки
Но никакие логические заверения на нее не действовали, и через минуту она снова подскакивала в испуге.
Наконец она не выдержала и встала.
Лоб покрылся испариной, и Мила полезла в пижамный кармашек, где лежали салфетки.
И тут ей в руку попал какой-то маленький твердый предмет.
Она достала его из кармана, удивленно взглянула
Это был маленький квадратик из твердого картона или пластика, наподобие телефонной сим-карты, но немного другой.
Мила не сразу сообразила, откуда у нее в кармане взялся этот квадратик. События сегодняшней безумной ночи уже перемешались у нее в голове.
Наконец она вспомнила, что подобрала его на лестнице, на том месте, где упал долговязый Паук, споткнувшись о леску. Наверное, тогда эта карта и выпала из его кармана
Ну да, Мила поняла, что держит в руке карту памяти для телефона или ноутбука.
Вот это находка!
Она взяла свой телефон, открыла его, осторожно вставила внутрь карту памяти.
Затем она снова устроилась в кровати и запустила приложение для просмотра фотографий.
На экране телефона одна за другой появлялись фотографии.
Мила подумала, что владелец этой карты был фанатом старинного холодного оружия. На всех фотографиях были клинки длинные и короткие, узкие и широкие, с прямыми лезвиями и изогнутыми.
Мила, разумеется, не знала их названий, могла только догадываться некоторые были, скорее всего, шпагами, другие, с изогнутым лезвием, саблями или шашками. Были здесь кинжалы и кортики, но дальше этого Милины познания не простирались.
Все эти клинки были красивы той лаконичной, функциональной красотой, которая отличает мастерски сделанное оружие, особенно старинное; кроме того, они были богато отделаны позолоченные рукоятки и ножны, некоторые украшены цветной эмалью, инкрустацией и даже драгоценными камнями.
Впрочем, саму Милу холодное оружие не очень интересовало, но что эти снимки говорили об их владельце?
Она еще немного полистала фотоальбом, и вскоре у нее запестрело в глазах от бесчисленных лезвий и рукоятей, глаза начали слипаться, и наконец Мила заснула.
Ей снилось, что она идет по узкой безлюдной улочке незнакомого средневекового города.
Под ногами у нее булыжная мостовая, по сторонам мрачные каменные стены, высоко над головой узкая полоса лилового ночного неба, в котором мерцает одинокая звезда.
Мила спешит, она хочет как можно скорее вырваться из этой улицы к свету, к людям
Она знает, что где-то впереди ярмарочная площадь, лотки с горячим пуншем и сладкими пряниками, карусели, шарманки, яркие вертепы бродячих кукольников
И вдруг она слышит позади чьи-то шаги.
Неровные, сбивающиеся с ритма, должно быть, идущий следом человек хромает. Но тем не менее он идет очень быстро, неумолимо приближаясь к беглянке.
Шаги эти отдаются от каменных стен, двоятся и множатся, словно позади нее идет не один человек, а целая толпа шаги приближаются, нагоняя ее
Мила прибавляет шагу, чтобы оторваться от своего преследователя но его шаги все громче, все ближе
Она идет еще быстрее, почти переходит на бег но это не помогает.
Миле хочется оглянуться, чтобы увидеть своего преследователя, взглянуть в его глаза
Но в глубине души она знает, что этого ни в коем случае нельзя делать, что, увидев его лицо, тем более заглянув в его глаза, она попадет в страшный, смертельный плен