Чуть поколебавшись, я положила в пакет бутылку русской водки для главы семейства. Вопреки расхожему мнению, мужчины в современной Турции весьма уважают традицию встретиться иногда вечерком с друзьями и пропустить по стаканчику, а баснословная по нашим российским меркам цена на крепкий алкоголь автоматически возводила мой скромный сувенир в статус почти шикарного подарка.
Мы, конечно же, запаслись подарками и для Олиных девочек. Русские сказки и кубики с русской азбукой в картинках пестрели яркими красками на самом дне пакета. Не забыли мы и о маленьком сувенире для помощницы по дому. Оля Фатму очень ценила.
Севка был неотразим в своей новой небесно-голубой рубашке в тонкую белую полоску и классических синих джинсах. Дабы соответствовать его великолепию и не ударить лицом в грязь перед уважаемым отцом Али, я нарядилась в приличествующее случаю платье изумрудного цвета и приталенного кроя, которое, как я знала, очень шло к моему свежеприобретённому у любимого мастера медовому оттенку волос.
Коротая минуты перед выездом в гости, мы с сыном сидели с напитками в отельном лобби и рассматривали видео, которые Севка отснял накануне вечером. Он никак не мог решить, которые из них наилучшим образом подойдут для его канала.
На этот раз я смотрела ролики с любопытством. Сын явно стал гораздо лучше снимать. Картинка почти не трясётся, не растекается. Он начал ловить «правильные» углы освещения, а сюжетные линии его роликов стали принимать логичные и весьма интересные рамки.
А это что? спросила я, когда Севка включил шумное и какое-то тёмное видео.
Это я на взрослой дискотеке снимал, весело ответил сын. Ты смотри, смотри, сейчас смешно будет. Я хочу другую песню туда наложить и Вот, вот, смотри!
Он ткнул пальцем в экран и расхохотался так заразительно, как это умеют делать только дети. Девушка-бармен, подошедшая к нам, чтобы забрать пустые бокалы, не удержалась и тоже заглянула в его телефон. Теперь они хихикали вдвоём.
Я вгляделась в мигающий разноцветными дискотечными огнями экран. В центре танцпола отельного дискоклуба отжигал уже знакомый нам Виталик, изображая, очевидно, нижний брейк-данс (которым он, судя по всему, не владел). Рядом с развесёлым танцором стояла его леопардовая фея с весьма напряжённым выражением на лице и что-то отчаянно пыталась ему внушить, энергично размахивая при этом руками. Текст её речи, видимо, заглушала громкая музыка, потому что Виталик продолжал самозабвенно выдавать свои танцевальные пируэты и явно чувствовал себя суперзвездой.
Сев, я же запретила тебе снимать посторонних людей, забубнила я уже набившую мне оскомину фразу в не-помню-уже-какой раз.
Да ладно, он даже и не заметил, по обыкновению беспечно отмахнулся мой ребёнок.
Он всегда очин смишно, одобрила видеозапись девушка-бармен и, весело подмигнув Севке, загремела посудой.
Видимо, Виталик успел уже наследить и в лобби-баре.
Вот видишь, ей тоже нравится, ткнул пальцем в сторону удалявшейся с подносом девушки сын, и мне было чем заняться, пока ты там на массаже своём лишние полчаса торчала.
«Действительно, не с другими же детьми ему общаться и играть в подвижные и познавательные игры, когда в руках, о счастье, есть телефон», с раздражением подумала я.
Дом семьи Мевланоглу оказался просто замечательным. Светло-серый, под красной черепичной крышей, окружённый симпатичным ухоженным садом и кажущийся весьма скромным снаружи, внутри он был очень просторным и вмещал в себя неимоверное, для моего неискушённого взгляда, количество комнат. При этом помещения в доме были расположены и оформлены так ладно и по-современному дерзко, что я получала колоссальное эстетическое удовольствие, расхаживая по ним следом за без умолку щебетавшей Олей.
Вот, это наш этаж. Верхний. Девочки ещё спят, поэтому детскую покажу тебе позже. Папа Керем живёт на втором этаже. Там же у него находится кабинет. Бумаги, книги, комп и всё такое Оля закатила глаза. Там есть ещё гостевая спальня. И на нашем этаже тоже есть. А я больше всего люблю гостиную и столовую. Они на первом. Пошли скорей, Али их недавно обновил.
И подруга нетерпеливо потащила меня вниз по лестнице, схватив за широкий рукав платья. Севка с серьёзным видом запечатлевал интерьеры дома на свой телефон (наконец-то он выложит на своём канале действительно интересный для бабушки контент).
Мы с Олей вскоре уселись в гостиной на мягкие диваны приятного карамельного цвета и стали болтать, как прежде, обо всём подряд, поджидая мужчин, которые должны были прийти к обеду с минуты на минуту.
У Али рабочий день, пояснила Оля, но сегодня только до обеда. А у папы Керема вообще-то выходной. Но там что-то на работе у них случилось, ну и вот. Но всё равно он придёт, раз обещал.
Подруга определённо гордилась своими мужчинами, и старшим, и младшим. Здесь надо сказать, что свёкор Ольги работал в полиции.
«Каким-то начальником», пояснила она мне, когда собралась замуж. Каким именно она с тех пор мне не уточняла. И я очень сомневаюсь, что Оля сама знала должность своего свёкра хотя бы приблизительно. Для неё он был просто обожаемым папой Керемом и нежным дедушкой её девчонок, которых любил и баловал просто до умопомрачения.
Раньше, насколько я помню, господин Мевланоглу регулярно ездил в командировки. «Ловить преступников», как лаконично пояснял его сын. Но сейчас он вроде бы перешёл на более спокойную работу. По крайней мере, его частые командировки прекратились.
«Преступники есть и на соседней улице», весело комментировал это обстоятельство Али.
Мужчины приехали домой почти одновременно. Мне не удалось присутствовать на турецкой свадьбе ребят (Севка тогда сильно заболел), поэтому отца Али я вживую увидела впервые.
Господин Мевланоглу оказался человеком среднего роста и среднего же телосложения. Чёрные волосы с проседью, усиливающейся на висках, гладко выбритый подбородок, крупный прямой нос, аккуратные усы и неожиданно светлые пронзительные глаза (видимо, Али унаследовал свои чёрные смеющиеся глаза-вишни от покойной матери).
Олин свёкор был одет в серые идеально выглаженные брюки, сорочку сильно разбелённого оттенка исландского ледника и мягкий клетчатый пиджак, тоже серый, гармонирующий со стальным цветом его глаз. Завершали продуманный элегантный образ наверняка какие-нибудь модные и жутко дорогие ботинки.
Я покосилась на улыбающегося Али в неизменных чёрных джинсах и помятой футболке с эмблемой какого-то университета и подавила грустный вздох. Впрочем, у Али взамен была масса иных достоинств, а его отец стоял сейчас в собственной гостиной вовсе не в дорогих ботинках, а в мягких домашних туфлях.
Далее последовали положенные случаю церемонии, приветствия, объятия, расспросы.
Господин Мевланоглу действительно с первых же минут расположил нас к себе, а впоследствии и вовсе совершенно нас очаровал. Он вёл беседу с достоинством хозяина, но при этом так часто, весело и остроумно шутил, что от моего первоначального стеснения очень быстро не осталось и следа.
Севка болтал с ним со скоростью стрекочущей сороки на жуткой смеси русского и английского. Удивительно, но они вполне понимали друг друга. Господин Мевланоглу несколько месяцев назад нашёл время и всерьёз взялся за изучение великого и могучего, по его словам, «чтобы общаться со своей семьёй на всех языках, которыми она владеет».
Судя по периодически доносившимся до меня коряво построенным фразам с обеих сторон, основной темой их беседы было кино и все связанные с ним технические моменты. Я даже не пыталась вклиниться в столь серьёзный мужской разговор, тем более предмет его так живо интересовал моего сына.