За последним порогом. Ветры Запада - Стоев Андрей

Андрей Стоев

За последним порогом. Ветры Запада

Глава 1

Мы провожали поезд глазами, но вскоре причудливо ветвящиеся пути увели его куда-то вправо, и с прощальным гудком паровоза последний вагон поезда «Новгород Итиль» скрылся за грязными пакгаузами Владимирского вокзала.

 Ну, хоть не стала шокировать публику и взяла первый класс,  хихикнула Ленка.  А могла бы тряхнуть стариной и поехать в паровозной бригаде.

Мама с интересом посмотрела на неё, вопросительно приподняв бровь.

 Ты даже не представляешь, мама, до чего Гана отвязная,  охотно пояснила Ленка.  С ней путешествовать ужасно интересно. С ней даже Алина становится весёлой.

 Дури она с ней набирается, а не весёлой становится,  проворчал я.  Жалко, конечно, что Гана уехала, как-то сразу пусто стало. Ты сейчас в клинику, мама?

 В клинику,  кивнула она.  Сегодня придётся задержаться, к ужину не ждите. Ну всё, дети, я поехала.

 А мы куда, Кени?  спросила Ленка, глядя ей вслед.

 Поехали домой,  после недолгого размышления решил я.  Что-то нет настроения в контору ехать. Да и подумать много о чём стоит, а там подумать не дадут.

Мы двинулись к выходу с перрона, обходя скопления пассажиров и уворачиваясь от тележек носильщиков. На соседнем пути только что началась посадка на поезд до Владимира, и на перроне царило оживление.

Уже в машине, когда мы выруливали с привокзальной площади, Ленка сочувственно спросила:

 Много проблем появится без Драганы?

 Изрядно,  недовольно поморщился я.  Она много где нас прикрывала. Но главная проблема что сейчас будет с алхимией?

 Она ничего не сказала?

 Цитирую: «Разберёшься там сам, дирижабль я тебе оставила, капитан всё знает где, как, в общем, всё, что нужно».

 Ну, раз она так сказала, значит, разберёшься,  с уверенностью отозвалась Ленка.  Любишь ты, Кени, из-за ерунды в пессимизм удариться.

Мне бы твою уверенность. Хотя, наверное, разберусь как-нибудь, деваться же некуда.

Вечер у нас оказался тихим и семейным; в последнее время я уже начал забывать, что на свете существует такая вещь, как тихие семейные вечера. Настроение у меня было грустным к моему удивлению, на меня очень сильно подействовало прощание с Драганой. Как-то незаметно я уже успел привыкнуть, что к ней всегда можно обратиться за помощью или советом.

 Слушай, Лен,  вдруг вспомнил я почти небрежную лёгкость, с которой Ленка обращалась с пространством,  давно хотел с тобой поговорить, но всё забывал: ты, похоже, довольно много занималась этими пространственными штучками?

 Ну, так,  настороженно отозвалась она.

 Не напрягайся, я не собираюсь тебя ругать. Наоборот, очень нужная способность, как оказалось.

 Вообще-то, ты правильно меня ругал,  призналась она.  Я-то поначалу думала, что самое полезное это разрывы метрики. Такой разрыв, конечно, разрежет что угодно, но ты был прав, что это использовать нельзя. Слишком опасно.

Я вопросительно смотрел на неё, ожидая продолжения.

 Понимаешь,  она задумалась, пытаясь выразить свою мысль,  по идее, там всё просто: ты направляешь волевое усилие в определённую точку, и в окрестности этой точки происходит разрыв метрики. Но у меня слишком часто происходило что-то непонятное. Я пару раз чуть себя не убила, прежде чем поняла, в чём дело.

 И в чём же дело?  я всерьёз заинтересовался.

 Всё там просто на самом деле. Пространство это ведь поле, и оказалось, что напряжённость этого поля в разных точках немного колеблется. Оно, пространство, всегда неоднородное. Совсем чуть-чуть, глазом эти неоднородности не заметить. Но когда метрика разрывается, разрыв идёт по точкам наименьшей напряжённости, то есть он может пойти вообще как угодно. И чем меньше напряжённость поля в этих точках, тем дальше идёт разрыв. То есть невозможно предвидеть, в каком направлении и как далеко пойдёт разрыв метрики. Он запросто может пройти через тебя самого или через кого-то рядом с тобой.

Я не стал говорить ей: «А ведь я тебя предупреждал». Давно убедился, что такие напоминания дают обратный эффект человек тут же инстинктивно начинает защищаться, и в конце концов убеждает себя, что всё делал правильно.

 Возможно, дело просто в недостаточном опыте,  заметил я вместо этого.  Вполне допускаю, что после некоторой тренировки получится оценивать неравномерности и правильно дозировать волевое усилие.

 Возможно,  согласилась она.  Но до тех пор я не хочу даже близко иметь дело с разрывами. После того как у меня неожиданно срезало носки ботинок, я решила, что мне будет слишком неудобно без ног.

 Действительно, с ногами как-то лучше,  глубокомысленно согласился я.

 А как у тебя дела?  поинтересовалась Ленка.  Ты вроде здорово увлекался лесом вероятностей.

 Без Драганы это будет гораздо сложнее,  я опять её вспомнил и снова загрустил.  Она всё же очень сильно с этим помогала. Знаешь ведь, как бывает один небольшой совет помогает понять то, до чего сам в жизни бы не додумался.

 Да, есть такое,  согласилась она.  Ну а в целом какие-нибудь успехи есть?

Вместо ответа я взял из вазочки яблоко, откусил кусочек, демонстративно его прожевал и положил надкушенное яблоко на столик.

 Смотри на яблоко,  велел я, улыбнувшись её непонимающему виду.

Яблоко замерцало и стало целым, а я незаметно перевёл дух. Даже такое небольшое изменение давалось мне с огромным трудом.

 Потрясающе,  восхищённо сказала Ленка.  Это сколько же можно сэкономить на питании!

Я немедленно заподозрил, что это ирония. Во всяком случае, было совсем непохоже, чтобы она в самом деле впечатлилась.

 А вот ещё у христиан вроде байка была,  припомнила она.  Про то, как их бог накормил кучу народа корочкой хлеба. Или там про вино было? Не помню уже деталей, помню только, что банкет обошёлся совсем недорого. Ты тоже так умеешь?

 Нет, пока не научился,  кисло отозвался я.  Да и с этим яблоком не всё так просто. Я выбрал ветку, где оно целое, но в этой ветке я его не надкусывал. Так что пообедать даром не получится.

 Интересное умение, но выглядит не особенно полезным,  скептически заметила Ленка.  Хотя с ним можно показывать фокусы, только надо придумать что-нибудь поэффектнее. Помнится, я в шесть лет собиралась путешествовать с бродячим цирком. Сейчас, правда, уже не очень хочу, но если вдруг соберёшься зови.

 Остроумие не красит женщину, Лена,  наставительно сказал я.  Потому что женщина редко знает меру и быстро скатывается в злоязычие. А чтобы ты не очень веселилась на эту тему, расскажу тебе одну маленькую историю. Ты помнишь, как Драгана в самом начале нашего путешествия на «Фрейе» сказала, что у её отца была мастерская, в которой прошло всё её детство?

 Помню,  кивнула Ленка, явно заинтересовавшись.

 А потом она ещё рассказала мне, что была мещанкой из небогатой семьи. Она хотела идти на ремесленный факультет, но в банке ей не захотели давать кредит и потребовали в залог мастерскую отца. Поэтому ей пришлось идти на боевой. Какой вывод из этого можно сделать?

 Какой?  не поняла Ленка.

 Очень простой. Семья действительно была небогатой, а мастерская была совсем не преуспевающей. Поэтому у банка и возникли сомнения в способности семьи выплатить кредит, и поэтому банк потребовал в залог единственное имущество семьи. Семья на это не согласилась, а брать кредит у Академиума Драгана сама не захотела. Ну, мы же знаем, что за условия у Академиума для ремесленников, там надо полжизни расплачиваться. Так что Драгана пошла на боевой, где её совсем не хотели видеть, потому что вторичные характеристики у неё были примерно как у нас с тобой.

 И что в этой истории такого особенного?  с недоумением спросила она.

 Потерпи, мы сейчас как раз подходим к самому интересному. У этой истории есть и другая сторона. Пока нас не было, Зайка встречалась с Ольгой Ренской. Когда она подробно докладывала мне об этой встрече, всплыла одна маленькая деталь, на которую я поначалу не обратил внимания: Ольга была уверена, что мастерская Анастаса Ивлич была большой и процветающей, а помощь Драганы отцу заключалась в управлении этой мастерской. В очень успешном управлении.