Леонид Константинович Артамонов был далеко не единственным офицером российского Генерального штаба, кто волею начальства привлекался к исследованию территории Персии, которая рассматривалась военным руководством как потенциальный источник угрозы нашему Среднеазиатскому региону. В разное время в Персии работали Дмитрий Яковлевич Федоров, Владимир Александрович Карцов, Лавр Георгиевич Корнилов, Леон Фаддеевич Тигранов, Георгий-Эдуард Сигизмундович де Вейль и другие.
Труды многих из них, как и работы Л.К. Артамонова, внесли значительный вклад в развитие отечественного востоковедения. Дай Бог, чтобы военная наука и далее приносила бы человечеству такие сугубо мирные плоды!
Предисловие
Книга продолжает повествование о жизни и служебной деятельности Л.К. Артамонова, начатое в монографии «Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века» (СПб.: Алетейя, 2023).
По выпуске в 1888 г. из Николаевской академии Генерального штаба Л.К. Артамонов отправился в штаб Кавказского военного округа, где вскоре принял очень деятельное участие в обеспечении безопасности семьи императора Александра III во время поездки его на Кавказ. В воспоминаниях интересно описан полевой быт казачьих и армейских полков во время проведения летнего лагерного сбора и несения пограничной службы. На этот же период приходится начало разведывательной деятельности Л.К. Артамонова как офицера Генерального штаба секретная поездка с целью освещения строительства фортификационных сооружений на Деве-Бойнинской позиции в пределах Турции. Эти материалы содержит четвертая тетрадь «Моей автобиографии» Л.К. Артамонова, хранящейся в архиве Русского географического общества (ф. 119).
Пятая тетрадь (с конца 1888 г. по 16 января 1891 г.) начинается с описания успешного завершения разведывательной миссии в Турции и продолжается подробными поденными записями хода второй заграничной командировки по службе Генерального штаба для обследования путей из Северного Азербайджана к российской государственной границе и изучения вопроса о потенциальной возможности агрессии Персии в союзе с Турцией в отношении России.
По возвращении на родину, в связи со сменой верховной власти на Кавказе, перед Л.К. Артамоновым встал непростой вопрос о продолжении карьеры, и он сделал выбор в пользу предложения генерал-лейтенанта А.Н. Куропаткина будущего военного министра России занять место адъютанта в штабе подчиненной ему Закаспийской области и уехал в Среднюю Азию.
Последующие, с шестой по девятую тетради, содержат описания рекогносцировок вдоль российско-афганской границы и второй поездки Артамонова в Персию (тетради 6,7,8) и продолжения службы в Закаспийской области (тетрадь 9) на протяжении 18911892 гг.
Следует отметить, что начиная с описания первого путешествия в Персию и далее рукопись изобилует поденными, точнее, почасовыми записями со скрупулезной фиксацией температуры воздуха, состояния дорог, количества домов в населенных пунктах, сведений о мобилизационных возможностях населения той или иной местности, анализом боевых качеств войск сопредельных государств и состояния фортификационных сооружений всем, что относится к области военной географии и военной статистике. Очевидно, что эти разведывательные данные, весьма важные в свое время, утратили всякую ценность для сегодняшнего дня, поэтому страницы рукописи в монографии приводятся со значительными купюрами. К тому же, вся фактологическая специальная часть исследований Л.К. Артамонова была издана им в трудах «Маршруты по Малой Азии в Эрзе-румском вилайете в 1888 году. Часть I и II» (1888); «Северный Азербайджан, военно-географический очерк» (1890); «Поездка в Персию. Астрабад-Шахрудский район и Северный Хоросан» (1894), к которым мы и отсылаем заинтересованного читателя.
В этой книге мы постарались сохранить связность текста и увлекательность сюжета, где это было возможно, отдавая предпочтение изображению характеров персонажей, с которыми волею судьбы сталкивался Л.К. Артамонов, уклада их жизни и характера деятельности всего, что представляет интерес в плане исторической психологии. Мы также постарались сохранить аутентичность текста, даже в плане авторского оформления его, исправляя только явные грамматические ошибки, и заменили вышедшие из употребления слова более привычными современному читателю.
Леонид Константинович Артамонов работал над своей автобиографией с 16 декабря 1928 г. в течение более двух лет, с небольшими перерывами ввиду болезни, о чем он специально упоминает. Последняя, девятая тетрадь осталась незаконченной; начата она была 29 октября 1930 года. К сожалению, весь огромный и наверняка интересный опыт участия Л.К. Артамонова в подавлении ихэтуаньского восстания, в Русско-японской и Первой мировой войне, процесс возрастания его в генеральских чинах, обстоятельства личной семейной жизни остались за кадром его повествования.
Автор выражает глубокую благодарность заведующей научным архивом Русского географического общества, почетному архивисту Марии Федоровне Матвеевой, ведущему специалисту научного архива РГО Ивану Васильевичу Тарасову за внимание и любезное содействие в работе, без чьей помощи не могла бы состояться эта книга.
Приношу также благодарность моим дорогим студентам Института философии человека Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, оказывавшим бескорыстную помощь в оцифровке текста рукописи: Диане Паатовне Барамия, Игорю Петровичу Карбовскому, Дарье Федоровне Кузнецовой, Александре Антоновне Логовник, Полине Константиновне Сорокиной, моему давнему другу Елене Юрьевне Голубевой, старшему научному сотруднику Михайловской военной артиллерийской академии (МВАА), кандидату военных наук Андрею Валентиновичу Репину, Владимиру Сергеевичу Бондаренко и Кириллу Алексеевичу Москалеву.
Глава 1
Офицеры Генерального штаба на восточном фланге «Большой игры» второй половины XIX в.
Продвижение России на Восток на протяжении всего времени царствования императора Александра II приблизило ее границы вплотную к зонам интересов Англии, озабоченной, как бы растущее влияние Российской империи в Средней Азии и Афганистане не создало угрозу ее владычеству в Индии. Исторически так сложилось, что все крупные и разрушительные вторжения на территорию Индии происходили через Центральноазиатский регион. К тому же, надо понимать, что толком несостоявшийся, к счастью, поход казаков для завоевания Индии при императоре Павле I в 1801 г. мог всерьез насторожить британское правительство, создав прецедент самой возможности повторения такого похода. Усиление позиций России на Среднем Востоке после двух Русско-персидских: 18041813 гг., 18261828 гг. и трех Русско-турецких: 18061812 гг., 18281829 гг. и 18771878 гг. войн, покорение в 1860-1880-х гг. среднеазиатских Бухарского, Хивинского и Кокандского ханств, Ахал-текинского оазиса не могло не вызвать реакции англичан, что повлекло с их стороны ряд шагов дипломатического и военного характера.
Надо сказать, что российские военные круги в долгу не оставались. Например, после покорения Коканда, преследуя противника, отступившего в Алайскую степь, 15 июля 1876 г. в этот район и предгорья Памира отправилась военно-научная экспедиция под командованием знаменитого впоследствии «белого генерала» М.Д. Скобелева, в составе которой находился геодезист штабс-капитан А.Р. Бонсдорф, производитель астрономических работ Туркестанского военно-топографического отдела Главного штаба. Отряды экспедиции обследовали Алайскую долину и Северный Памир. То, что военно-научная экспедиция осуществлялась военным отрядом из «всех родов оружия», не могло обмануть англичан, ясно понимавших, что картографирование территории Северного Памира осуществляется с далеко идущими военными целями. И действительно, по свидетельству Б.Л. Тагеева, «В мае месяце 1878 года издан был приказ по войскам Туркестанского военного округа о сформировании трех отрядов готовились к походу в Индию. Однако поход в Индию не состоялся, а в Афганистан было отправлено посольство с генералом Столетовым во главе, и русские войска произвели только несколько демонстративных движений к южным границам округа»[3]. Примечательно, что и в Алайском походе, и демонстрационных действиях Самаркандского отряда в 1878 г. принимал участие будущий известный военный востоковед, исследователь Центральной Азии Бронислав Людвигович Громбчевский.