Я хочу поговорить с хозяином вашей лавки. Сейчас.
Я сейчас позову! пискнула девица и перепуганной мышью метнулась в служебную дверь, а паладин отступил к стене и устало к ней привалился, борясь с желанием закрыть глаза и заснуть стоя.
Несмотря применённую Силу и наложенные повязки и мази, болело всё. Не только магический ожог и ушиб от приклада на плече болели все мышцы, все жилы, перенапряжённые в борьбе с самим собой там, на мельнице. А сверху пыльным мешком наваливалась усталость Но у него не было времени на отдых, не сейчас, пока проклятая нечисть продолжает разгуливать по земле и иссушать людей.
Вы хотели поговорить со мной, минейр паладин? прозвучал рядом хрипловатый мужской голос, заставив Тристана вздрогнуть и открыть глаза кажется, он всё же начал проваливаться в дремоту.
Перед ним стоял немолодой полнеющий мужчина с пышными усами и изрядными залысинами в седых волосах. Вежливо наклонив голову, тот представился:
Я Уиллем Стоун, пекарь.
Да, герр Стоун, кивнул паладин. Только здесь найдётся более уединённое место? Разговор не из тех, которые стоит слышать посторонним.
Пекарь удивленно и встревоженно нахмурился, но кивнул и жестом показал следовать за ним. Они прошли за прилавок, миновали огромную кухню, полную жара печей и поглощённых работой пекарей и кухарок, вышли во внутренний двор и наконец поднялись наверх видимо, в кабинет хозяина, заваленный в равной мере бумагами, гроссбухами и мешками с мукой, сахаром и изюмом.
Предложив Тристану самый приличный стул (с которого, впрочем, пришлось снимать стопку коробок с кривыми подписями «Вониль», «Мускатный арех» и «Цюкаты»), пекарь тяжело опустился на какой-то ящик, утёр лоб и с непонятной обречённостью в голосе спросил:
Вы пришли за моей женой?..
Тристан, как раз пытавшийся вспомнить, с чего он собирался начать расспросы, удивлённо кашлянул.
Почему вы так решили? взяв себя в руки, ровно уточнил он.
Ну так вы ж паладин, самонастоящий, ещё более удручённо и непонятно ответил герр Стоун. Вы ж, когда демонюк ловите, всегда спрашивать начинаете, мол, кто их сюда зазвал? Дескать, самим им на землю хода нету. А с этой Белой Девой догадаться нетрудно
Стоун тяжко вздохнул, опустив голову, принялся мять в руках передник. Тристан, с трудом сдерживая рвущиеся с языка вопросы, ждал продолжения, и после недолгого молчания пекарь заговорил снова:
Конечно, вам-то оно не интересно, отчего да почему Вам, паладинам, главное виновного наказать, да так, чтоб другим неповадно было, а там хоть трава не расти. Да только я всё одно вам расскажу, потому что нет сил молчать больше! Да, это Роза моя демонюку вызвала, потому что должен же был хоть кто-то заставить его ответить за мою Агнесс, за дочку единственную!..
Тристан нахмурился, не вполне успевая за рассказом:
Заставить ответить кого?
Да Майки Уолша, жеребца этого драного! всплеснув руками, с яростью воскликнул пекарь. Уж как он за ней увивался, как в любви клялся небеса завидовали!.. А когда у ней пузо на нос полезло, так и пропал. Всё, прошла любовь, увяли розы! Я, конечно, пытался с ним поговорить, да только не было у него ушей для моих слов, а на кулаках что я мог ему сделать? Он спустил бы меня с крыльца, даже не запыхавшись!
Стоун зло тряхнул головой и трубно высморкался прямо в свой фартук.
Конечно же, по всей слободе пошли слухи про мою Агнешку, люди начали пальцами тыкать, кто-то даже двери лавки дегтем измазал, ей по улице не пройти было
Но это же дикость, пробормотал Тристан, чувствуя, как щемит в груди от непритворного горя в голосе мужчины. Теперь же не тёмные века!
Может, где поближе к столице такое и считают дикостью, а у нас ребёнок, без мужа рождённый, позор для девицы! мрачно буркнул пекарь. И ведь говорил же я ей, предупреждал сколько их таких было у него, дурочек доверчивых! Одни потом плод вытравливали, другие рожали, да в работные девки шли кто их теперь таких, порченых, на приличное место возьмёт? А были и те, кто вовсе руки на себя наложили.
Стоун снова умолк, нервно раскачиваясь из стороны в сторону, а в следующий момент вдруг вскочил, потрясая кулаками, заорал:
Я не понимаю! Я не понимаю, зачем она это сделала! Я ж не гнал её, ничего бы не поменялось, пекла бы пироги, ребёночка бы все вместе растили!.. Зачем она это сделала, минейр паладин, ну зачем?! и вновь обрушился на сундук, давясь сухими бесслёзными рыданиями.
Тристан молчал, понимая, что никакие его слова тут не помогут. Да и что вообще можно сказать отцу, потерявшему дочь?.. Так что он молча и терпеливо ждал, пока рыдания не утихнут, а потом тихо спросил:
Так что же сделала ваша жена, герр Стоун?
Тот издал глухой, совсем невесёлый смешок.
Она просто помешалась от горя, всё твердила, что Уолш должен ответить. До бургомистра дошла а толку? Майки ему свой лучший эль каждый год дарит, так что бургомистр выгнал Розу, даже не дослушав!.. Вот она и решила, раз небо до сих пор не поразило негодяя, раз нет правды на земле, то будет она искать её под землей. Стоун тяжело вздохнул. Я и не знал ничего, Роза уже потом мне рассказала когда всё сделала.
Что именно она сделала? хмуро уточнил Тристан. Понять бы, как пекарше вообще удалось призвать демоницу, да еще такую сильную!
А дождалась, пока в лавку уйду, всю свою шкатулку с украшениями колдуну унесла, в обмен на заклятье. Да кто ж знал, что нечисть не вернётся назад сама?..
Де Вэр мог бы ответить, что об этом писал каждый автор талмудов о демонах, но что толку? Едва ли обезумевшая баба вообще умела читать похоже, заклятье она купила у одного из зелийских колдунов-недоучек, что тянулись во Фредлард в поисках лучшей жизни, а в итоге селились где-нибудь в городских трущобах, промышляя мелкой ворожбой и зельями. Так что Роза, скорее всего печать с рисунка копировала, само заклятье заучила наизусть Беда в том, что на каждую тварь нужно своё заклятье, а выбор его зависит от того, кого и как именно призвали.
Где сейчас Роза? спросил Тристан, поднимаясь на ноги. Мне нужно знать, какими именно словами она призвала демоницу.
Едва ли вы что-то от неё узнаете, глядя на него снизу вверх, ответил оставшийся сидеть пекарь. Она с той ночи не в себе, и на обращённые к ней речи не отвечает. Всё молится перед святым кругом, поклоны бьёт а зачем, если душа её уже продана?
Тристан раздражённо зашипел, сдерживая ругательства.
А где она это делала, знаете? Можете показать?
Да за мельницей где-то Нечисть потом ещё тамошнего мельника сожрала, равнодушно ответил Стоун: похоже, после приступа рыданий на него навалилась апатия. Там пустырь есть дурное место, говорят, всегда дурное было. То ли убили кого, то ли Тёмные колдовали
Ещё не лучше призыв, да на старой крови! Да уж, не зря провожавший его наставник предупреждал, что задание очень нехорошо попахивает. Впрочем, вслух Тристан лишь вздохнул и как можно ровнее сказал:
Я вас понял. Спасибо за помощь, герр Стоун. И с моей стороны вашей жене уже ничего не угрожает: Вседержитель сам наказал её.
Тристан уже взялся за дверную ручку, когда его нагнал негромкий голос Уиллема:
Минейр паладин? Вы уж это демонку-то не сильно мучьте, просто верните туда, откуда она явилась.
Что?
Понимаете, глухо сказал Стоун, глядя на Тристана исподлобья. Оно конечно, нехорошо так говорить, и можете меня церковникам сдать, все одно у меня никого не осталось, даже дело своё, пропади оно пропадом, передать некому Вот только дочь у меня Уолш отнял, и демонка его наказала по справедливости. Будь она человеком свечку бы за неё кажный вечер ставил!
А как же остальные? сквозь зубы спросил Тристан. Ещё девять горожан, которых сожрала эта тварь?
Ещё неизвестно, кого тут тварью называть стоит, мрачно усмехнулся пекарь. Я ж их всех знал, так или иначе. Гнилые людишки были! Джонсон третью жену побоями в могилу свёл, сапожник Тофти подмастерьев голодом морил, мельник двух работников из дальней деревни омутнику скормил, чтоб пруд не пересыхал, а от стражи откупился, только всё равно все правду знают. Да и про прочих найдётся, чего сказать!