Она закрыла дверь, вытаращила глаза и раскрыла руки, показывая недоверие.
Слушай, я все понимаю. Они хотят отомстить мне? Отлично; это мерзко, но я готова это понять. Они хотят разрушить мою карьеру? Они почти этого добились. Но Баррали? Неужели я действительно так низко пала?
Он умирает, Мара. Это меньшее, что мы можем сделать. Выслушать его, заставить его поверить, что принимаем во внимание его мысли; это все, о чем я прошу. Он один из нас, несмотря ни на что.
И что же я должна делать? Работать с ним в паре? В словах Мары звучала ирония.
Нет. Морено все еще на больничном. Болезнь в терминальной стадии, и мы не думаем, что он снова вернется в строй.
Мне очень жаль И что? Я должна слушать его бредни о серийном убийце в нурагах только потому, что он вот-вот умрет?
Сядь.
Я не хочу садиться. Это твоя идея?
Фарчи не ответил и закрыл бумаги прокуратуры.
Я знала. Очередная подлянка Дель Греко, да?
Начальник кивнул. Затем знаком показал, чтобы она говорила потише.
Успокойся и сядь, черт возьми.
Раис лишь воинственно скрестила руки на груди.
Мара, пожалуйста, сказал Фарчи, беря папку и протягивая ей.
Женщина осторожно открыла ее. Это было личное дело полицейской: старшего инспектора Евы Кроче.
Что
Прочти, сказал Фарчи.
Инспектор Ева Кроче была следователем, специализирующимся на сектах и ритуальных преступлениях. Ее нанял второй отдел Центральной оперативной службы элиты полиции, расследовавший самые кровавые преступления по всей стране. Из материалов дела следовало, что после нескольких лет, проведенных в Риме, где она прошла обучение в штаб-квартире службы при Центральном управлении по борьбе с преступностью, ее перевели в качестве следователя поддержки в мобильное подразделение в Милан, ее родной город. На данный момент она работала в Центре расследования нераскрытых преступлений, национальной структуре, которая оказывала поддержку территориальным мобильным отрядам.
Я очень рада за нее, но
Прочти сопроводительную записку.
Вторая страница была служебным приказом, в котором следователя и весь мобильный отряд с улицы Амат переводили для содействия в работе нового экспериментального отдела расследования нераскрытых преступлений Управления по расследованию убийств в Кальяри.
Не говори мне, что
Да, она ваша новая коллега.
Конечно, как же я об этом не подумала Мало вам было выгнать меня из отдела убийств. Теперь ты еще присылаешь мне няньку прямо с континента. Большое спасибо, Джакомо, сказала Раис, резко закрывая папку.
Попробуй еще раз открыть рот, и я пошлю тебя служить на «Сант-Элиа»[15], cumprendiu?[16]
Его резкий тон застал Мару врасплох: Фарчи, несмотря на суровый внешний вид, был добродушным мужиком, одним из немногих ее союзников в управлении, и почти никогда не прибегал к сардинской речи во время работы. И то, что он это сделал, значило, что она и ее «длинный язык» зашли слишком далеко.
Я понятия не имею, кто такая эта Кроче, но, если с таким резюме ее послали сюда, значит, речь идеи о наказании, продолжил шеф. Она была на больничном больше года, а теперь уже четыре месяца в оплачиваемом профилактическом отпуске, что бы это ни значило. Должно быть, она облажалась или перешла дорогу кому-то важному. Но мне плевать. Мне важно, чтобы вы двое немедленно приступили к работе.
Работа? Сиделкой у этого психа Баррали?
Нет. Я тебе уже говорил и повторяю в последний раз. Вы должны сделать три вещи как отдел нераскрытых преступлений: во-первых, взять дела, указанные Римом, проверить, есть ли вещественные доказательства, которые нужно проанализировать, и зацепки, упущенные раньше. Второе: понять, можно ли еще говорить об активном расследовании. Мы даем два, максимум три месяца на каждое дело. Третье: предложить план расследования наиболее интересных дел. И, если мы получим разрешение, приступаем. Все понятно?
Сумасшествие, пробормотала женщина.
Не расслышал.
Я сказала, что опытные коллеги не одобрят, если я пойду расследовать их
Мы здесь не для того, чтобы исправлять ошибки наших коллег. Напротив. Вы свяжетесь с ними, если они еще живы, потому что нам нужны их предложения. У вас будет небольшая команда судебно-медицинских экспертов, которая поможет вам с вашими выводами, если позволят судьи[17].
Это пустая трата времени.
Нам нужны цифры: как мобильное подразделение, мы должны поднять средний показатель раскрытых дел. Если потерпим неудачу, можем попрощаться с правительственной субсидией и пополнением кадров. Нам нужно улучшить показатель раскрытых дел. Для статистики все равно, новые они или тридцатилетней давности.
А Баррали?
Признаем мы его мысли или нет, но он ветеран. Надрывает свою задницу уже больше сорока лет. Никто никогда не принимал во внимание эти его
Неужели? И ты никогда не задавался вопросом почему? сказала Раис, изображая притворное удивление.
Фарчи пропустил вопрос мимо ушей.
Я, вице-квестор и сам квестор[18] Дель Греко хотим дать ему шанс. Как я уже говорил, мы в долгу перед ним. Вы с Кроче будете использовать Баррали в качестве консультанта и работать над его убийствами параллельно с другими нераскрытыми делами.
Эти дела уже просто легенды.
До тех пор, пока кто-нибудь не закроет их. Я все-таки хочу, чтобы вы взглянули. Есть как минимум две установленные жертвы. Убийства так и не были раскрыты, а это значит, что убийца или убийцы могут быть на свободе.
Убийцы наверняка уже мертвы.
Может быть, но Баррали не хочет умирать с чувством вины, и, честно говоря, я тоже. Это номер твоей напарницы, сказал Фарчи, протягивая ей листок бумаги. Я знаю, что сейчас ты предпочитаешь работать в одиночку, но здесь не я устанавливаю правила и назначаю напарников.
Не могу в это поверить, прошептала женщина, нервно потирая лоб, чтобы вернуть себе самообладание.
Ты с ней будешь проводить много времени вместе, поэтому советую пойти по правильному пути и подружиться. Попытайся понять, что это за человек, и посмотри, нужно ли ей что-нибудь. Короче говоря, покажи ей, что знаменитое сардинское гостеприимство это не просто миф.
Джакомо вздохнула Мара, вставая и бросая папку на стол.
Синьор. Для тебя теперь я синьор Фарчи, Мара.
Ну конечно. Может, мне к тебе еще и на «вы» обращаться?
Хватит сарказма, Раис. Помни, ты сейчас под особым наблюдением, и это, сказал мужчина, постукивая по личному делу, одолжение, которое тебе сделали. Если б я за тебя не поручился, квестор перевел бы тебя в Барбаджу.
Ты так говоришь, потому что он не прикасался к тебе, этот дохлый слизняк.
Было проведено внутреннее расследование
И всё выкрутили так, что виноватой сделали меня, Фарчи извини, синьор Фарчи. Этот ублюдок разрушил мою карьеру, ты понимаешь или нет? И все благодаря продажным шлюхам нашим коллегам, которые встали на его сторону.
Раис, забудь об этом и скажи спасибо, что у тебя еще есть работа. Ты боролась, но он победил. Советую считать эту историю закрытой ради всеобщего блага. Ради твоего, прежде всего.
Женщина бросила на него презрительный взгляд и собралась уходить.
И помни кое-что, сказал Фарчи. Моя мама всегда говорила мне: «Молчание золото».
Ты серьезно?
Прямо про тебя, да?
«Ma bafarì coddai[19]», мысленно обругала его Мара, выходя из кабинета.
Глава 5
Вилла Инверницци, улица Каппуччини, Милан
Ты приняла это дело слишком близко к сердцу Ты им одержима Ты забыла свою роль, ты ошиблась Своим поступком ты отправила расследование к чертям собачьим Ты осознаешь всю серьезность этого? Может быть, тебе нужно немного подумать о своих ошибках
Эти слова продолжали эхом отдаваться в ее голове, но Ева не могла их заглушить. Она надеялась, что четыре месяца вынужденного отпуска успокоят ситуацию и начальство. Но это было лишь тратой времени, а ее горечь лишь усугубилась. Ее начальники поджидали удобного момента, чтобы убрать ее с дороги. По сути, эти слова были прелюдией к вынесению обвинительного приговора без апелляции: