Внутри нарастает злость, но я подавляю ее. Пусть говорят что хотят. Я знаю, что это неправда.
Я слышала, что отцу Уита она тоже постоянно отсасывает. Так она расплачивается за учебу, вставляет одна из девчонок.
Гадость! Он же старый.
Какая мать, такая и дочь.
Я делаю шаг вперед и сглатываю, чтобы промолчать. Кассир возится целую вечность, болтая со всеми с широкой улыбкой. Неужели она не может просто делать свою работу побыстрее?
О-о-о, может, они ее делят. Может, устраивают тройничок с отцом Уита, визжит еще одна из девчонок, после чего все начинают смеяться.
Я не выдерживаю.
Разворачиваюсь и окидываю их свирепым взглядом. Девушки знали, что я все время стояла здесь, потому и сказали все это, но они никак не ожидали, что я отреагирую. Обычно я этого и не делаю. Сейчас я впервые прилюдно за себя вступаюсь.
Их смех медленно стихает, и они смотрят на меня в ожидании.
Вы все отвратительны, говорю я.
Я хотя бы не сплю ни с чьим папашей, чтобы не вылететь из школы, дразнит одна из них. Она юная. Красивая. Злая, как змея. Одна из приспешниц Уита.
А я хотя бы не пускаю слюни по члену Уита Ланкастера, умирая от желания его попробовать, бросаю я в ответ.
Ты стерва, огрызается она.
А ты бессердечная дрянь с тонной штукатурки на физиономии, парирую я.
Девчонка громко ахает. Как и ее подруги. Внезапно над нами нависает тень, и я, с трудом сглотнув, опускаю голову и вижу блестящие черные ботинки рядом с моими потертыми мокасинами.
Мисс Сэвадж, доносится голос директора Мэтьюза. Пройдемте в мой в кабинет, пожалуйста.
Я таращусь на него и указываю на девушек.
А что на счет них?
А что на счет них? повторяет он, вскинув брови.
Они первые начали. Распускали обо мне грязные сплетни, я просто пытаюсь защититься Мой голос стихает, и я замолкаю. Бесполезно что-то доказывать.
Меня никто не слушает. Никому нет дела.
В нашей школе неприемлемы оскорбления, особенно такие грубые, как те, что я только что услышал от вас. Директор подходит ближе и обхватывает пальцами мое предплечье. А я все прекрасно слышал. Прошу, пойдемте со мной.
А как же мой обед? спрашиваю я еле слышно и кое-как ставлю все обратно на ближайшую полку.
Похоже, сегодня вы его пропустите, радостно сообщает он, разворачивает меня кругом и выводит из столовой.
Я слышу, как девушки хохочут мне вслед. Мы выходим из здания, и, взглянув направо, я вижу Уита, который стоит со своими дружками и пристально наблюдает, как я иду с директором в его кабинет, как преступница, которую ведут в камеру смертников.
Какая чушь.
Как только мы заходим в кабинет Мэтьюза, он запирает дверь, а затем прислоняется к столу. Я сажусь в кресло прямо перед ним, и директор стоит так близко, что я чувствую, как его брюки касаются моих коленей. Пытаюсь отодвинуться, но тщетно.
Он занимает мое личное пространство, и мне никуда от него не деться.
Почему вы назвали мисс Атертон дрянью?
Он так легко произносит это слово, что я на миг озадаченно замираю.
Она назвала меня стервой.
Значит, это вас оправдывает. Его тон звучит возмутительно спокойно.
Она говорила обо мне гадости. Все они говорили.
Директор приподнимает бровь.
Например?
Я не желаю пересказывать их выдумки. Хватит и того, что он мог ненароком услышать.
Обвиняли меня в том, что я занимаюсь непристойностями с парнями из кампуса.
А вы занимаетесь непристойностями с какими-то парнями из кампуса? спрашивает он, скрещивая руки на груди.
От его обвинительного тона я резко замолкаю. Он мне не верит.
Конечно нет. Меня все ненавидят.
Но тем не менее все о вас говорят, значит, полагаю, некоторым вы все же нравитесь. Скорее всего, парням. Когда я поднимаю голову, чтобы окинуть его сердитым взглядом, то вижу, что он уже разглядывает меня, косясь на подол моей юбки, который заканчивается на бедрах. Я опускаю руку и тяну юбку вниз, стараясь прикрыть как можно больше обнаженной кожи, а я ее даже не задирала. Я уже наблюдал подобное, мисс Сэвадж. Как девочку травят сверстники. Начинают распространять слухи. В основном преувеличенные, но в них всегда есть крупица правды. Директор наклоняется, пододвигаясь слишком близко, и я отодвигаюсь назад.
Парни тоже меня ненавидят, шепотом отвечаю я. Все ненавидят.
Он рассматривает меня, блуждая взглядом, подмечая детали. Я смотрю в ответ, не дрогнув под его пристальным взором. Мне нечего скрывать. Я ни в чем не виновата. Мое единственное преступление состоит в том, что назвала вещи своими именами.
Та девчонка это заслужила.
Если мы застанем юношей в вашей комнате, вы будете исключены, заявляет он предельно серьезно. После отбоя в комнате не должно быть никаких гостей противоположного пола.
Послушать его, так я уже так делала.
А если я лесбиняка? Тогда никаких проблем? спрашиваю я в ответ.
Директор плотно поджимает губы, отчего они становятся почти невидны.
Вы не лесбиняка.
Не стоит спешить с выводами, тихо говорю я.
Директор Мэтьюз выпрямляет спину, все так же сердито глядя на меня, и упирает руки в бока.
Вам будет назначено наказание.
За что?
За то, что оскорбили мисс Атертон. Называть других дрянью запрещено школьными правилами, он обходит стол и садится в свое кресло.
Я вздыхаю с облегчением, расслабившись, когда он не стоит так близко.
И сколько дней оно продлится?
Три. Сегодня, а также в понедельник и вторник на следующей неделе. О, и вам запрещено присутствовать на сегодняшнем футбольном матче, добавляет он, доставая розовый бланк из ящика стола, и начинает чиркать по нему ручкой.
Подумаешь. Терпеть не могу футбол. Да и с кем бы я сидела за просмотром матча? Я никому не нравлюсь. У меня нет друзей.
Директор отдает мне уведомление о наказании.
Можете идти.
Я поднимаю рюкзак с пола и встаю, готовясь скорее отсюда убраться.
Мисс Сэвадж?
Останавливаюсь и оглядываюсь через плечо на директора Мэтьюза.
Я бы на вашем месте следил за языком. А не то снова попадете в неприятности.
Без лишних слов я выхожу из его кабинета, высоко подняв голову и чувствуя, как урчит в животе. Спешу в столовую, забегаю в нее со звонком и нахожу сэндвич другого вида не самый предпочтительный вариант, но сойдет. Беру пакет чипсов, бутылку воды и колу, а потом иду на кассу, чтобы расплатиться.
Раздача закрыта, непоколебимо отрезает кассирша.
И вы туда же, отвечаю я дрожащим голосом.
Оглядываю почти пустую столовую, молясь, чтобы никто не видел, как я медленно теряю самообладание.
Потому что я близка к тому, чтобы в слезах броситься на пол.
Ладно, раздраженно говорит она, сканирует мои покупки и называет сумму. Я расплачиваюсь наличкой и оставляю ей сдачу, а потом спешу из столовой, но натыкаюсь на твердую, горячую стену в том месте, где должен быть выход.
Саммер Сэвадж, куда это ты собралась? Крепкие руки хватают меня за плечи, и, подняв взгляд, я вижу, как мне ухмыляется Эллиот Макинтош. Один из дружков Уита.
Не сомневаюсь, что он слышал все сплетни обо мне. Верит, что это правда. Думает, что может уложить меня в постель, а я покорно подчинюсь.
Отпусти, шепчу я, прижимая еду и напитки к груди. Надо было положить их в рюкзак перед уходом, но я слишком торопилась.
Что это у тебя? спрашивает он, наклоняя голову, чтобы рассмотреть, что я держу в руках. Поздний обед? А не хочешь поделиться? Пойдем к тебе и немного пообщаемся?
Отстань от меня. Я вырываюсь из его рук и иду дальше, направляясь в библиотеку.
Эллиот не отстает, с такими длинными ногами ему несложно меня нагнать, и я упорно стараюсь на него не смотреть.
Остынь, детка. Что ты так спешишь, смеется он. Я бросаю на него взгляд: у него темные волосы и глаза, смуглая кожа и полные губы. Он такой же красивый, как Уит, но это другая красота.
Мое тело не дрожит от одного его присутствия. В этом огромная разница.