Звери набрали жира, значит, что скоро и точно зима, вздохнул обеспокоенно приятель и сказал, что нам хватит мяса, чтобы жарить его и перекусывать до утра.
Мы поднялись на самое высокое место, на вершину холма, прикрытую деревьями и кустами, там Норль вместе со мной ножами выкопали глубокую яму, потом он почистил незнакомых ему птицу и животное от шкуры и органов. Завернул в широкие лопухи и положил на дно ямы, насыпал сверху земли, которую отобрал специально из нашей поднятой наверх.
Ищу такую, более глинистую, чтобы мясо хорошо пропеклось, пояснил он мне.
Потом мы зажигалкой из набора, полагающегося каждому военному, развели небольшой костер и поддерживали его пару часов, не давая сильно разгореться.
Вблизи нас, конечно, сейчас заметно, костерок снизу освещает наши лица, когда мы наклоняемся к нему, но кто тут будет шастать по темноте. Люди боятся таких мест после захода светила, пояснил Норль и я с ним согласен.
Запеченное мясо через пару часов в полной темноте пошло на отлично, мы достали его наверх и резали ножами, рвали зубами, сок стекает нам прямо на панцири. Набили животы как следует, и я первым завалился спать на ветках, укрываясь от ночного холода выданным нам одним пластиковым одеялом, почему-то белого цвета.
Вообще, сам ботик тоже радикально белого цвета и сильно бросается в глаза, как-то о маскировке местные не подумали. Наверно, что такого цвета, в природе не встречающегося, специально сделано, чтобы легче его оказалось найти с воздуха.
Потом уже дежурил я, греясь над маленьким костерком в яме и раздумывая о своей прошлой и настоящей жизни, глядя, как светлеет край неба и пихая время от времени Норля.
Который совсем расслабился после вечернего обжорства, храпит чаще и сильнее обычного. Похоже, что такая жизнь по нему, охотиться, готовить и наедаться от пуза, впрочем и мне она тоже нравится. Пусть я и в чужом теле, но вкус к жизни и приключениям остался прежний.
Былого уже не вернуть, осталось прожить новую жизнь в новом теле так, чтобы не было мучительно больно на старости лет. За прожитые годы.
Еще два дня мы так плывем вдоль берега моря, пилот явно побаивается срезать большой кусок пути через пролив, справедливо опасаясь, что внезапный шторм может унести не особо устойчивый ботик хрен знает куда. И еще может повредить выдвигающиеся солнечные панели, без которых нам придет совсем швах.
Ну, не нам с Норлем, мы то сытно ужинаем каждую ночь и потом отсыпаемся в ботике днем, даже делимся добычей с нашими невольными попутчиками, пусть они и морщат свои носики от нашего запаха. Пневмодуш использовать нам не дают, запас энергии приходится серьезно экономить, но сами похоже в чистоте себе не отказывают. Поэтому мы даже помылись на берегу моря один раз, когда подплыли к устью огромной реки.
Места вокруг все более северные, лес поменялся ощутимо, все больше елей вокруг нас, птицы и зверей, наоборот, реально попадается больше. Мы даже попытались угостить добытым выстрелом из лазера кабаном своих товарищей, но от этого мяса они с ужасом отказались и просят приносить птицу.
Птицу так птицу, усмехнулся Норль и отрезал себе огромный шмат мяса, опять запеченного в земле.
Мы остановились на ночлег около самого устья примерно километровой ширины реки, наши попутчики вышли, наконец, из ботика, чтобы поставить на берегу свой опять ярко-белый дом. Двухметровой высоты надувную хижину, где есть пара комнат и теперь решают, кто именно будет спать с красоткой стюардессой, а кто друг с другом.
Как посмеиваемся мы, хорошо слыша, что около домика происходят разборки и выяснения по поводу того, с кем придется спать единственной женщине.
Шумели наши попутчики довольно долго и серьезно, хорошо, что до дуэлей или перестрелки не дошло, как-то договорились между собой и скрылись в домике.
Чего шумят, кинули бы жребий, да спали с ней по очереди, удивился приятель, прислушиваясь к крикам снизу.
Чем развитее общество, тем больше условностей, связанных с этим простым делом, пояснил ему я.
Мы снова расположились повыше, за склоном бугра и греемся ночью около своего спрятанного в яме костра, теперь на улице заметно похолодало, поэтому мы выпросили у цвельфов еще одно одеяло, чтобы не стучать зубами на утреннем сквозняке.
Опять я сплю первым, Норль говорит, что вечернее время самое опасное, я же считаю, что напасть на нас могут, скорее всего, утром. Уж больно у цвельфов домик и ботик яркого цвета, могут привлечь внимание нехороших людей.
И как оказалось, так оно и произошло, под утро я расслышал плеск весел и как какие-то умельцы, наверняка с корыстными намерениями, подплывают к нам по воде.
Только я толкнул Норля, как внизу раздался шум от спрыгивающих в воду людей, дружный дикий рев немалого числа напавших на наш мирный лагерь бандитов.
Глава 2
Мы подскочили к деревьям, растущим на склоне и приготовили свои лазеры, уставившись вниз, где около воды светятся немного домик и ботик, явно показывая себя во всем инопланетном великолепии местным аборигенам.
Которые, как оказалось, решили из статуса сильно заинтересовавшихся зрителей перейти в непосредственные участники действа на берегу неизвестной нам еще реки.
Куда стрелять непонятно, ведь полная темнота кругом, только враги воют и слышно, как они прыгают с лодок и бегут, загребая ногами воду, к берегу.
Берег с этой стороны совсем пологий, отмель песчаная, довольно большая по площади и лодкам к берегу вплотную не подойти. Понятно, почему с воды напали, вокруг по берегам густой лес с кучей поваленных стволов деревьев и за нашим бугром такое же дело, в ночной тишине слышно будет агрессоров за полкилометра, если не больше.
Ну, еще потому, что у них нашлись плавсредства и ими проще всего воспользоваться для доставки прямо к месту сражения решительных мужчин.
Прицелы для ночного видения на лазерах имеются, только работают так себе. Как положено достаточно дешевым устройствам на штатной военной технике для завоевания третьесортных планет бесплатными солдатами хрен знает где, и я вижу только сплошную непонятную светящуюся массу.
Но, нападавшие сами тоже не полезли прямо так к светящемуся даже при свете местной Луны домику, раздалась команда на непонятном языке. Я смог рассмотреть, как на носах четырех лодок появился, почти одновременно, неяркий свет, короткая заминка и внезапно можно стало рассмотреть фигуры на носу, которые размахивают факелами и бросают их перед домиком, освещая его, как следует.
Только уже прицелившийся, весьма опытный с этим оружием Норль успел парой импульсов лазера успокоить одного любителя раскидывать факелы и тот повалился за борт. Чем смог немного снизить навал бандитов на берег около домика и качающегося на волнах в стороне спасательного ботика.
Рядом с Норлем тут же прожужжала стрела, потом вторая и он крикнул мне, спрятавшись за стволом:
Опасные стрелки! По вспышкам лазера вычислили меня!
Теперь и я вижу, что стреляют откуда-то из темноты, скорее всего, с борта лодок, поэтому сам выискиваю смутно различимую фигуру на одной из них и выпускаю по ней пару импульсов. Но попасть не попадаю никуда, кроме самой лодки, которая теперь начнет набирать воду. Очень медленно набирать.
Из освещенного факелами места вокруг домика вдруг вырывается луч бластера и сразу же режет первую цепочку бегущих к берегу нападавших, не меньше четырех человек молча валятся в воду, роняя оружие.
Тела остаются лежать в воде и этот ответ на какое-то время останавливает собравшихся лихой атакой захватить берег нападавших.