Ну что же, задавайте, если знаю, то отвечу, степенно ответил мужчина. Да, а какое-нибудь удостоверение у вас имеется? вдруг запоздало спросил хозяин.
Вы имеете в виду удостоверение личности или разрешение на занятие сыском? уточнила я.
Ну зачем же удостоверение личности, паспорт-то, поди, у каждого имеется, заметил Василий Владимирович.
Поняла вас и сейчас предъявлю разрешение, сказала я.
Я вынула из сумочки лицензию и протянула ее мужчине.
Новосельский неторопливо протянул руку к столу, на котором лежали очки, водрузил их на нос и принялся изучать мою лицензию. Спустя несколько минут мужчина вернул документ мне со словами:
Вы не подумайте ничего такого. Просто сейчас столько мошенников развелось
Вы все правильно сделали, Василий Владимирович. Бдительность прежде всего, согласилась я с пенсионером.
Ну спрашивайте, что вы хотели узнать, Татьяна Александровна.
Новосельский снял очки, снова положил их на стол и внимательно посмотрел на меня.
Как я уже сказала, Василий Владимирович, я провожу расследование по поводу убийства жильца вашего дома, Константина Александровича Скорострельникова. Что вы можете о нем рассказать?
Что я могу рассказать об этом молодом человеке? Хм вы сказали, что его убили. Так? спросил Новосельский.
Да, верно, Константин Александрович был убит, и я ищу его убийцу. Если коротко, без подробностей, то дела обстоят таким вот образом, ответила я.
То есть каким образом был убит этот наш жилец, где был убит все это так называемая тайна следствия? Так ведь, кажется, это называется? продолжал допытываться Новосельский.
Да, так, вы это совершенно верно заметили, кивнула я.
Даже детективный сериал есть под таким названием «Тайны следствия», продолжал пенсионер. Но я, признаться, не люблю сериалы. Ни читать, ни смотреть. А все почему? Да потому что и в книжках, и в кино все неестественное, так в жизни не бывает. Впрочем, вам ведь, Татьяна Александровна, я так понимаю, совсем неинтересны мои соображения по этому поводу.
Пенсионер сокрушенно покачал головой, я уже почувствовала нешуточное раздражение. Вот же угораздило меня нарваться на этого Василия Владимировича!
Я посмотрела на мужчину: на вид ему можно было дать и семьдесят лет, и гораздо больше. Но тем не менее рассуждает он здраво.
Вы вот ведь, Татьяна Александровна, совсем не из нежелания разглашать следственные тайны не говорите мне всех деталей убийства жильца нашего дома, этого Скорострельникова, продолжал между тем пенсионер. Тут, насколько я понимаю, дело ведь совсем в другом
И в чем же здесь дело, Василий Владимирович? как можно более спокойным тоном спросила я.
Как в чем? Да вы ведь просто стараетесь уберечь меня от психологической травмы! воскликнул Новосельский.
Я с удивлением посмотрела на пенсионера.
Но меня не нужно жалеть, Татьяна Александровна, не нужно. Это совершенно излишне, продолжал словоохотливый мужчина. Я тертый калач, жизнь меня изрядно потрепала. Поэтому всякие шокирующие подробности убийства Константина Александровича меня не удивят. Так что вы можете совершенно не беспокоиться на этот счет, Татьяна Александровна.
Я уже хотела сказать пенсионеру, что я совсем не беспокоюсь, встать и уйти, потому что, насколько я поняла, каких-то путных и нужных сведений я вряд ли здесь получу, но вдруг Новосельский начал говорить по делу:
Собственно, с самим Константином Александровичем мы были знакомы шапочно. То есть раскланивались при встрече, вот и все. А вот с его домработницей общение было более тесным. Наденька добрая душа, всегда помогала нам с покойной супругой. Мы ведь с ней люди уже в возрасте были. А Наденька всегда приносила нам продукты, помогала с уборкой. И, заметьте, никогда не брала с нас за это деньги. Нам приходилось чуть ли не насильно ей класть деньги в сумку. А как же? Любой труд должен вознаграждаться, то есть оплачиваться. К тому же у Наденьки есть внуки, а на них, знаете, сколько средств нужно? Нет, не знаете, у вас-то ведь внуков нет, вряд ли в таком молодом возрасте, как ваш, можно похвалиться их наличием.
«У меня, вообще-то, и детей нет, и не предвидится, подумала я. Кажется, Новосельского опять понесло не туда».
Вы уж, Татьяна Александровна, извините меня, старика, продолжал между тем пенсионер. Что-то я разболтался сверх меры. А все почему? Да потому что остался я после смерти своей супруги совсем один, неприкаянный. Даже и словом иной раз переброситься не с кем. Сын с семьей за границей живет, а я, значит, тут обретаюсь, в их квартире. Все для меня непривычно, все внове. Вот попросил сына, чтобы они хотя бы мебель привезли, которая стояла в нашей с супругой квартире. Да Времени свободного навалом, а ведь как в молодости его, времени этого, не хватало. Вот, сижу у окна, в бинокль смотрю. Но, по большей части, это уже вечером, когда звезды на небе видны.
О, так вы любитель наблюдать за звездами, Василий Владимирович? спросила я.
Да, вот из этого вот окна, подтвердил Новосельский.
Но из окна ведь видно не только небо и звезды, но и то, что находится близко к нам. Например, люди, которые приходят в дом и выходят из него. Как с этим обстоят дела, Василий Владимирович? я постепенно выводила Новосельского на интересующую меня тему.
Ну так что же. Можно и на людей посмотреть, коли нельзя себя показать, последовал своеобразный ответ.
Так, может быть, вы припомните, видели ли вы Константина Скорострельникова три дня назад вечером около вашего дома? Точнее сказать, во дворе дома, задала я главный вопрос.
Нужно вспомнить, сказал мужчина и потер лоб. Да, видел я три дня назад Константина во дворе. Точно! А потом вроде бы на второй день среди жильцов слух прошел, что убили Костю где-то в лесополосе.
Расскажите, Василий Владимирович, все подробно, попросила я.
Да, пожалуйста! Что видел, то и расскажу. Мне что, жалко, что ли? снова в своеобразной манере начал Новосельский. Значит, так, приехал он на своей машине ближе к вечеру, но было еще светло.
А сколько было времени, вы не заметили? спросила я.
Время, время Так восемь часов было! воскликнул пенсионер.
Вы уверены? решила уточнить я.
А то! В восемь вечера начинается моя любимая передача «Следствие вели», объяснил пенсионер. Там про преступления рассказывают, которые совершались еще в советское время. Детективы, одним словом.
«Ему же не нравятся детективы, подумала я, а тут здрасьте вам любимая передача! Вот и пойми этого Василия Владимировича».
Машина какая у него? спросила я.
А-а, белая, иностранная какая-то, последовал ответ Новосельского.
Может быть, «Тойота»? высказала я предположение насчет марки автомобиля.
Может, и она. Я в заграничных машинах не разбираюсь, мне больше наш «Москвич» по душе. Но что по форме она, машина эта, заграничная, это точно, вся такая обтекаемая, как вот как рыба, ответил пенсионер.
А в машине Скорострельников был один? Или с ним еще кто-то приехал? продолжала я уточнять.
Один, один, уверенно закивал Новосельский. Вышел он, значит, из машины своей и поставил ее почти у ворот. Стало быть, собирался еще уезжать.
«Ну да, собирался. Ведь Константин должен был поехать к матери в загородный дом», подумала я.
А поставил он машину свою так, продолжал Новосельский, потому что у нас есть такие хитрюги, что стараются захватить чужое место, хотя все места уже давным-давно поделены. И ведь, главное, все знают, где чье место, а вот поди ж ты. Ох, что-то я отвлекся.
«Да уж, отвлекся уже в сто пятидесятый раз», мелькнуло у меня в голове.
Так вот, Константин припарковал машину, вошел в подъезд. Дома он пробыл, наверное, минут тридцать, может быть, поболее, продолжил Новосельский. А потом снова вышел из подъезда и пошел к машине.