Глава первая
Серафим 2074
Я сижу в какой-то яме Что-то изнутри возмущенно подсказывает это «стрелковая ячейка». Передо мной река, рядом тоже кто-то есть, а в руках у меня какое-то оружие. Я точно знаю, что это оружие, но вот какое? Вдруг с противоположной стороны реки что-то начинает громко стучать «Пулемет», все тот же голос где-то внутри. В реке слышатся какие-то хлюпающие звуки.
Поликарпов, на месте, Яцковский, за мной! неожиданно раздается тихий голос рядом. Я понимаю: Поликарпов это я, поэтому просто киваю, зачем-то вглядываясь в реку. На провокации не поддаваться!
Не могу понять, мне ли это сказано. Две тени скользят мимо меня, и вскоре я слышу задыхающийся голос кого-то третьего. С противоположного берега «стреляют» все сильнее, внезапно что-то дергает меня за рукав, и рука начинает неметь. Что это? Что со мной?
Тоуварисч, не стреляй! слышу я. Их бин дойче коммунист 1 ! Предупредить!
Подпрыгнув на своей кровати, пытаюсь отдышаться. Какой-то слишком реалистичный сон, но как он может касаться меня? Я Фим, то есть Серафим 2074, восемнадцати циклов от роду, стажер группы управления космического корабля «Минотавр», находящегося очень далеко от Земли.
Странный сон. Я бы понял, если бы конвертер приснился.
Вчера нам показывали утилизацию брака. Закрываю глаза и словно наяву вижу. Совсем еще ребенок, девчонка циклов восьми, полулежит в железной камере, с ужасом глядя прямо на меня. Ну, мне кажется, что прямо на меня, как и всем вокруг всему нашему курсу. Она, конечно же, знает, что сейчас будет. Девчонка, скорей всего, с нарушениями работы каких-то органов или, может быть, даже мозга. Кусаю губу до боли, но так, чтобы куратор не заметил. Жалость к браку преступление.
Как она смотрит на нас на всех, с каким ужасом в глазах. Приходиться держать себя в руках изо всех сил. С шипением вырывается пламя из форсунок, последний крик и все. Ощущение неправильности, ведь такого быть не должно. Ощущение, с которым ничего не поделаешь, потому что мы находимся на космическом корабле.
Когда-то очень давно люди Земли запустили к звездам корабль, на котором было несколько взрослых и довольно много детей. С тех пор мы рождаемся и умираем на «Минотавре». Лететь кораблю еще очень долго сменится не менее трех поколений, пока звездолет дойдет до конечной точки. Мы авангард стремящегося к звездам человечества. Это великая честь быть представителем всей Земли.
По крайней мере, нас так учат. Интересно, а как учат самок? Хотя самки почти неразумны, их интеллект дальше десяти-двенадцатициклового возраста не развивается, так что вряд ли их учат чему-то сверх деторождения.
Мне восемнадцать циклов2, это означает, что очень скоро искусственный интеллект корабля определит мне пару. Самка, за которой надо будет ухаживать, ибо самки нашего вида существа слабые и очень ранимые. Нас с двенадцати циклов учат правильному уходу за ними: от кормления до наказания. С восемнадцати циклов самец несет ответственность за самку и за все ее поступки, поэтому их требуется своевременно наказывать.
Начиная с восемнадцати циклов мне требуется оплодотворить самку, чтобы она дала потомство. На это нам отводится шесть циклов, не справимся обоих будет ждать конвертер. Это потомство поведет корабль дальше, когда меня сожгут в конвертере. Мы живем около тридцати циклов, больше только доказавшие свою чрезвычайную полезность особи, остальных же сжигают в конвертере, чтобы не тратить ресурсы на отработанный материал.
Настенный хронометр выдает предупреждающий звук, от которого я вскакиваю, чтобы уложить постель и быстро выбежать на зарядку. Мы не должны бояться ни холода, ни жары, ни боли, поэтому зарядка содержит тренировочные элементы, от которых в детстве я только орал, как и все дети, наверное, а теперь уже могу терпеть. Кто знает, с чем мы можем столкнуться на своем пути.
Сегодня особый день десятый сегмента3 временного цикла. Значимость его в том, что завтракать нельзя, нужно оставить всю одежду в каюте и явиться в медицинский отсек уровня. На каждом уровне есть такой. Обычно врачи занимаются оплодотворенными, но раз в сегмент цикла контролируют самцов. Скорее всего, самок тоже, но до шестнадцати лет мы их видим только на практических занятиях, где нас учат ухаживать, оплодотворять и наказывать.
Сегодня отбраковка. Всех самцов уровня осмотрят, кому-то будет грозить наказание, а кому-то и конвертер. Я спокойно отношусь к этому, привык уже, хотя жить, конечно, хочется. Но меня не спросят, и я к этому притерпелся. Все, я думаю, привыкли, да и если бы нет Мы находимся в космосе, за много тысяч километров от Земли, и выбор у нас простой или подчиняйся, или Второго «или», как и шлюза, у нас нет. Он, может, и есть, но точно не для нас, поэтому все, шагнувшие в шлюз, внезапно оказываются в конвертере.
Вот и зарядке конец, теперь нужно принять душ из восстановленной воды, раздеться и идти. Говорят, самки не любят ходить голыми, а у самцов это заложено природой. Вот, кстати, интересно мой сегодняшний сон. В нем я узнавал и реку, и траву, и много чего сверх того, но как я мог это сделать, если живой природы не видел никогда?
Все-таки двигаюсь я после сегодняшней зарядки не очень хорошо. Болевая стимуляция, конечно, уступала наказанию, но впервые за многие годы захотелось заорать от боли. Наверное, куратор не в духе, или же я лично его чем-то прогневил. Не дай звезды! Куратор может отыграться так, что я полсегмента ползать буду.
В душе надо экономить воду, но мыться тщательно, ибо камеры наблюдения стоят везде, и, если нарушить хоть одно из пяти десятков строгих правил, пожалею, что не попал в конвертер по малолетству. И до болевого шока может дойти, были уже примеры. Но самое неприятное, что наказание в таком случае публичное. А при публичных нельзя давать волю эмоциям затравят.
Иду на отбраковку, встречаю в коридоре Лье. Не помню его полного имени, честно говоря. Положа руку на сердце, могу сказать, что он неприятный тип, скользкий такой Глазки эти бегающие, как будто задумал чего-то нехорошее. Надо держаться от него подальше.
Коридоры у нас светлые, широкие, но, к сожалению, иллюминаторов они не имеют, потому что находятся внутри корабля. Иллюминаторы только на обзорке, но туда попасть привилегия, мне еще не удавалось. Даже и не знаю, что нужно сделать, чтобы попасть на экскурсию. Известно только одно: эти экскурсии есть.
Отбраковка Как она проходит, точно никто не знает. За полукруглой откатывающейся в сторону дверью белое помещение, лежанка, какие-то приборы. Какие именно, нам знать не положено, вот если смогу стать врачом или лекарем, тогда узнаю, наверное, а пока
Дальше все зависит от решения Диониса так зовется искусственный интеллект корабля «Минотавр» он может назначить стимуляцию для выяснения глубинных пороков, а может и сразу перейти к обследованию. Причем заранее неизвестно, что будет стимуляция или осмотр. Подготовиться невозможно.
Ложитесь, стажер, показывает мне на лежанку врач уровня.
Он всегда спокоен и вежлив, как интерфейс Диониса. Правда, сам не здоровается и не позволяет здороваться мне. В общем-то, понятно почему. Если я отсюда прямо в конвертер, о каком здоровье можно говорить?
Я ложусь на холодную поверхность, старательно держа себя в руках, хотя, конечно, страшно. Даже слишком страшно, честно говоря. Но в этот момент что-то звонко щелкает, резко гася свет.
Виктория 5013
Сегодня мне исполняется восемнадцать циклов. Я самка вида хомо, рожденная на космическом корабле «Минотавр». Моя основная задача родить ребенка, который продолжит путешествие. Я хорошо учусь, полностью здорова и умею все, что должна уметь самка нашего вида.