Крылья и волны - Павел Шушканов

Павел Шушканов

Крылья и волны

О мире пара, дирижаблей и далеком будущем

(вместо пролога)

Эти рассказы, речь о которых пойдет ниже и которые также можно прочесть в этом сборнике, довольно необычны. И история их написания тоже.

Все началось с того, что я захотел написать стимпанковский роман со всей       должной атрибутикой от паровых двигателей и дирижаблей до морских чудовищ и безумных ученых. Вот только сразу столкнулся с загвоздкой, едва успев за него сесть. Сам сюжет и даже необходимые для жанра элементы мне казались (и не без оснований) просто преступно вторичными. Но, казавшаяся безвыходной ситуация, легко разрешилась буквально в одно мгновение, когда я задал себе вопрос, который любой писатель-фантаст должен задавать себе ежечасно А что, если?

Действительно, а что если действие моего романа (а тогда я хотел именно роман) будет происходить не в прошлом и не в условном прошлом в виде его альтернативных ответвлений, а напротив в далеком и даже очень далеком будущем? И так родился мир Крыльев и волн.

Смотреть с высоты веков на прошлую историю мира бессмысленно. Прошли сотни и сотни лет, с тех пор как Солнце увеличилось в объемах, поглотив Меркурий, расплавив Венеру и сделав совершенно непригодной жизнь на Земле, ставшей стеклянным шариком на орбите огромного и очень яркого светила. Основательно подготовиться к этому события человечество не успело, но кое-что сделало для своего спасения, перебравшись частично на ставшие более теплыми луны Юпитера, которые теперь не называли иначе как просто Планетой. Бегство оказалось не слишком подготовленным и потому не настолько удачным, каким могло бы быть. На трех спутниках-океанах уже сотни лет живут остатки человечества, давно утратившие технологии космических полетов, чему способствовало не только то, что многие знания не удалось сохранить должным образом, но и скудность ресурсов новых миров.

И все же люди не впали в дикость, приспособившись к новой среде и используя то, что оказалось им доступно на потеплевших, но все еще не слишком гостеприимных мирах: бескрайний океан, воды которого куда глубже земных, небольшие острова, силу пара, ветра и атмосферного электричества. За темными веками выживания последовала эпоха возрождения технологий, вернувшая людям заводы, радио, механизмы и летающие города-дирижабли.

Но за кажущимся спокойствием новой жизни кроются и пока невидимые опасности. Ведь продолжающие общаться сквозь космос осколки человечества заперты на своих мирках и имеющихся ресурсов и знаний вряд ли хватит для того, чтобы это исправить. А Солнце, хоть и временно замедлив свой рост, не перестает угрожать остаткам своей системы.

В этом мире, собственно, и должны были жить мои герои. Расследовать жуткие преступления и копаться в тайнах древности, бороздить как море, так и небо, сталкиваться с вещами неподвластными здравому смыслу. Но работа над романом шла медленно, а вот с рассказами дело обстояло совершенно иначе.

Изначально они должны были стать частью единого текста и показать этот маленький, но опасный мир (Европа одна из лун Юпитера и название тут очень символично для жанра) со всех сторон и во всех красках. Для такого подхода я даже разработал особую структуру: главы четные должны были стать частью одного детектива, а нечетные отдельными рассказами. Но чем дальше шла работа над романом, тем больше я замечал, что идея эта никуда не годится. Текст превращался в пестрое лоскутное одеяло и терял свою целостность и стройность. Да и, кроме того, рассказы постепенно заинтересовали альманахи и журналы и разошлись по ним как отдельные истории. А потому я подумал, что не место им в стимпанковском романе-детективе. Пусть они живут своей жизнью, в том числе и в этом сборнике, который немного познакомит читателя с миром Крыльев и волн, прежде чем будет готов и выйдет в свет основной текст.

Собранные тут рассказы разные по жанру, но общие по настроению. Тут нет некоторых элементов романа: укутанных паром и рельсами городов, борьбы странных религий этого мира, включая «Солнечный храм» и жуткую «Механическую церковь Ангстрема», интриг ученых города Жерло, пытающихся монополизировать прогресс, «сошедших с шестеренок» автоматонов и книг-убийц все это осталось в романе.

Зато здесь есть россыпь островов, таинственные голоса в радиоэфире, запрещенные самолеты, глубины рифов, в которые лучше не соваться, чтобы не сойти с ума и морские чудовища. Большая часть рассказов относится примерно к одному времени, в то время как рассказ «Цетус» повествует о событиях куда более ранних временах возрождения знаний. Есть тут и небольшой отрывок из грядущего романа рассказ «Охота на кальмара». Хоть и связанный с основными героями, тем не менее он содержит в себе абсолютно отдельную историю, перекликается с рассказами и вовсе не требует предварительного чтения романа целиком.

Отдельно нужно сказать и о рассказе «Вычислитель», вошедшем в этот сборник. Изначально он был написан в рамках этого мира и о событиях, предшествующих появлению разумных механизмов. Однако позже мне пришлось переписать его под реалии Лондона XIX века для одного литературного конкурса и в этом виде он выходил в сборниках, включая один мой. Здесь впервые публикуется в изначальном виде.

С огромной надеждой на то, что мир далекого будущего, живущий технологиями пара, понравится вам, оставляю вас с историями из маленькой, но опасной вселенной Крыльев и волн.

Радиоэфир

В мой первый день на маяке море было неспокойным. Над горизонтом полыхали в низких тучах молнии, а от раскатов грома звенели стекла в старых оконных рамах. Где-то наверху ветер стучал распахнутой ставней, врывался в окно и гудел в лестничном колодце.

Остров Западный Иль был самым маленьким на оконечности архипелага и, если бы не маяк, вовсе считался бы безлюдной ничем не примечательной скалой. В дни большого прилива, во время шторма или прохождения Волны, он и вовсе скрывался под водой почти на треть. Только сетчатые, устремленные в низкое небо антенны, стыковочная мачта и каменное здание маяка, венчавшие вершину утеса, возвышались над волнами темного колышущегося океана.

Я поежился. Маленькая печка в углу комнаты с углями за чугунной решеткой грела слабо. Казалось, что все тепло от нее вбирает раскинутый на стуле насквозь промокший плащ. Но комната была совсем небольшой, и просачивающемуся под окно промозглому ветру негде тут было разгуляться. Большую часть комнаты занимал стол у окна, заваленный старыми книгами по навигации, исписанными мелкими цифрами бумагами и пустыми банками от консервированных овощей. В центре возвышалась медная астролябия, поблескивающая в свете единственной свечи. Горячий воск капал на подоконник, стекал на пыльный деревянный пол. В маленькой нише притаилась низкая кровать, а рядом стоял, собирая под собой лужу, мой нераспакованный чемодан.

Где-то в низких тучах скрывались сигнальные огни дирижабля, доставившего меня сюда чуть меньше часа назад и теперь спешно уходящего подальше от грозового фронта.

 Обосновался уже?  хранитель маяка стоял в дверном проеме, и с его куртки стекала вода. Он подошел к печке и бросил пару поленьев, помешав угли кочергой. Сухое дерево вспыхнуло и затрещало. Янтарный свет заиграл в толстых стеклах его очков. Хранитель присел на низкий табурет, смахнул капли дождя с лица, с рыжей седеющей бороды.

 Завтра,  уклончиво сказал я.

 Устал с дороги? Сколько летел сюда?