Сергей Тарасов
Фантастические случаи и события
Цветные алмазы
Нашему геологопоисковому отряду надо было, во что бы то ни стало, найти алмазы. В этом полевом сезоне мы забрались в такую глухую пермскую тайгу, что выхода у нас просто не было начальник нашей геологической партии пообещал, что если мы не принесем ему кристалл алмаза, то он нас не будет вывозить из тайги. Это была не пустая угроза нам грозила зимовка в этом богом забытом суровом крае. А в тайге уже заканчивалось лето, впереди была дождливая уральская осень, нам надо было спешить, чтобы до белых мух успеть найти алмазную трубку.
Задача была вполне выполнимая в Архангельской области уже были найдены алмазные трубки диатремы, а геологические структуры, в которых они располагались, начинались на нашем участке. Кроме того, здесь были известны россыпи алмазов, которые разрабатывались уже давно. В них были замечательные бесцветные кристаллы, из которых гранились безукоризненные по качеству бриллианты. Все было в наших руках, требовалось только везение и удача.
Мы работали круглые сутки, потому что здесь летом были белые ночи, можно было, не особенно напрягаясь, читать газету от заката до рассвета, а уж показания приборов мы видели, как филины, в любое время суток. Наши палатки стояли на берегу таежной речки, в которой вода даже в разгар лета была холодной. Никто и не думал этим летом здесь купаться, все мечтали об Анталье, путь в которую был открыт каждому геологу, или рабочему надо просто найти кристалл алмаза, или несколько, тогда можно было махнуть на море с полными карманами денег. Но пока нам не везло: в пробах не было даже спутников алмазов.
Вдоль нашей речки была старая лесная дорога, которая выходила на заброшенный старый Екатеринский тракт, а вела она на старую заброшенную лет пятьдесят деревню. Ей, наверное, было больше ста лет, но выглядела она так, как ее будто недавно построили. Все постройки и дома в ней были целыми, в отличном состоянии, и нигде не было даже видно трухлявого столбика. Это объяснялось просто все было построено из кедра, на века, а фундамент домов был сложен из массивных лиственничных бревен. Даже мебель в домах была, в основном, из кедра, красноватой на взгляд древесины.
Домов в этой деревне было мало всего двадцать дворов. Все они стояли одной улицей на поляне, вытянутой вдоль реки. Мы стояли лагерем в девяти километрах ниже по течению, но только один раз заходили в эту одинокую, внушающую почтение и уважение деревню у нас не было времени, чтобы исследовать эти заброшенные дома, все работа, пусть она проклята.
Лето было в этом году отличное: солнечное и теплое. Но впереди была осень, ожидались дожди, а жить в палатках без печек в такую сырую погоду было невозможно. Мы уже заканчивали центральную часть нашего участка, нам оставалась северная часть та, на которой находилась заброшенная деревня. Работа была каторжная после аэромагнитной сьемки надо было найти в глухой тайге все выявленные аэромагнитные аномалии, сделать на них наземную магниторазведку и пробурить в эпицентрах аномалий скважины. Буровая установка на базе трелевщика была нами оставлена в Красновишерске она была слишком тяжела для этой глухомани, а вездеход Газ-71 сломался, когда вытаскивал эту тяжелую буровую из болота. Мы обходились ручным бурением так называемым буром геолога. Им можно было пробурить скважину до десяти метров, а нам больше и не надо было. Единственным неудобством для этого вида бурения была необходимость постоянно доставать шнек.
При шнековом бурении порода сама должна выноситься на поверхность, но для этого надо было приводить шнек в движение мотором, как у нормальной буровой установки. Но здесь приходилось крутить шнек руками, и если не поднимать породу через десять двадцать сантиметров, то на подъем бурового снаряда сил уже не хватало. Особенно было трудно поднять шнек, если в скважине попадался какой-то обломок горной породы, или галька. Он заклинивал буровой инструмент в скважине, и поднять его было одному рабочему трудно, почти невозможно. Поэтому мы бурили вдвоем, и доставали шнек пока успешно.
Всю горную породу из скважины мы промывали, и серый шлих отправлялся на изучение в минералогическую лабораторию. Когда я мыл шлих, то всегда смотрел, не попадется ли алмаз в пробе, или его спутники прежде всего гранат. Но пока мне ничего интересного в шлихах не попадалось, но я надеялся, что в один прекрасный осенний день в очередном шлихе попадется алмаз, и не просто обычный бесцветный кристалл, а цветной розовый или голубой. Ну, может, или совсем редкий, черного цвета. В самом начале работы я отмывал черный шлих надеялся на то, что в нем окажется золото. Но здесь его не было совсем, и я прекратил мыть черный шлих.
Ужин был довольно поздним часов в десять вечера, потом дежурный варил еду на следующий день, а мы отправлялись по спальным мешкам до самого утра. После напряженного рабочего дня даже ложку было не поднять, и единственным отдыхом был сон, без снов и пробуждений.
Утром зарядил мелкий дождик и в тайгу мы не пошли весь день работать мокрым никому не хотелось. Посоветовались после завтрака и решили, что надо сходить в деревню, выбрать себе дом, в котором можно было пожить в такую дождливую погоду. Осенние дожди здесь могли идти по неделе и больше, поэтому надо к ним всегда быть готовым. Рабочие остались в лагере отдыхать и готовить дрова, а мы с геофизиком взяли карабин и двинулись в деревню.
Через полтора часа ходьбы мы уже подошли к первому дому. Он стоял особняком от всех, и мы, когда заметили у него полуразобранную тесовую крышу, даже не стали в него заходить. Зашли в следующий дом, осмотрели его снаружи и внутри и пошли по улице дальше, в следующий дом. Когда осмотрели дома на одной стороне улицы, перешли на другую и отправились по домам этой стороны. Каждый дом походил на предыдущий, только обстановка внутри была разной. Вся мебель была на месте, только она была самодельной, но солидной и крепкой. На кухнях были русские печки, горшки, ухваты, сковородки и прочая кухонная утварь. На подоконниках и в посудных шкафчиках стояли пустые банки, солонки и кружки. В одном доме на кухне, в небольшом ящике стола, я заметил в одной небольшой баночке крупную розовато-зеленую морскую соль такой я лечился дома, когда стали болеть ноги. Я ее кидал в тазик с теплой водой, которая тут же становилась зеленой, ставил туда ступни своих ног.
Но потом я вдруг задумался, какой человек мог здесь лечиться морской солью, если деревня была брошена несколько десятилетий назад? Это была единственная деревня на сотни километров в округе. Раньше, когда недалеко был старый екатерининский тракт, по которому до революции ездили ямщики и гнали каторжных, такие деревни имели право на существование, но постепенно народ отсюда уезжал и даже туристы здесь не бывали очень она была далеко от городов. Здесь были только зоны и колонии-поселения, самая близкая была в ста километрах. И заключенные тоже здесь не бывали. Так что здесь делала эта морская соль?
Я взял в руку эту баночку, грамм на четыреста, и внимательно посмотрел на кристаллы соли на ее дне. Соль должна быть кубической сингонии, а эти кристаллы были неправильной формы, но никак не кубики. Скорее всего, некоторые из них, особенно крупные, были похожи на тетраэдры, или пирамидки. Одни кристаллы были розовые, другие мутновато-зеленые, а более мелкие были совершенно прозрачными или серовато-голубого цвета. Я высыпал на ладонь немного этой соли и лизнул ее языком. Обычно морская соль на вкус горько- соленая, так, что всю свою морду перекосит от такой пробы. Но никакого горько зеленого вкуса у меня на языке не осталось это была не соль.