С трудом найдя в себе силы, я, глядя на пожертвовавшего собой ради меня мальчика, начинаю медленно есть. Варево уже не кажется нежным. Оно, будто песок, с трудом протискивается в глотку, а мне опять страшно, отчего попадать в рот ложкой сложно. Я промахиваюсь, попадая то в нос, а то и в глаз. В груди горячо, как будто меня на плиту посадили, было так один раз в детстве. Почему я тогда не умерла?
Закончив, с грехом пополам с едой, я поднимаюсь из-за стола. Стою я, правда, так себе, комната явственно качается, но Гриашн поддерживает меня.
Пойдём, погуляем, предлагает он мне.
Я вскидываю на него глаза ведь я даже стою с трудом, какое уж тут «гулять»? Но, видимо, Гриашн знает, что говорит, а мне мне уже всё равно. Боль здесь намного более страшная, чем была, поэтому мне остаётся только покориться. Поэтому я киваю ему, пытаясь сделать шаг.
Почти повиснув на Гриашне, я добираюсь до той штуки, что поднимала нас, теперь она опускается. Он буквально на себе вытаскивает меня на улицу, при этом перед моими глазами какое-то марево, отчего я ничего не воспринимаю. Думая, что мы останемся вблизи входа, удивляюсь, когда Гриашн утаскивает меня куда-то в сторону, чтобы усадить на низкой скамейке у какой-то воды. Наверное, это озеро.
Подыши, предлагает он мне. Считаешь про себя до трёх это вдох, потом опять так же выдох. Давай вместе.
Некоторое время мы старательно дышим. Перед глазами немного проясняется, я вижу вокруг лес, а прямо перед нами небольшое озеро. Поблизости никого нет, отчего Гриашн, внимательно осмотревшись, облегчённо вздыхает.
Скажи, решаюсь я спросить, а такое воспитание болью нормально? Тот, кто может её испытать и выжить, становится богом?
Они не боги, Гриашн понимает, что я хотела сказать. Просто Высшие, в отличие от нас. Мне нельзя говорить о нашем с тобой статусе, поясняет он.
Значит я задумываюсь, пытаясь понять, что это значит, но Гриашн снова разрушает мой мир одной лишь фразой.
Это игра, говорит он, и всё становится на свои места. Игра Высших.
Это игра. Мной играют, и Гриашном, наверное, тоже. От осознания этого я задыхаюсь, потому что происходящее значит только то, что впереди много боли. Раз мне не положено нижнее бельё, и Гриашн даже не знает, что это такое, то впереди много боли, и наступить она может в любой момент, иначе зачем бы?
Ты со мной будешь делать страшное? кажется, мой голос звучит жалобно.
Я никогда не причиню тебе вреда, он будто клянётся. Никогда!
Я тебе верю, отвечаю я. А что мне ещё остаётся?
Я не глупая дура бы не смогла выжить в моей семье и моей школе. Логические выводы делать я умею. Гриашн, наверное, такой же, как я. Учитывая его шрамы и то, как он переносит боль, мне предстоит очень многое, от чего я, наверное, сойду с ума. Или умру раньше. В любом случае у меня нет выбора, здесь моя жизнь абсолютно точно закончится. Наконец-то.
Глава пятая
Гриашн
Как ты думаешь, спрашиваю я дядю Сашу, если я ей предложу Выбор, она согласится?
Смотря, как предложишь, улыбается мне мой самый близкий человек, они так называются «человеки». Так понравилась?
Она уже готова умереть, объясняю я. Не хочу, чтобы она умирала, а так я смогу забрать себе хоть часть боли во время наказания.
Самопожертвование произносит дядя Саша незнакомое слово. Тоже вариант. Попробуй. Судя по тому, что ты мне рассказываешь, вам надо бежать, вот только куда?
Не знаю, вздыхаю я. Тут бежать некуда, везде найдут, разве что ритуал поможет
Выбора или начинает он, но я уже вижу, что дядя Саша понял, потому киваю.
Он простой, только там какие-то Испытания, объясняю я. Не знаю, что это такое.
Проверь, что тебе доступно стало теперь, советует мне он. Может быть, лаборатория? Тогда ты можешь сделать подарки.
У неё стали чаще обмороки вспоминаю я. Это что-то значит?
Может значить, кивает дядя Саша. Я тут с нашими медиками советовался, говорят, может означать развитие сердечной недостаточности, ты вот что
Он объясняет мне, как обнаружить эту странную недостаточность и что делать, если это всё-таки она. Хотя и дядя Саша, и я понимаем: Калира, скорей всего, оставшееся до Академии время не проживёт, а сама Академия это темница без шанса на побег. Значит, надо что-то придумать за оставшееся время.
Ваша магия тебе совсем недоступна? интересуется у меня дядя Саша, на что я просто качаю головой.
Если поймают, я могу не пережить, помнишь, ты про шок говорил? отвечаю ему, припоминая сам.
Это было три или четыре больших оборота назад, меня даже не наказали, а избили Низшие, сломав какие-то кости, отчего я почти умер. Тогда я и увидел, как проходит Жертвоприношение. Точно зная, что меня ждёт, я понимаю, что для меня будет лучше умереть до этого момента. Так вот, если поймают за занятием магией без разрешения Жертвоприношение будет немедленно. Высшие очень не любят именно такие нарушения. Сдаётся мне, что и всё это море боли, в которое меня погружают тоже неспроста.
Хорошо, кивает дядя Саша. Пробуй свой Выбор.
На этом сон заканчивается. Я открываю глаза и обнаруживаю, что сплю рядом с Калирой на одной кровати, хотя и не понимаю, как так вышло. Попытавшись подняться, внезапно обнаруживаю, что сделать этого не могу девочка вцепилась в меня и не отпускает. Как же расцепиться, чтобы её не побеспокоить?
Ой слышу я. Проснулась всё-таки, надеюсь, истерики не будет. Прости
За что? я удивляюсь так, что чуть не падаю с кровати.
Я тебя заставила, тихо говорит Калира. Она очень красивая со сна, я только сейчас это вижу. Когда в глазах нет ещё этого ужаса, какая же она красивая
Ты меня не заставила, улыбаюсь ей, как могу ласково. Меня дядя Саша научил!
Ты не сердишься? девочка будто бы не может поверить. Что же за звери её растили? Хуже Высших.
Нет, конечно, глажу её по голове, а Калира наслаждается этим. Решила меня не бояться?
Время для зарядки, а потом начнутся испытания завтрак, прогулка и библиотека. Вчера нас похвалили за библиотеку, судя по тому, что вечером не было боли. Это хорошая новость. Если Высшие думают, что нахождение в библиотеке правильно, то нужно этим воспользоваться. Сегодня у нас важный день многое надо успеть.
Я занимаюсь утренними упражнениями, сегодня у меня получается особенно хорошо, отчего настроение становится лучше. Может быть, хотя бы её не будут сегодня мучить. Надежда, конечно, так себе, но хоть на что-то надеяться нужно, так дядя Саша говорит.
Пойдём? предлагаю ей после обливания.
Калира в момент переворачивания ведра неожиданно оказывается рядом, поэтому тоже попадает под «душ». Странно, она даже не вздрагивает. Значит, как и я, привыкла к холодной воде. Помню, как я был удивлён, когда дядя Саша сказал, что у них в душе есть тёплая вода. Впрочем, повспоминать можно потом, сейчас у нас завтрак.
Мы идём знакомым маршрутом, я вижу, что девочка чувствует себя увереннее. С одной стороны это хорошо, а с другой как бы она Высших не спровоцировала. Они не любят, когда кто-то не боится их, я это точно знаю. Поэтому пытаюсь проскочить побыстрее, но не преуспеваю.
Маленькая тварь! слышу я шипящий голос самки Высших.
Платье на Калире немедленно взлетает вверх, полностью её обнажая, и в этот момент я решаюсь на полное безрассудство определив, где находится Высшая, я прыгаю, чтобы закрыть от неё Калиру.
Ощущения такие, как будто меня проткнули раскалённым шипом насквозь. Боль почти гасит сознание, я, кажется, кричу, но тут боль становится ещё сильнее, и я ничего не помню. Открываю глаза, ощущая подёргивание всего тела. Меня обнимает Калира, она что-то шепчет и смотрит с таким ужасом, что я чувствую необходимость её обнять. Судя по моим ощущениям, штаны придётся стирать.
Всё хорошо говорю я сиплым голосом.
Значит, действительно кричал, раз горло сорвано. Лежать мне мокро, что говорит мне очень о многом. Скорей всего, крови натекло, потому что болевой импульс был той интенсивности, когда лопается кожа. Но я жив почему-то.