От неожиданности, ужаса и паники я падаю на пол, издаю громкий стон боли, из глаз брызгают злые слёзы.
Долго пришлось тебя ждать, сучка, шипит ублюдок. Бабки принесла?
Завтра Всё будет завтра выдавливаю из себя.
Да она прикалывается над нами, рявкает другой отморозок.
В квартире темно, лишь свет уличного фонаря позволяет видеть силуэты вымогателей.
Деньги будут завтра выдыхаю со всхлипом. Правда
Сильные грубые пальцы хватают меня за подбородок и до боли сжимают.
Мы договорились на сегодня, Нана. Ты не держишь слова.
Не держу слова? Да я вообще им ничего не обещала! И ничего им не должна!
Макс, тварь ты! Надеюсь, тебе сейчас намного хуже и страшнее, чем мне!
Завтра, повторяю едва слышно.
Он отпускает моё лицо, и хлёсткая пощёчина вновь обжигает. Я заваливаюсь на бок. Скулю, как побитый щенок. Мне больно, мне страшно.
Моё лицо пульсирует. Рот наполняется тёплой металлической на вкус кровью.
И не успеваю опомниться от этой боли, как урод надавливает ботинком мне на спину, заставляя распластаться по полу.
Тяжело дышу. Паника едва не лишает рассудка. Перед глазами дёргаются мушки, накатывает тошнота.
Кажется, я кричу.
Не ори, сука! рявкает эта мразь. Никто не придёт и не спасёт тебя.
Через пелену животного страха вспоминаю о баллончике.
Нашариваю рукой сумку, хорошо они не видят моих действий, думают, что я просто пытаюсь вырваться.
Они переговариваются между собой, решают, что делать растерзать меня здесь и сейчас, или отвезти в клуб. Главный всё так же прижимает меня ботинком к полу. Давит сильно, причиняя боль.
Меня пугают их размышления.
Надо было не домой ехать, а сразу к Ольге Владимировне.
Наконец, нахожу перцовый баллончик, скидываю крышку и резко извернувшись, прыскаю в главного урода.
А-а-а! раздаётся рёв поддонка. Шлюха-а-а!
Остальные тоже рычат и матерятся.
А я, пока свободная от их рук и ног, вскакиваю на дрожащие ноги и хватаюсь за ручку двери, чтобы сбежать из квартиры Но
Меня хватают за волосы и бьют головой об стену.
Адреналин мчится по венам, заставляя меня бороться за свою жизнь.
Разворачиваюсь и с рычанием нападаю на этого ублюдка. Набрасываюсь на него и пальцами изо всех сил впиваюсь ему в глаза. Зубами вцепляюсь ему в ухо.
Мужчина орёт, как резанный, но, увы, я не успеваю выдавить ему глаза, зато откусываю мочку уха.
Я бы закончила с ним, но удар по затылку лишает меня сознания
Глава 4
* * *
НАНА
Просыпаюсь медленно, шевелюсь и стону от боли. Она пронзает всё тело. Очень сильно болит голова, лицо, область затылка и шеи
Не понимаю, почему мне так больно?
Растерянность сменяется паникой, когда воспоминания лавиной накатывают на меня.
Резко открываю глаза, дёргаюсь и с ужасом осознаю, что на мне наручники. Они бренчат о тонкую трубу батареи.
Моя правая рука в оковах. Левая свободна.
Скрип дивана и включается свет.
Моргаю и вижу вымогателей.
Четверо подонков разместились в моей квартире, как настоящие хозяева. Один сидит в кресле и листает мой фотоальбом.
Другой развалился перед телевизором и смотрит какую-то передачу. Жрёт с моей любимой тарелки мою еду и пьёт из моей чашки мой чай.
Третий вернулся из туалета и встал в проёме, лыбится так, будто выиграл приз в миллион долларов.
Я не знаю их имён. Не знаю их прозвищ. При мне они обращаются друг к другу обезличенно.
Четвёртый подходит ко мне и садится передо мной на корточки.
Это главный подонок. Его ухо заклеено пластырем. Вокруг глаз кожа опухла и видны глубокие царапины от моих ногтей.
Он не простит мне этого.
А дальше происходит всё, как в фильме ужасов.
Я вижу ужас в твоих глазах, Нана, растягивая слова, говорит главарь. И улыбается мне. Страшно улыбается. На языке ощущаю привкус твоего отчаяния и паники. Это так остро Вкусно Ммм Твои эмоции, полные ужаса возбуждают.
Я не могу говорить. Язык не слушается. Горло сдавлено страхом. Ощущаю, как по щекам текут обжигающие слёзы.
Подонок прав, я в панике и отчаянии.
Твоя воля вот-вот сломается. Ты в моей безграничной власти, Наночка. И никакого наказания нам не будет. Никто тебя не хватится. Никто не будет искать. По крайней мере, сразу.