Выдуманный Остров так прозвали место, о котором эти несчастные люди рассказывали свои выдуманные истории. Так называли остров, который нельзя было найти ни на одной карте, но, в то же время, не было на этих картах других координат, которые пытались бы отыскать с бо́льшим безрассудным упорством и самозабвенным отчаянием.
Также сердце Аннабель однажды вспыхнуло огнем непреодолимого желания найти это чудесное место. Раскаленный добела, этот порыв не утратил накала до тех пор, пока таинственный берег не показал в густой дымке утреннего тумана свой загадочный чарующий пейзаж. Но сила ее внутреннего пламени была столь велика и неукротима, что сама того не ведая, Аннабель в одно мгновение дотла сожгла хрупкий мост между миром грез и тем миром, из которого она так долго и усердно шла к своей мечте рука об руку со своим самым верным спутником, другом и защитником. В легенде говорится, что день за днем раскрывая отцу свой независимый нрав и не по годам твердый характер, Аннабель, того сама не желая, начала отталкивать его, вытесняя отцовскую заботу своей нарочитой самостоятельностью. Неудержимым ураганом неслась она сквозь любые преграды, чтобы покорить этот мир, смиренно томящийся в ожидании очередного порыва молодых ветров. Она не смогла остановиться, даже когда настал тот самый момент, ради которого долгие месяцы они странствовали в поисках волшебного острова когда пришло время, прикоснувшись к Камню Желаний, произнести просьбу, мысли о которой не покидали девочку с самого начала их путешествия Она, как и те немногие, кому удалось в этих поисках зайти столь же далеко, не осознавала, что в мире волшебства действуют очень строгие правила, не допускающие промахов и не оставляющие вторых шансов. Сколько преград, невзгод и лишений им довелось перенести в их нелегком пути, и лишь мысль о предстоящей награде придавала сил и зачастую была единственным компасом, указывающим верное направление в глубоком тумане, вела их своим мерцающим теплым светом маяка во время ледяного шторма. И вот он настал тот долгожданный момент, и в самой непролазной глуши посреди Выдуманного Острова, когда до магического Камня Желаний Аннабель оставалось сделать последний шаг, она оступилась о торчащие из-под земли корни дерева. Отец подхватил ее за предплечье, не позволив упасть, но горделивость вдруг переполнила Аннабель, на мгновение заглушив в ней голос разума, и тогда, неловко вырвавшись из, как ей виделось, мягких цепей отцовской опеки, девочка все же упала а когда, опираясь рукой о древний магический камень, Аннабель, нахмурив брови, приподнялась и обернулась к отцу, ее слова прозвучали для обоих ужасным приговором:
Аннабель ужаснулась тому, что вырвалось из ее уст, но было слишком поздно. Запоздалым движением она прикрыла рот обеими ладонями, но в тот же миг их ослепила яркая вспышка света, и невыносимые для слуха звуки, кружась и смешиваясь в незримом хороводе, сбили их с ног. Казалось, будто какая-то неведомая сила подхватила и с огромной скоростью пронесла бедных странников сквозь толщу морской воды к самому дну и обратно на поверхность. Рухнув на землю, они на время потеряли сознание. Когда отец Аннабель пришел в чувства, разогнав дрожащими ладонями расплывающуюся перед глазами пелену, он обнаружил себя в одиночестве сидящим в небольшой лодке посреди моря. Словно слепой, прищуриваясь и лихорадочно оглядываясь по сторонам, он разглядел впереди нечеткий силуэт, едва различимую мутную полоску суши. Обезумевший от ужасных предчувствий, он принялся грести, из последних сил разрезая веслами воду. Его лодка неслась быстрее ветра Не прошло и года, как злая судьба заставила его испытать горечь утраты, не затянулись еще прежние раны, и вот теперь ее бедный отец, в одно мгновение лишенный последнего самого дорогого в жизни, грязным рукавом вытирая покрасневшие глаза, полные слез, вглядывался в постепенно проясняющуюся картину берега. От увиденного он остолбенел Отец Аннабель оказался у того самого причала, с которого несколько месяцев назад с дочерью ступил на корабль и отправился в это ужасное путешествие. Знакомые улыбающиеся лица людей, неспешно прогуливающихся по своим делам, знакомые крыши коричневых маленьких домиков, тот же белоснежный песок все было точь в точь, как в тот самый день Он обреченно опустил весла. Подхватываемая обратным течением лодка потеряла скорость и вскоре вовсе остановилась, безвольно повинуясь безудержным морским волнам, с каждым новым валом усиливающимся, будто стремящимся утопить бедное одинокое судно в окружающем горько-соленом пространстве, сотканном из слез и отчаяния. Ее отец, в один момент опустошенный принятием своей участи, направив стеклянный взгляд в бескрайние морские дали, развернул лодку и навсегда покинул это место. Очень скоро маленькой исчезающей точкой он слился с горизонтом, как и Аннабель, став частью этой печальной легенды.
С тех самых пор в разных уголках мира люди находили бутылки с посланиями: одни письма были написаны рукой Аннабель, другие ее отцом. Каждый свой прожитый день разлученные излагали на бумаге и, закупорив пробкой, направляли послания в море в надежде, что у них осталась хотя бы надежда. И также как этим письмам никогда не достичь адресата, бедной девочке не суждено обнять отца, пока над Выдуманным островом снова не взойдет солнце.
Ну, или по крайней мере, пока мы не отыщем Выдуманный Остров и не исправим это маленькое недоразумение, складывая вещи в походную сумку, блеснув заразительной улыбкой, подытожил один из наших героев, голубоглазый светловолосый мальчик лет девяти.
В его хитроватой улыбке зияло неудержимое извержение предприимчивости, бурлящей в большой круглой голове. Любой взглянувший на него тут же заключал: либо он в сию секунду проворачивал очередную свою затею, либо ожидал плодов недавно предпринятой, либо в мыслях выстраивал фундамент очередной из них. Синяя атласная пижама, усеянная маленькими хитро улыбающимися желтыми планетками, исчерпывающе подчеркивая все вышесказанное, идеально сидела на его широких худощавых плечах, словно выходной брючный костюм. Одежда его находилась в резком контрасте с черной спортивного вида вискозной пижамой второго мальчика: на ней во весь рост был изображен хищный динозавр, разинувший огромную зубастую пасть.
Ты уверен, что нам обязательно брать с собой эту неподъемную книгу? с трудом удерживая одной рукой «Большую (нет, пожалуй все-таки Огромную) энциклопедию», с нескрываемым сомнением в голосе произнес мальчик с динозавром на пижаме.
С виду он был того же возраста, хотя на полголовы выше ростом. Резкие, даже слегка заостренные черты лица, но отнюдь не отталкивающие, а скорее удивляющие столь неожиданным соседством воплощения бездонной решительности с добродушными, бесконечной глубины голубыми глазами, выдавали в нем человека, в коем вдумчивость характера его товарища замещались непоколебимой деятельностью, нередко, однако, предшествующей осмыслению оной.
Схожий цвет волос и глаз, отзеркаленные друг у друга привычки, синхронная моторика простых движений, скопированные позы все наводило на мысль о том, что пестрый клубок их совместного миропознания, смотанный разными волокнами в единую пряжу, прорастал из одного льняного поля.
Осторожнее, тут же предостерег товарища круглолицый мальчик, озабоченно протягивая к книге обе руки, тут ведь вся моя коллекция гербариев! Не открывай! Если уронишь придется сотню растений вновь складывать по порядку Разумеется, мы все это возьмем с собой!