Так, развлекая самого себя, я продвигался вперёд, к городу, в котором, бывал не один десяток раз, но увижу сейчас впервые. Дорога шла на подъём, но мы люди привычные, и не в такие горы залезали. Оп! А вот это нехорошо. Совсем нехорошо. Из-за пригорка на дорогу внезапно выехал всадник. И кустов как на грех никаких-нет. До него ещё метров триста, но он меня уже срисовал, а в чистом поле от конного пешему всё равно не уйти.
Пока я мысленно готовился к встрече, появилась ещё пара всадников, я бы даже сказал кавалеристов. Даже без бинокля было понятно, что пиджачки одинакового синего цвета это не дань моде, а униформа. А на головах у них, зуб даю, треугоки, тоже, надо полагать, форменные. Ну, и кто это? Патруль? Конный разъезд? Или как тут эта фигня называется? Да, нет, мало их для патруля.
Словно в ответ на мои мысли, появилась повозка. Как всегда телега. В этот раз с какой-то поклажей. Так-так, а ведь эти ребята, наверно, из сопровождения, потому что кучер, или кто он там, тоже одет по форме.
Прямо отлегло. А то я уж думал всё, по мою душу. Хотя, какой на хрен по мою душу?! Как будто менты из этой чувырловки прямо вот взяли и позвонили самарским. Ага! В колокол. И ориентировку на меня с голубиной почтой послали. С фотороботом на бересте.
А я, случ-чё, кто? Бродячий комедиант? Сварщик на гастролях? Независимый археолог? Или землекоп-фрилансер? А ведь спросят. Как дать выпить, спросят. Вон уже заметили и обсуждают. А у меня и одежда не по моде, и рюкзаки нездешние, и легенда отсутствует. Даже набросков нет.
Караван тем временем вырос до шести гружёных телег, появились ещё двое верховых, в мундирах конечно, и с десяток пеших, среди тех, кстати, находились и штатские.
Трое передних всадников наддали и поскакали ко мне. Я, на всякий случай, сместился к обочине, с понтом посторонился и дорогу уступаю. Но нет, скакали именно ко мне. Ну, что ж, на крайняк травмат есть. Правда, им много не навоюешь. Значит, надо отбрехаться.
Кто таков? грозно вопросил, тот, что слева.
Судя по расшитости мундира галунами, скорее всего офицер. Но не главный: у того что в середине на треуголке какая-то хрень нашита. У того что слева тоже такая хрень имеется, но у центрального её просто больше.
Ладно нагнетать не будем, надо ответить, пока не разнервничался.
Кукушкин Андрей Иваныч, в Самару иду, работы какой поискать. А вы, я смотрю, оттуда?
Не твово ума дела, откель мы! вмешался их третий, тот, который справа, думаю, этот сержант: одет не богато, но наглый.
Документы есть? поинтересовался центровой.
Искренне полагая, что показывать им паспорт, это не самая удачная идея, я решил соврать:
Нет. Документов нет.
Так может, ты беглый? с наездом осведомился сержант.
Нет, Данилыч! осадил его центровой. Не похож он на беглого. Вон смотри и выбрит чисто, и подстрижен.
Одёжа у него уж больно чудная, Вашбродь, напомнил командиру Данилыч.
А командир, выходит, действительно офицер. Младший. «Вашбродь» к младшим офицерам обращались.
Да, согласился «вашбродь». Платье у него, и вправду, нелепое. И обувь. Не пойму: сапоги, не сапоги, кожаные, не кожаные короткие, со шнуром Никогда прежде не видел такие. Ты откуда такой взялся?
Говорю же: в Самару иду, работу поискать.
Работу? переспросил центровой. А кем работать собрался, любезный?
Да, хоть бы и слесарем! с лёгким намёком на вызов ответил я.
Слесарем! усмехнулся Данилыч. А струмент-то твой где? Слесарь! Ну-к, покашь!
Я с готовностью извлёк из висевшего на поясе чехла свой походный мультитул, и приведя его в положение «плоскогубцы», поднял на уровень глаз и повертел так, чтобы было видно всем троим.
Ишь ты! Восхитился первый офицер, тот что помладше. В смысле чином помладше. Хотя, и по возрасту, наверное, тоже.
А позволь-ка, братец, полюбопытствовать, заинтересовался инструментом командир, и протянул руку.
Я подал ему мультитул и стал наблюдать за процессом изучения артефакта из будущего. Тот крутил его так и сяк, пооткрывал всё и, наконец, наигравшись, спросил:
Сам сделал?
Да, куды ему?! возмутился таким предположением Данилыч. Украл, поди!
Это сверхсрочник нравился мне всё меньше и меньше.
Так, где взял-то? уже с лёгким недоверием вопросил командир, не спеша, однако, возвращать мне инструмент.
Основной обоз уже подтянулся и, остановившись почти что рядом, ожидал решения командира. Вот так, значит? Как говорится: вечер перестаёт быть томным. Пора людям на их бестактность указать:
А Вы, господин офицер, лошадку свою украли или сами сделали? на пару секунд охренели все. Пока не опомнились, продолжаю: Полагаю, всё же купили. Так ведь? Так почему же Вы не в состоянии предположить, что и кто-то другой, вроде меня, тоже не может купить себе что-либо? Инструмент или того же коня? Или всё-таки в состоянии?
Ну, раз купил, то так и говори! не довольно высказался командир.
Если сейчас спросит, где купил и почём, вляпаюсь.
Ну, отчего же купил? Об заклад побились, я и выиграл! честно признался я.
В карты что ли? с недоверием спросил он.
На самом деле в бильярд, но мне кажется, про это не стоит.
В карты, согласно кивнул я.
В навигационные! хохотнул офицер помладше.
Что, смешно тебе? Ну, посмейся!
В топографические!
Он сразу сделался серьёзным, командир тоже перестал улыбаться и вкрадчиво произнёс:
Ты говоришь так, словно знаешь, что это такое.
В наступившей тишине все присутствующие выжидающе смотрели на меня. Ну, что, а не настало ли время разыграть эту самую карту? В смысле, топографическую. Сдаётся мне, что сейчас из неё самый крепкий козырь выйдет. Небитка. Или не стоит? Слишком много вопросов появится.
Знаю, твёрдо ответил я.
Да неужели? скривился младший. Ну, откуда ты можешь знать, какие бывают карты?
Я разозлился:
Ты сам-то много в них понимаешь? Хочешь сказать, что запросто отличишь кредитную карту от дебетовой? Или умеешь пользоваться дисконтной? наверное, от обилия незнакомых слов он не нашёлся с ответом сразу, и я решил добить: Что молчишь? Да, даже и не слышал о таких, а сам уже меня в дураки записал.
Да ты ошалел, морда! выпалил первым пришедший в себя Данилыч. Я вот те щас всыплю горячих! Будешь знать, как с офицером разговаривать!
Не, ну, это уже борзота!
Слышь ты, офицер! сказал я ему, то что называется через губу. Смотри, как бы самому вдруг жарко не стало.
Да я те щас он подъехал ближе и, достав нагайку, замахнулся.
Я не стал ждать и резко съездил его коню кулаком в нос, на всякий случай, отскочив на пару шагов. Конь, не привыкший к такому обращению, шарахнулся назад, и храбрый кавалерист свалился в дорожную пыль. Кто-то из штатских хохотнул, а вояки потянулись за оружием.
Отставить! выкрикнул командир. Данилыч, ты там живой?
Да живой, вашброть, от я ему щас задам!
Отставить, я сказал!
А чего он? Говорит, нешто ровню себе встретил! Оглоед!
Я сделал пару шагов в сторону, чтобы стоявший между нами конь не мешал мне смотреть в глаза Данилычу:
А ты сам-то кто такой? А то подъехал и прямо вот так с ходу представился: я мол, Светлейший князь Меньшиков Александр Данилович, герцог Ингерманландский, курфюрст Курляндский, маркиз Чувырловский, главный маршал бронетанковых войск в сопровождении двух генералов следую в штаб Приволжско-Уральского военного округа, токма вот с дороги сбились. Нет ли у Вас, уважаемый Андрей Иваныч, с собой карты какой завалящей, на местности сориентироваться?
Данилыч стушевался, офицеры улыбались, народ веселился.
А у Вас есть? не переставая улыбаться, спросил командир.
Что? не понял я.
Он с трудом подавил улыбку и спросил по новой:
Уважаемый Андрей Иванович, нет ли у Вас с собой карты какой завалящей? Кредитной или дебетовой? Очень, знаете, любопытно стало.
Нет, только дисконтная.
Пок
а
Можно и показать, сказал я, доставая из кармана карту «Магнита». Правда, интересного в ней мало.