Даже люди, которые по первости думали об Иисусе хорошо, впоследствии скажут, мол, чего-то Он слишком далеко зашел, палку-то явно перегнул И вот этот Его образ будет все больше и больше откладываться в голове. Так день за днем будут вырывать из жизненного контекста Иисуса куски информации, к которым можно придраться, и наслаивать их друг на друга, заключив в конечном итоге, что Он псих Во как! Это и есть современное убийство. Крест современности это СМИ, а распятие Христа это казнь через медиа.
Сидя за рулем, я про себя молился ангелу-хранителю Михаэля главному Архангелу: «Пожалуйста, защити Михаэля! Чтобы он не был слишком жестким, чтобы не использовал слишком враждебные методы, чтобы шел к своей цели и побеждал только мирными путями, исповедуя добро, молчание и послушание».
И смех и грех во время молитвы Архангелу Михаилу я вдруг вспомнил, что он возглавляет святое воинство с копьем и мечом в руках, сокрушая зло в битвах. Я решил тогда помолиться своему святому, Иоанну Крестителю. Но так совпало, что и он открыто критиковал правителей своего времени и боролся с ними даже более решительно, чем Иисус. Вплоть до того, что не притрагивался к пище высших слоев общества. А его голову, между прочим, отрубленную властями, водрузили на серебряное блюдо, точно спелый плод, и выставили на всеобщее обозрение на пире сильных мира сего. Я собирался помолиться святому Самуилу, ангелу-хранителю настоятеля. Однако Самуил был одним из тех, кто возглавил переворот, с целью сместить с трона отринувшего Божью волю царя Саула и воцарить бедного пастуха Давида.
Зайдя так далеко в своих размышлениях, я почувствовал, как внезапно по спине пробежал холодок.
«Мира, мира!» я вспомнил мольбы Франциска[9]. И уже хотел было помолиться ему. Но вдруг на ум пришла его биография. Когда Франциск решил стать нищенствующим монахом, его отец подал в суд. На тот момент он был преуспевающим торговцем тканями и не мог ни понять желание своего сына, ни смириться с таким его решением. Представ перед судом и выслушав речь отца о том, как тот его кормил, одевал и воспитывал, Франциск воскликнул: «Тогда заберите одежду, которую вы мне дали!» и, тут же раздевшись, швырнул вещи на пол. А затем покинул зал суда в чем мать родила и стал отшельником, как и мечтал. С точки зрения обывателей, что могло быть более агрессивным, безнравственным и неэтичным, чем эта его выходка? И более безумным Как же стыдно было его отцу?
Я прекратил молиться, а машина к тому времени подъехала к полицейскому участку в окрестностях Тэгу. Вопреки ожиданиям, Михаэль выглядел абсолютно спокойным. Однако, увидев выражение лица настоятеля, застыл на своем месте. Я лучше других знал об ожиданиях аббата насчет Михаэля, и потому меня тоже пробрала дрожь.
Дело оказалось на удивление простым. Уволенная с местной текстильной фабрики работница залезла на стальную опору, где проходил высоковольтный кабель, а внизу собрались члены профсоюза, которых также уволили. Михаэль же, когда у него выдалось свободное время, видимо, присоединился к ним. В тот день полиция попыталась спустить работницу с незаконно занятой вышки с помощью подъемного крана, из-за чего завязалась потасовка. Вот Михаэль, присутствовавший на месте событий, и был арестован заодно с ними.
Инцидент был незначительный, к тому же в этих местах наш монастырь имел определенный вес, так что прибегать к связям настоятеля не потребовалось. Полиция провела задержание, чтобы немного припугнуть, поэтому все закончилось предупреждением и освобождением из-под ареста. Мы забрали Михаэля и вернулись в обитель. Однако проблема заключалась не в суровости уголовного наказания. Даже после принесения временных обетов вся жизнь монаха должна быть направлена к святости. Строго говоря, это касается даже физического аспекта. Тем самым доказывая важность послушания.
31
Существует одна забавная история о монахе-бенедиктинце, которую мы часто слышали еще в нашу бытность послушниками от отца-магистра.
Примерно тысячу лет назад в одном из бенедиктинских монастырей жил монах, который взмывал в воздух от ликования всякий раз при упоминании слов «Иисус», «Святой Дух», «Бог Отец» и подобных. Очевидно, это было результатом благодати. Однако местной братии приходилось весьма нелегко из-за таких его чудесных полетов. Они мешали молиться, служить мессу и погружаться в размышления над Писанием. Понятно, что монахов мучили сомнения и зависть, мол, почему Создатель одарил подобной способностью лишь его?
Однажды, во время реконструкции собора, нужно было установить на крышу огромный крест весом в целую тонну, и этот монах подвизался выполнить работу. Во дворе монастыря все братья стали выкрикивать «Иисус, Святой Дух! Создатель!» и все в таком роде, от чего тело монаха взмыло вместе с громоздким крестом в руках на крышу, где он, как и надо, был установлен. Когда этот монах спустился на землю, братия встретила его весьма холодно. Все разошлись по своим кельям, будто ничего не случилось. После долгих размышлений настоятель вызвал монаха и повелел:
С нынешнего дня прекращай взмывать!
А ведь он взлетал не по волшебству и не по своему желанию. К тому же использовал свою способность на благое дело. Хоть и неохотно, он повиновался настоятелю, согласно клятве, которую дал. С тех пор он затыкал уши, чтобы не слышать слов «Иисус», «Святой Дух», «Создатель» и других, и даже привязывал себя к земле.
Закончив свой рассказ, отец-магистр обвел нас глазами и заключил:
Так несколько десятилетий спустя он действительно стал святым.
Мы, молодые люди, слушая это, со смешками зубоскалили, мол, уж в наши-то дни можно было и не подчиняться. Если бы он пустил в интернет видео хотя бы одного чуда, произошедшего с ним, то вполне мог бы оставить обитель и создать свой собственный монашеский орден, куда со всей страны хлынули бы верующие, на пожертвования которых приход буквально утопал бы в деньгах Но на самом деле эта история заставляла о многом задуматься.
Жить вместе, сплоченно на этом крайне трудном и тяжком пути. И пускай найдутся те, кто будет хмыкать, дескать, в наше время подобного не бывает, однако именно послушание является великим секретом того, что эта удивительная организация существует уже более полутора тысяч лет
Сегодня отправляйтесь спать, а завтра после утрени побеседуем, холодно проговорил настоятель.
Михаэль, однако, головы не склонил.
32
У входа на стоянку слонялся Анджело, не находя места от беспокойства. После ухода настоятеля мы, не сговариваясь, направились в мастерскую по изготовлению свечей, куда недавно назначили на работу Анджело. Там всегда витал кисло-сладкий аромат дикого меда
Проголодались, наверное? Я тут разжился в трапезной кимбапом[10]. Анджело протянул блюдце.
Спасибо. Слушай, а вина хоть чуток нет?
Вино было, и Михаэль, не притрагиваясь к еде, сделал глоток.
Есть причина, по которой я до сих пор хорошо помню тот вечер, когда не смог остаться с ними. В ту пору наш монастырь получил от Оттилийской конгрегации, одной из ведущих мировых бенедиктинских организаций, рекомендацию взять под свою опеку аббатство Ньютон в Нью-Джерси, США. Как секретарь настоятеля, я должен был помочь ему подготовить документацию по Ньютонскому аббатству, чтобы он мог доложить об этом на завтрашнем заседании. Однако мне пришлось поехать в Сеул из-за внезапной операции бабушки, а сразу по возвращении скататься до Тэгу из-за Михаэля, поэтому я совершенно не успел подготовиться, и теперь мне предстояла бессонная ночь за работой с документами, так что было совсем не до посиделок с ними.