На третий день к каменной гряде приблизилась процессия: три льва, две львицы и два львенка, на несколько месяцев старше Нгоньямы и Булюбис. Они остановились на расстоянии ста шагов от каменных глыб и с презрительным спокойствием стали ждать дальнейших событий. Пришельцы соблюдали тишину и ждали, чтобы хозяин или хозяйка сделали первый шаг к знакомству. Если в их обществе нуждаются отлично! Если нет беда невелика. Но, вступая на новую территорию, они готовы были предложить владельцу этих мест охотиться вместе.
Лев-хозяин стоял на скале и вид имел величественный и высокомерный. Волнистая грива покрывала его плечи, голову он держал высоко и на пришельцев смотрел презрительно, словно могущественный барон, защищенный стенами неприступного замка. Убедившись, что никто не намерен оспаривать его власть, он медленно спустился в долину. За ним степенно выступала львица, а за ней следовали два львенка. Лев-вожак сделал несколько шагов им навстречу, затем без дальнейших церемоний повернулся и тронулся в путь; лев, спустившийся со скалы, пошел за ним по пятам, и процессия, состоявшая теперь из одиннадцати львов, гуськом отправилась в страну обетованную.
Шли они слегка раскачиваясь, опустив тяжелые головы, полузакрыв глаза. Казалось, на все окружающее львы не обращали ни малейшего внимания. Сейчас они не искали приключений, не думали об опасности, но круглые их уши ловили каждый звук, а в широкие ноздри вливались разнообразные запахи.
Вот как можно было расшифровать радиограмму, полученную их носами: запах цветов и травы 50 процентов; запах теплой земли 25 процентов; запах зебры, постепенно усиливающийся, 5 процентов; слабый запах антилопы 1½ процента; гну 10 процентов; гиены и шакала 5 процентов; легкий и неприятный запах человека; едва ощутимый запах буйвола.
Львы шли мерным шагом, покрывая около пяти километров в час. Шли до самого вечера. Путь их был извилистый, приходилось сворачивать в сторону, чтобы обойти муравейник или колючие кусты. Все держали себя высокомерно, с достоинством: не обнюхивали друг друга, не толкались, не рычали. Даже львята имели степенный вид. Нечасто случается полакомиться откормленными животными, и львы готовились к предстоящей охоте.
Так шли они, опустив головы, пока ветер не изменил направления и не подул с северо-востока. Тогда они остановились и повернулись в ту сторону, откуда дул ветер. Пожалуй, можно было расшифровать новую радиограмму: запах цветов, травы, земли 75 процентов; запах антилопы 10 процентов; газели 10 процентов; льва 5 процентов.
Очевидно, в той стороне охотилась другая группа львов. Что теперь делать? Продолжать ли путь на восток либо повернуть на юго-восток или северо-восток?
Львица, не имевшая детенышей, старая, худая и многоопытная вдова, решительно свернула налево, т. е. на запад. Остальные вопросительно посмотрели ей вслед, потом повернули морды навстречу ветру. Они колебались колебались все, кроме львицы с молодыми львятами, которая пошла по стопам своей подруги. За ней последовал один из львов. Тогда и все остальные потянулись гуськом за ними.
Разногласий не было. Львица, отвоевавшая себе роль вожака, времени не теряла. Она ускорила шаги, так как не отличалась нравом мирным и невозмутимым. Теперь они покрывали около семи километров в час, и маленьким львятам приходилось бежать рысцой, а самый грузный лев начал отставать.
Когда ветер подул с востока, львица остановилась. На этот раз повеяло запахом мяса, живого теплого мяса! Стада находились где-то неподалеку и не чуяли приближения хищников. Львы припали к земле, жадно вдыхая воздух. Дичь, крупная дичь на пастбище!
Судя по запаху, можно было заключить, что стадо спокойно пасется на лугу, так как испуганные животные издают более резкий запах. На расстоянии километра отсюда виднелись деревья и кусты мимозы. За этой зеленой стеной и находилось стадо. Теперь нужно было выработать план охоты.
Каждый руководствовался личным опытом, но так как все прошли одну и ту же школу, то поведение каждого отдельного льва соответствовало интересам всей компании.
Когда спустились сумерки, три львицы и львята повернули налево и, описав полукруг, спрятались в зарослях мимозы. Два молодых льва пошли направо, а двое постарше остались там, где они были, отделенные друг от друга сотней шагов. В течение двух томительных часов ничто не нарушало тишины, и маленькие львята дрожали от возбуждения. Вдруг справа раздалось оглушительное рыкание, а вслед за этим стук копыт. И снова тишина. Стадо антилоп остановилось, прислушалось. Рыкание раздалось ближе; зебры и антилопы обратились в бегство. Одни мчались к зарослям мимозы, где притаились львицы, другие повернули на юг, где в темноте их подстерегали два льва. Были и такие, которые решили идти навстречу опасности в ту сторону, откуда донесся рев. Наиболее сообразительные их было большинство с места не двинулись и, следовательно, должны были уцелеть. На стороне охотников-львов был многовековой опыт, но и преследуемая добыча в течение многих веков обучалась искусству спасаться от врага. Вот почему антилопы могли жить и размножаться, а размножались они значительно быстрее, чем хищные звери. Так было до тех пор, пока не появился человек, вооруженный смертоносным оружием. Как вихрь, мчались антилопы. «Беги, пока ноги тебе служат, и если на пути твоем встает опасность, старайся ее миновать» вот правило, которому они следовали. Как ухитрялись они не натыкаться в темноте на деревья, обходить муравейники и кусты разгадка этой тайны известна им одним.
Стадо гну встретило на своем пути молодого львенка. Львенку пришлось со всех ног кинуться в сторону, чтобы не погибнуть под копытами мчавшихся галопом животных. В испуге забился он в колючие кусты, откуда выбрался только утром, ободранный и окровавленный.
Тощую старую львицу едва не постигла та же участь. Она не пыталась остановить мчавшееся стадо; припав к земле возле купы деревьев, она наметила себе жирную самку гну и прыгнула ей на спину, но животное упало под тяжестью свалившегося на него груза. Не успела львица отскочить, как стадо налетело на нее. Дважды перевернулась она через голову, и только ловкий прыжок спас ей жизнь. Потом она вернулась к своей добыче, схватила животное за горло и утащила в безопасное место. И тотчас же подле нее очутились две другие львицы с тремя львятами.
Быстро набросились они на еду, с тихим ворчанием отрывая куски горячего мяса Старая львица подняла окровавленную морду и посмотрела в ночь. Вдруг издалека донесся торжествующий рев: львы тоже поохотились удачно.
Львицы и львята поспешили доесть гну, а потом рысцой побежали посмотреть, что досталось львам. К ним присоединились и те два льва, которые во время охоты исполняли обязанности загонщиков. Вместе продолжали они путь и вскоре убедились, что львы-охотники загрызли большую жирную зебру. Львицы принялись за еду с таким аппетитом, словно не они, а кто-то другой съел только что молодую самку гну. Впрочем, зебры хватило на всех.
Поев, все прилегли отдохнуть, а потом пошли на водопой.
Так началась пиршественная пора. Львы пользовались тем, что дичи было много, а стада не хотели покидать тучные пастбища.
Два маленьких львенка Нгоньяма и Булюбис жили на крохотной лужайке, окруженной колючими кустами. Здесь росли они и набирались сил, но сообразительностью не отличались, так как их мать вела жизнь ленивую и праздную, очень мало времени уделяя воспитанию детенышей. Она их кормила, умывала, укладывала спать, не давала им уходить далеко от логовища, но обучением их не занималась. Все в свое время! Настанет засуха, стада покинут пастбища, и тогда львятам поневоле придется вести борьбу за существование.