Алин откинулась на подушки.
Подойди. Она расскажет тебе историю об одном из удивительных миров. А, может, даже возьмет тебя с собой.
Часть первая. Первое правило войны обман
Глава первая. Эрфиан
1987 год до нашей эры
Деревня янтарных Жрецов
Давай, Эрфиан. Трусишь?
Не больше, чем ты.
Нур, устроившийся на траве под деревом, поднялся.
Это я-то трушу? Ты стоишь, как маленькая испуганная эльфийка, и боишься остричь себе волосы, а я трушу?!
Свои ты до сих пор не остриг.
Возмущение на лице юноши сменилось досадой.
Ты первый. Мы бросали монетку и договаривались, помнишь?
Эрфиан снял тонкий тканевый обруч, удерживавший волосы, и длинные светлые пряди рассыпались по плечам. Обычаи деревни запрещали мальчикам стричься вплоть до той ночи, когда они встретят тринадцатую весну, и сегодня для них с Нуром настала та самая ночь. Для проведения маленькой церемонии они пришли на одну из полян, которую янтарные Жрецы называли местом силы. Здесь боги, если верить знающим, с особым вниманием приглядывают за эльфами и слышат молитвы. Просьб к богам у Эрфиана не было, но традиции он уважал.
Нур наблюдал за тем, как серебряный кинжал в руках его приятеля срезает одну прядь за другой. Когда Эрфиан завершил ритуал и наклонился для того, чтобы завязать небольшой мешок с остриженными прядями, юноша рассмеялся.
Что тебя позабавило?
Подойди к озеру и полюбуйся на отражение! Ты похож на воина, который напился синего вина и наспех обкорнал свои космы.
Невелика беда. Отрастут. Эрфиан протянул Нуру кинжал. Твоя очередь.
Молодой эльф с задумчивым видом потрепал иссиня-черные кудри. Жаль остригать такие. К своим волосам Эрфиан не питал особой любви. Как, впрочем, и к глазам. Точнее, к их цвету. Почти все жители деревни были темноволосыми и черноглазыми, кое-кого боги одарили ореховыми или карими глазами. Эрфиану повезло меньше всех: волосы цвета выжженного солнцем песка и серо-голубые глаза. Вдобавок ко всему прочему, он рос быстрее сверстников и был выше Нура на полголовы.
Ты вознес молитву первым богам? полюбопытствовал Нур, обрезая пряди.
О чем мне их просить?
О том же, о чем просят дети янтарных Жрецов. О мужестве, о мудрости, о любви. О чем хочешь. Они услышат.
Эрфиан промолчал. Единственное, о чем он мог попросить первых богов так это о том, чтобы две следующие весны пролетели как одно мгновение. Тогда он станет взрослым и наконец-то уйдет отсюда. Он еще не знал, куда направится, не представлял, что находится по другую сторону пустыни и есть ли жизнь за большой водой, омывающей прибрежные земли, но чувствовал, что здесь ему не рады.
Кого он оставит? Приемных мать и отца, которые воспитали его как родного сына, окружив любовью и заботой. Сестер, одна из которых готовилась встретить седьмую весну, а вторая не так давно появилась на свет. Приятелей вроде Нура, которые станут воинами, охотниками или виноделами и забудут о его существовании.
И Жрицу Царсину. Свою настоящую мать.
Эрфиан часто размышлял о ней. Не было боли. Не было обиды. Не было желания подойти и спросить, почему она так поступила. Он знал, каково это ощущать себя чужим, и так свыкся с этой ролью, что не представлял, как можно жить иначе. От мысли, что он отвечает на искреннюю любовь родителей прохладным уважением и проявлением ответственности потому, что не знает, каково это любить, глубоко внутри появлялась неприятная пустота. Не обманывает ли он их? Не обманывает ли себя? Они будут грустить, но поймут. Лучше быть чужаком в других землях, чем на родной земле.
Нет, Нур. Молитву я не вознес.
Как знаешь. Нужно собрать все волосы. Говорят, что в ночи таких ритуалов богиня Охотница бродит ты понял. Лучше не произносить это вслух.
Эрфиан завязал мешок покрепче. Нур был одним из немногих существ, которых он мог называть не приятелями, а друзьями, но его любовь к страшным сказкам про богов повергала в отчаяние. Разве взрослые эльфы верят в такую чушь? Охотница бродит по лесам, подбирает чьи-то волосы, уносит в свой храм и делает амулеты, которые приносят дурные сны. Ведомые этими снами, несчастные приходят в деревню Сновидцев, служащим ей шаманам, людям с золотыми волосами и фиалковыми глазами, пьют черное вино и пропадают в других мирах.
Вроде ты встретил тринадцатую весну, а не пятую, Нур. А если так, отчего же городишь ерунду?
Я горожу ерунду, а ты обзываешь всех глупцами, огрызнулся Нур. Тебя послушать так все глупцы, начиная от оборотней и заканчивая первыми богами.
И ты глупец.
Я глупец?! вспылил юноша.
Только глупцы верят в богиню Охотницу. Но волос здесь лучше не оставлять. Вдруг вампир найдет их, учует твой запах и придет посреди ночи, потому что ему вздумалось перекусить.
Ладно, пойдем, Эрфиан. Нур бросил осторожный взгляд на чащу. Твой отец вернулся. Да и мои родители заждались.
***
Хранитель знаний рассказывал нам историю про воительницу Кохабу! доверительным шепотом сообщила маленькая Айша вернувшемуся Эрфиану. Но закончил на самом интересном месте. Он всегда так делает, чтобы мы следующим вечером пришли к костру.
На чем же он остановился?
Воительница Кохаба встретила странника и согласилась ему помогать. Ты знаешь, что это за странник? Расскажи, Эрфиан! Ты слышал эту историю!
Эрфиан погладил сестру по волосам. Айша потянула его за рукав плаща.
Не расскажешь?
Не расскажу. Иначе ты не вернешься к костру, и Джагад расстроится.
Айша, и ее младшая сестра Агар, походили на мать: черные глаза и каштановые волосы. Они подрастут и станут такими же красивыми, как она, а, может, даже красивее. Айша любит наряжаться, вплетать в косы ленты и носить бусы из камней, которые ей дарит отец. Сейчас Эрфиан рассказывает девочке сказки и укладывает спать, но скоро она будет возвращаться в шатер поздно ночью с раскрасневшимися щеками, услышав от молодого эльфа признание в любви.
Ладно, печально вздохнула девочка. Пойдем ужинать. Мама заждалась.
***
После ужина девочки отправились спать, мать принялась за плетение очередного украшения, а отец с Эрфианом расположились у входа в шатер, под полной луной. В последнем походе первый воин Хаддат не встретил дикие племена, не встретил и озлобленных голодных вампиров, так что обошлось без стычек, но сейчас ему предстояло серьезное сражение. Он изучал разноцветные камешки, разложенные на большом блюде, и готовился к бою, который обещал быть непростым.
Войну двух армий, кажущуюся простой игру, он когда-то показал сыну, желая его увлечь, и не ожидал, что Эрфиану она понравится. Мальчик быстро ухватил суть: целью были не бои и даже не война в целом, а размышления о ходах и действиях противника. Теперь он вел хорошо продуманную игру, и Хаддат думал, что скоро во владении искусством стратегии сын обойдет всех первых воинов из армии Эдны.
Царсина спрашивала о тебе.
Эрфиан, собиравшийся переложить очередной камешек, вскинул голову. Упоминание имени Жрицы застало его врасплох. Он почувствовал, что краснеет.
Что она хотела узнать?
Ей было интересно, делаешь ли ты успехи в игре.
И Хаддат кивнул на блюдо.
Зачем ей это?
Она надеется увидеть тебя в числе воинов.
В числе воинов? Ты разве забыл, кто я?
А ты забыл, кто я?
Эрфиан зажмурился. Кровь, уже отхлынувшая от щек, снова бросилась ему в лицо. Отец, как и он, был сыном неизвестного воина и янтарной Жрицы, только не Царсины, а Эдны, ее матери. Именно благодаря Эдне он сейчас носит обруч и ведет за собой несколько отрядов преданных эльфов, каждый из которых и по отдельности задаст вампирам такую трепку, что те забудут, как их нарек создатель.
Прости, отец.
Но я знаю, воином ты быть не хочешь.
Не хочу.
Ты сам выберешь свой путь. И, что бы ты ни выбрал, я поддержу тебя.