Анна ответила ему тем же. Она давно перестала бояться таких взглядов. Она сама умела смотреть людям в глаза, но он делал это по-особенному.
У вас очень красивые глаза, невероятно красивые, нарушил молчание он.
Она слышала много разных комплиментов о своих глазах и не только, но в сочетании с этим голосом и взглядом цвета горького шоколада банальная похвала ввела ее в состояние эйфории. Не успела она сполна насладиться этим ощущением, как он продолжил:
Но ботокс нужно сделать.
Анна засмеялась.
Я, кстати, хотела поговорить с вами об этом, Матвей Анатольевич. Я понимаю, что такое перекрестные продажи, но вам нужно поработать над техникой. Она у вас иногда хромает.
Как вы смотрите на предложение перейти на ты? Она кивнула в ответ, и он продолжил: Смотрю на тебя и думаю: на какую актрису ты похожа?
Анна чуть не подавилась лимонадом. «Ну точно книжку прочитал правда, не ту, что читала я». Но она готова слушать этот голос бесконечно, даже если он говорит фразами из книг.
Разные есть мнения. Чаще всего говорят, что на Вайнону Райдер из «Осени в Нью-Йорке», проглотив лимонад, ответила она. А ты что думаешь?
Точно, на Вайнону Райдер! Согласен с мнением большинства, подтвердил Матвей. Так ты тоже любишь Нью-Йорк?
Анна кивнула. Рассказала, что бывала там много раз, так как ее близкая подруга живет в Нью-Йорке, что по роду своей деятельности бывает в США и старается летать через Нью-Йорк, что собирается туда в сентябре, что Оля сейчас в Киеве и это с ней она праздновала Ивана Купалу. И тут же спросила, что он знает о Нью-Йорке и за что его любит.
Дело в том, что аист, когда нес меня, перепутал адреса и вместо Нью-Йорка залетел в Нью-Николаевку. Вообще-то я должен был родиться в Нью-Йорке. Анна засмеялась его шутке. Она была уверена, что шутка поросла мхом, но все равно смеялась. Я был там два раза. Я знаю о Нью-Йорке все, уверенно продолжил он и стал перечислять достопримечательности из туристической программы. Побывал в «Русском самоваре». Культовое место. Бродский мой любимый поэт!
Анна ужинала в этом ресторане много раз, но о Бродском слышала впервые.
Кто это? не скрывая своего незнания, спросила она.
Не в ее правилах утвердительно кивать, чтобы произвести впечатление, поддакивая тому, о чем понятия не имеешь. Она умела честно сказать, что чего-то не знает, и спросить, чтобы узнать.
Ты не знаешь Бродского? Так, мне пора уходить! продолжал шутить он, делая акцент на «так» он сильно тянул гласную в этом слове, и в его исполнении оно звучало как «т-а-а-а-а-а-к». Дам почитать, у меня много его книг. Пациентки дарят в знак благодарности.
И вдруг хорошо поставленным голосом начал декламировать:
Когда теряет равновесие твое сознание усталое, когда ступеньки этой лестницы уходят из-под ног, как палуба, когда плюет на человечество твое ночное одиночество[2]
Он читал с чувством, проникновенно. Анна слушала его и понимала, что, скорее всего, это отработанная программа. Но он был настолько необычен, ярок, интересен, что она решила перестать анализировать и просто отдаться общению. Они разговаривали обо всем и ни о чем. У него оказалось потрясающее чувство юмора. Она понимала его шутки и смеялась от души. Неловкость исчезла, между ними возник какой-то особенный контакт, похожий на чувство единения. И в какой-то момент он взял ее за руку. Просто так. Без причины. Естественно и легко.
Ты не против? Я тактильщик. Мне нужно дотронуться, чтобы понять, объяснил он.
Анна движением головы показала, что не против: она такая же, ей тоже нужно потрогать, чтобы понять. Это ее устраивало. Смущала только скорость: спустя час общения он уже держал ее за руку. Почему-то в этот момент вспомнился идеальный мужчина в лучших традициях голливудского кино, которому понадобилось намного больше времени, чтобы сделать это. «Может, это любовь с первого взгляда?» мелькнула мысль.
Мне нужно в дамскую комнату, сказала Анна, и он поспешил показать, куда идти.
Она шла в уборную, размышляя об этом сближении. Анне вполне хватило пяти минут, чтобы проанализировать свои ощущения. Интуиция подсказывала ей, что здесь что-то не так. Она думала: «Он говорит с той же скоростью и интонацией, что и я. Его позы он отзеркаливает меня. Взял за руку тактильный контакт. Это НЛП, прием, который называется «раппорт». Может, я сумасшедшая?» Анна знала, что такое НЛП, в свое время она активно изучала эти техники для успешного ведения переговоров, но уже много лет не пользовалась ими. В какой-то период жизни она решила, что это манипуляция, и стала больше работать над собой, а не над способами повлиять на других людей. Но ее вывод объяснял происходящее: чувство, что ты знаешь человека много лет. Беспричинное доверие. «Хотя какая сейчас разница, раппорт это или любовь? Мне нравятся эти ощущения. Время покажет», поставила она точку. И вернулась за столик.
Пойдем отсюда. Погуляем, предложил он.
Она кивнула в ответ. Он попросил счет. Они продолжили болтовню и вскоре оказались на улице. Неожиданно он взял ее за руку, и дальше они пошли, уже держась за руки, как пара, которая давно вместе. Такое поведение было очень необычным, впрочем, как и все их свидание, но она продолжала наслаждаться прикосновением его теплой ладони.
Стемнело. На улицах зажглись огни. Пробуждалась ночная пятница время клубов и караоке. Ночь с пятницы на субботу всегда самая «быстрая» для свободных людей и особенная для мужчин. Ночь знакомств, эмоций, свиданий и случайного секса.
Они переходили через дорогу к парку, как вдруг хлынул дождь. Настоящий вечерний ливень после жаркого дня, один из тех, что начинаются внезапно и так же внезапно стихают. Держа Анну за руку, Матвей быстрым шагом направился к арке ближайшего дома, чтобы укрыться от крупных капель и переждать. Они оба чувствовали, что этот дождь закончится быстро.
Анна приподняла подол длинного платья, чтобы не намочить его, и, смеясь, произнесла:
Я, наверное, странно выгляжу: девушки обычно выбирают для первого свидания юбку покороче и каблуки повыше, чтобы произвести впечатление на такого парня, как ты.
Он улыбался в ответ. Они стояли под аркой. Он придвинулся вплотную и спросил:
Тебе не холодно?
Нет, мне весело. Чувствую себя как в семнадцать лет. Романтика. Давно не попадала в такие ситуации, она перевела взгляд на него. Матвей, я хочу поблагодарить тебя.
Он посмотрел на нее с удивлением. Она продолжила:
Хочу поблагодарить за то, что ответил на мое письмо этой встречей. Мне было очень нелегко отправить его тебе. Ты даже представить не можешь, насколько, ей вспомнился Костя и его сообщение: «Отправляй, отправляй, отправляй!». Мне казалось, я умру, если ты напишешь, что тебе неинтересно, призналась она. Мое сердце этого не выдержало бы. Я никогда не приглашала на встречу первой. Мне было трудно переступить через себя.
Да ладно. Разве я мог по-другому? Ты мне тоже понравилась еще при первой встрече, и я решил, что после операции приглашу тебя на свидание. Пока он говорил, дождь пошел на убыль. Ты не спешишь домой? Может, еще кальян покурим где-нибудь?
Нет, не спешу. Уверена, что кот переживет мое опоздание, смеясь, ответила она: ей не хотелось расставаться с ним. Они пошли в ресторан. Его тоже выбрал Матвей. Стас ценил кальян, он был гурманом, поэтому Анна знала лучшие кальянные и лучших специалистов в этом деле. Но ей не хотелось идти туда, где они бывали со Стасом, да и признаваться в своей опытности тоже желания не было. Она знала, что это неправильно говорить об увлечениях своих бывших, совпадающих с увлечением того, кто сейчас с тобой.
Она ни разу не посмотрела на часы она утонула в этом свидании. Разговор не прекращался ни на минуту. Она рассказывала о себе. О работе, о карьере. О том, что много путешествует. О том, что он еще не знает, что такое Нью-Йорк и США. Что Лос-Анджелес нравится ей больше. О пеликанах, ныряющих на побережье Санта-Моники. О том, что в сентябре ее ждут Гавайи и что в феврале у нее полностью оплачен перелет на двоих в Лос-Анджелес. Он шутливо падал на колени, говоря, что она женщина его мечты, и просил взять его с собой. Кроме увлечения стихами, о себе Матвей не рассказал почти ничего.