А потом случились два подряд неурожайных года. В тех местах и сейчас и тогда тайфуны и муссонные дожди надолго землю в жижу грязную превращали. Да ещё похолодание от близкого уже народившегося Ледника северного и долину Аму-реки накрыло.
И вновь рассены стали готовиться к походу. Часть людей со скарбом нужным в изготовленные лодки посадили, но большая их часть берегом пошла вдоль реки. За три года добрались они до развилки речной. В этом месте Шилка и Аргунь сливались, образуя саму Аму-реку. И случилось так, что именно в этом месте встретились рассены с руссами сибирскими, что стерегли границу Яра Руси с ариманами
Глава 3
Трудно сказать, что больше повлияло на решение князя кривичей повернуть свои стопы на юг Сибири. Рассказ Матяни о бедах, которые навалились на южно-сибирских русов, конечно же, впечатлял, но от него можно было и отмахнуться. Где эти узкоглазые варвары и где кривичи? Но от другого не отмахнёшься. Море северное, которое круглый год кормило людей рыбой да зверьём ластоногим, стало покрываться коркой льда.
И с каждым годом корка эта становилась всё толще и толще. Вскоре и вовсе нельзя было даже летом лодки на воду спускать лёд не пускал! А земля настолько выхолодилась, что последние годы урожай не вызревал, а вымерзал на корню. Так что волей-неволей пришлось кривичам бросать обжитые места, распаханные пашни, избы добротные да трогаться в путь, держа курс на юг, в ещё тёплые земли.
Заранее из хорошо просушенной древесины построили кривичи вместительные лодки, оснастили их парусами да вёслами с шестами. Флотилия лодок переселенцев вместе с лодками десятника Матяни растянулась больше чем на версту.
Трудно было идти каравану против сильного течения. Иногда неделями ждали попутного ветра, чтобы не мозолить зря руки об вёсла. И всё же даже до Витима, правого притока Ле-реки, флотилия не успела добраться: морозы сковали реку льдом. Пришлось людям срубы на зиму ставить, чтобы перезимовать безубыточно.
Ну да с этой проблемой кривичи справились. Среди них много мастеров знатных было по строительству жилья. Опять же охота выручала, рыбалка подлёдная. Правда, мука крупномольная, что в запасе ещё была, к концу подходила, так что князь Гридай строго-настрого приказал экономить её всячески. И особо строго запретил зерно семенное трогать.
А как только лёд весной по реке пошёл, кривичи лодки свои снова на воду спустили. После того, как прошли место, где быстрая Киренга в Ле-реку впадала, усугубилось дело. Всё чаще пороги на пути вста-вали, и на одном из них лодка с людьми перевернулась. Только трое мужиков крепких и спаслись. Вода ведь в реке была ледяной, много в ней не поплаваешь.
Хмурился Матяня. Не дотянул караван до того места, где их лёгкие челны путь вниз начали. Но ясно было, что тяжело нагруженные лодки кривичей дальше не пройдут. Выгрузились люди на берег и пошли пеше вдоль левого берега Ле-реки всё дальше и дальше на юг.
Два месяца брели они по мелкогористому плато, которое сейчас зовётся Лено-Ангарским, и вскоре упёрлись в широкую полноводную реку Ангару. Так случилось, что не знали ещё кривичи, что такое лошадь. Не водились они на северах. И всё, что имели они из утвари разной да припасов всяких, тащили на своём горбу. Благо, племя было немалое, в несколько тысяч человек и тягости посильными были.
Матяня со своими молодцами первыми до берега добрались. Стоят на берегу да скалятся-посмеиваются.
Князь рядом с Матяней остановился.
Что зубы скалишь, Матяня?
Так радостно, князь, что до своих дошли, наконец. Видишь, вон там дымок над берегом поднимается?
Чуть ниже того места, где они стояли, на том берегу, и правда, вился сизый столб дыма. А Матяня снова довольно хохотнул:
Табор там рыбацкий Тишки Рябого. Омуля они там заготавливают для общины. Солят, коптят. Часть улова для служивых предназначена, что Стену караулят,часть в общинах обменивается на нужные вещи, а десятая часть улова в Голунь-град отправляется на стол князю Булату, отцу нашему и защитнику.
Далеко ли отсель до града этого?
Присел Гридай на нагретый солнцем прибрежный валун и ноги уставшие распрямил. Хоть и не было ему ещё и пятидесяти, а поход трудный притомил и его. Рядом присел и Матяня.
Многие из кривичей к реке сунулись. Чиста, холодна и вкусна была водица в Ангаре-реке. Некоторые женщины пошушукались с мужьями да меж собой и, весело переговариваясь, дружно пошли вдоль берега к заметному мыску, вдававшемуся в реку. Возжелали, видимо, освежиться после дороги трудной. Истинно ведь чистота залог здоровья! А русы (кривичи были частью этого огромного этноса) всегда тело своё держали в чистоте и всегда удивлялись, почему те же аримане, а потом всякие там готы, ахеи и горцы пленные смердили вонью своих немытых тел.
А у Матяни улыбка с лица сошла.
Раньше, до мора, что аримане треклятые устроили нам, до стольного града княжеского за два месяца отсюда добирались. Тракт шёл вдоль всей Стены, ответвлялся к Голунь-граду и дальше шёл до страны Гардарики, что у самого Каменного пояса лежала. На тракте том через каждые двадцать пять вёрст дворы постоялые стояли. На них служивые табуны лошадей запасных держали. Так что, кто бы не двигался по тракту, оставляли путники коней своих уставших при дворах этих, пересаживались на свежих и только зипун за спиной пузырился!
А сейчас не так ли? скосил глаза князь на десятника.
Вздохнул тот тяжело да голову понурил:
Не так, князь светлый. Как мор начался, тракт усыпан был весь трупами людей. Поначалу и хоронить их было некому. Сгинули все дворы постоялые чуть ли не до самого Голунь-града. Лошади со дворов этих по степям разбежались, одичали, до сих пор пытаемся их отловить да снова под руку подвести. Потому князь Булат и послал меня с товарищами к тебе за помощью, чай, не чужие вы нам. Ещё Перун со Сварогом, да Лада-матушка призывали нас вместе держаться и в радости и в горе. Малые силы у нас остались, не удержать нам границу с погаными. А они уже скопом через Ху-реку пограничную переправляются, в нескольких местах Стену прошибли, да набеги устраивают на земли наши.
Задумался Гридай. Понял он, что не сладкая жизнь у людей в этих местах, что останься он с племенем своим здесь, и ему будет уготована судьбинушка нелёгкая. Но и как не помочь местным русам? Парней молодых да горячих две, а то и три сотни он выделит. Хоть делом нужным озаботятся, а то чуть ли не каждый день петушатся друг перед лругом, силушку девать им некуда. Правда, сила у его парней есть, а вот умения ратного маловато. Ещё в дороге сюда на стоянках временных попросил князь Матяню с его ватажниками проверить парней своих в деле ратном, и никто из них не выдержал испытаний.
Сам Гридай к ратному делу относился прохладно, да и не с кем было воевать на северах. Вот десятник про лошадей помянул. А кривичи про них и слыхом не слыхивали. Так что и с ними придётся учиться управляться. Тут везде такие просторы, что без этих животинок полезных никуда не денешься.
И другое мыслил князь: в этом краю заражённом, да с соседями воинственными и коварными он и сам может лишиться племени своего. А того, что твоё по праву всегда жальче, чем чужое.
И окончательно решил: две-три сотни парней, да хоть с их невестушками, что пожелают со своими сужеными остаться, он русам южным даст, а взамен лошадей да повозки истребует. Вот славно-то будет не пёхом идти, да горбатиться под грузом из скарба, а силу лошадок использовать!
Тем временем товарищи Матяни запалили костёр дымный, и уже через пару часов увидели кривичи, как две или три фигурки сели в одну из лодок, приткнувшихся на том берегу, и погнали её на вёслах сначала вверх против течения, а потом повернули к правому.