Российский колокол № 7–8 (44) 2023 - Максим Адольфович Замшев

Российский колокол  78 (44) 2023 г

Слово редактора

Анна Боровикова и. о. шеф-редактора, прозаик и поэт, член Интернационального Союза писателей

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Завершается очередной литературный год с журналом «Российский колокол».

Но итоги подводить рано, потому что их нет и быть не может. Как говорил Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин: «Литература изъята из законов тления. Она одна не признаёт смерти». В справедливости этого высказывания можно убедиться, в том числе познакомившись с произведениями данного сборника.

В разделе «Современная поэзия» собраны разноплановые стихотворения, отражающие внутренний мир каждого из авторов. Патриотические и вместе с тем душевные стихи Татьяны Велес каждой строчкой говорят о настоящей большой любви к Родине.

Произведения Ксении Воротковой настраивают на иной лад, лирический. Отношения, чувства, красота природы всё это как прогулка по закоулкам памяти.

Писатель Сергей Камаев представил избранные главы из поэмы «Козельск» о героическом прошлом городка в Калужской области, его противостоянии хану Батыю.

Олег Шухарт предлагает порассуждать о серьёзном с философской точки зрения.

В «Современную прозу» вошли труды различных ярких и талантливых авторов.

Трагедия отдельно взятого человека в обрывочных воспоминаниях о детстве, военных действиях в Чечне и параллелях с реальной жизнью. Куда шёл? Чего достиг? В повести Юлии Вербы (Артюхович) «Адреналин».

Также чеченские события и мужество военных показаны в творчестве Александра Пономарёва в рассказах «Скала» и «Наш принцип».

О превратностях судьбы жителей на контрасте с восприятием окружающего мира больного человека с большим сердцем повествует Ирина Горбань из Макеевки в рассказе «Вовкина любовь».

Владимир Журавлёв в произведении «На графских развалинах» возвращает к историческому прошлому. Рассказ умирающей старушки оживляет события перед Октябрьской революцией, в последней строчке намекая, что речь в повествовании шла о родовом гнезде известного писателя.

Наглядно о равнодушии, казалось бы, родных людей в рассказе «Безутешные родственники» и поворотах жизненного пути в литературной среде в произведении «Классики» автора из Беларуси Анны Лео.

Краснодарский автор Александр Ралот в произведении «Прародитель» рассказывает интересную историю об испанском еврее, заброшенном на другой континент, о том, как он жил среди индейцев майя и какой нации стал родоначальником.

«Душной ночью в Душанбе» Александра Рязанцева история-фантазия, в которой объединены персонажи настоящего и прошлого. Какое же время истинное? Читателям предоставлена возможность разобраться самостоятельно.

Сёсик Быф в новелле «Шальная пуля» возвращает к событиям Великой Отечественной войны, показывая их глазами немцев. И, как в любом произведении этого жанра, развязка совершенно неожиданна.

Очередные главы из новой книги Владимира Голубева об истории развития литературной сказки в творчестве русских писателей XX века в разделе «Литературоведение».

Дорогие читатели, приятного погружения в мир слов, образов, смыслов!

Современная поэзия

Татьяна Велес (Куликова)

Берёзовая роща

Я русская!

Ксения Вороткова

«Тёмный пурпур небесного свода»

«Глубокая небесная лазурь»

Берёза

Сергей Камаев

Избранные главы из поэмы «Козельск»

Часть 7

Часть 8

Часть 9

Олег Шухарт

На задворках души

Осень

Пепел

Живой

Бродскому

* * *

Современная проза

Юлия Верба

Адреналин

 Гляди: там, на склоне, пятно? На что похоже?

 Рыба!

 Ответ неправильный! Яблоко!

Пёстрая стайка подростков в джинсах и разноцветных майках галдела на веранде бара, рискованно перевешиваясь худыми туловищами через хлипкие перила. Они взмахивали руками в диковинных перстнях и ярких фенечках и показывали друг другу что-то на вершине горы.

 Груша!

 Ананас!

Николай Петрович не удержался и тоже взглянул вверх. На крутом склоне в скудной зелёной поросли темнело крупное пятно в форме зада. «Слепые они, что ли?»  удивился Николай Петрович, а ребята продолжали перебрасываться всё новыми и новыми версиями, вовсе неправдоподобными.

 Мяч!

 Лысина!

 Ж,  неуверенно протянул ломкий баритон, и Николай Петрович обрадовался: «Наш человек!» Но одинокий голос правды тут же утонул в возмущённых криках.

 Какая тебе ж? Звезда!

 Нет, сердце!

 Танька с Мишкой целуются!

Последнее предположение вызвало новый взрыв хохота и изменило общий ход мыслей.

 Вот такой поцелуй над бездной и вниз!

 Витёк, а вниз-то на хрена?

 Да ты чё?! Такой адреналин!

 А если на куски? Скалы вон какие острые!

 А если нормально пройдёт, прикинь? Всю жизнь вспоминать будешь, как вниз летел. Узнаешь настоящий адреналин чувство полёта!  Ну, круто, наверное

 Не, я лучше как-нибудь без адреналина перетопчусь

Николай Петрович задумался. Действительно, вроде уже и жизнь прожил, а с адреналином как-то не заладилось. Вот хотя бы здесь, за границей. Наташка с подругой щебечут: «Ах, Родос! Ой, море! Ну, отель- пятёрка!»  и всё с восклицательными знаками. А у него каждая фраза точкой, будто гвоздём, приколочена: «Родос. Море. Отель-пятёрка».

И ведь всегда так было. Никакого чувства полёта и поцелуев над бездной.

Нет, поцелуи были, конечно. Ещё когда он в нефтяном институте учился. А куда ещё поступать, если во всём городе только два нормальных вуза: универ и нефтяной? Универ женский, нефтяной мужской: «бабе цветы, дитям мороженое». Вот и пошёл в нефтяной правильный мужской вуз. А Наташка в универе училась. Дружили, встречались, женились, сына родили. Больше тридцати лет уже вместе, в доме тепло, мирно, уютно. Не ссорились почти, не ругались.

А вот чувства полёта не было.

 И вообще, фигня это всё: адреналин, ля-ля, тополя

 Не скажи, Вова, не скажи. Настоящий адреналин это типа наркоты. Такой кайф, что люди ради него на всё готовы.

 А чё, ещё и ненастоящий есть?

 Ненастоящий когда куришь, пьёшь, колешься, чтоб догнаться. А кайф кончится и ты обратно в дерьме. А настоящий живёшь и как бы всё время летаешь. И кайф этот в себе носишь.

 А откуда кайф-то?

 От верблюда! Сказал же, в себе каждый сам находит!

 Да ну, гонишь! Чё кто находит?

 Ну, силу там, смелость, чувство полёта

 Ага, по ходу, смело на гору попрёшь, с силой перо вставишь и полетишь!

Николай Петрович поёрзал на скользком кожаном стуле и с удивлением понял, что ему действительно интересен этот мальчишеский спор. И в свои сорок лет, и сейчас, накануне шестидесяти, он внутренне ощущал себя даже не Николаем (тем более не Николаем Петровичем), а Коляном. Понимал, что пора взрослеть и мудреть, старался скрывать свою «вечную молодость» от окружающих. Потом смирился и перестал стесняться. Поэтому сейчас прислушивался к «пацанскому» разговору с неподдельным интересом. А Витька (похоже, неформальный лидер) важно повторял оппоненту:

 Ясен хрен, чувство полёта не у каждого. Я тут вспомнил из одной старой книжки: «Рождённый ползать летать не может». Это про таких, как ты.

«Это про таких, как я»,  догадался Николай Петрович. Ни силы, ни смелости, ни чувства полёта И в карьере невысоко взлетел, и в профессии не слишком преуспел, хотя и проработал в НИИ после вуза целых двадцать лет. Взять Котю Глембоцкого (на одном курсе учились): маленький, хлипкий, за очками не видно, зато в сорок три года уже доктором наук был, отделом заведовал. А Колян, «комсомолец, спортсмен и просто красавец», до сих пор ещё без учёной степени, старший научный сотрудник. С другой стороны, Котя сразу после вуза в аспирантуру, защитился, «Изобретателя СССР» получил, а Колян всё больше в баскетбол да по пиву. Так что грех обижаться: кому чё, кому ничё, кому хрен через плечо. Тем более что потом война началась (или, как это принято сейчас называть, «спецоперация по наведению порядка в Чеченской республике»). Как ни назови, такое было время, когда у всех жизнь пошла через это самое через плечо.