А если стена не воспримут? засомневался марксист.
А тяжёлая артиллерия-то на что? Второй эшелон начеку! Мы как курок на взводе
Коба бесцеремонно внедрился в щебечущий звонкоголосый кружок девушек.
Здравствуйте!
А вы кто? спросила «ягодка» с малиновыми губами.
Я Пифагор. Спешу к вам на помощь: доказать, что дважды два четыре.
Но тогда я солнечный зайчик.
Почему же зайчик?
Потому что мираж. Потому что алгебра заблуждение, а интегралы бред: вероятность невероятного. Математики вообще заблудшие догматики.
Тогда хаос это благо, а жить хорошо неприлично, Пифагор на секунду потерялся. Тогда я бы, пожалуй, застрелился.
А мне нравится ход ваших мыслей, нарисовался Матьяш, воспользовавшись заминкой. Если сравнивать алгебру с геометрией, то их объединяет только математика, а биссектрисы, кубы и всякие катеты не вещественны, и отличие их такое же, как у местоимений «он» и «она».
А я бы возразила, вступила в разговор рыженькая с мелкими редкими веснушками вокруг остренького носика с бантиками и ленточками в косичке. Если нет математики, то откуда взяться электричеству? А ГЭС, а атом, а заводы? Без этого ж каменный век
Всё это плоды прагматиков скучных, упёртых, оклеенных математикой гениев Бездушие враг человечества. Они даже чай пьют трагически. А нам, простым смертным, нужен праздник. Чтоб ноги наши ступали по жизни с вдохновением, мягко и со смятением душ
Тогда вам не в инженерный институт. Вы ошиблись дверью, вновь возразила девица с остреньким носиком. Бантики и ленточки у неё ощетинились. Для вас филология открыта. Там двери пошире таким
Боюсь, Аля, что с чёрного входа только, вставила всё та же блондинка.
Вот это точно подмечено. Моё благоразумие начинается с чёрного входа. А любовь с дверей рая. К этому я больше склонен, чем к наукам.
Да вы донжуан?
Я падший лирик, но благородный А у вас как вас?
Лидия!
А у вас, Лидия, разноцветные глаза.
И какого же цвета?
Лилово-земляничного. В них смотришь и ощущаешь себя на необитаемом острове, как Крузо с романтикой и трепетом, но без страха.
У вас вид сугубо парадный. Представляю вас в лохмотьях Крузо.
Я бы не прочь, если бы вы были и Пятницей, и Субботой и Воскресеньем!
Мне кажется, что аппетиты у вас чрезмерны и несоразмерны.
Чтоб хорошо меня понять, не следует торопиться верить. Вера в придуманные страхи от непонимания. Она убивает в человеке идею. Я немало знавал безыдейных людей. Они воском пахнут. Пустота и вялость порок слабых. Идея лечит. Моя мечта идеализмом очеловечить зоологические инстинкты.
Плюнуть с высокой колокольни на мораль?!
И снова предубеждения Зоологические инстинкты должны быть управляемы. И управляемы не разумом, а чем?.. Не поверите любовью.
Но любовь и есть зоологический инстинкт.
Не попали. Любовь это идеализм с человеческим лицом, и если любовь не разумна, то человеческое-то в ней и правит инстинктами. А иначе на голом идеализме можно докатиться до Адама и Евы. И без райских яблочек
Лида, ты разве не видишь? Он наряжается в яркие слова, чтоб мозг вынести, не выдержала Аля, теребя указательным пальцем розовую ленточку на косичке. Глаза у неё набухли синевой и недоразумением. И ты думаешь, что после такого ты вспомнишь про математику?! Он голову забивает инстинктами и сеет там хаос чтоб запутать Вот Пифагор ближе к теме: он знает, сколько будет дважды два.
Майский не устоял перед откровенным вниманием к своей особе:
Более того, я даже знаю, кто поэму «Мцыри» написал.
Вот и налицо истинный вундеркинд. Чувствуется конкретика и фундаментальная школа, обрадовалась Лидия и, глядя на Семёна, заметила: А вы, молодой человек, чего приуныли и не проявляете себя?
Цветов встряхнулся:
Я слишком много знаю, чтоб веселиться. Мои друзья шутят по обязанности весёлых людей. Коба у нас безжалостно умён, а Владимир как фонарь на площади дарит свет разноцветным бабочкам. А я человек невесёлый, болезный. Всё больше болею за своих неординарных друзей.
Девочки, мне кажется, пора экзамены сдавать, а не разбрызгиваться словами, вступила в разговор, вероятно, с намерением его прервать, овальная девица с румяными яблоками щёк. Острые вишенки глаз осуждающе выпиливали мужские силуэты. Так можно и математику провалить. Ей острые языки ни к чему и детские теоремы не помогут.
Она акцентированно блеснула взглядом в сторону Пифагора и, как заботливая наседка, обняла крыльями своих цыплят.
Девушки отвернулись, и все выдвинулись к двери аудитории, где должен был начаться экзамен.
Молодые люди смотрели вослед уходящей разлучнице. В душах хранилась досада от обрыва бурной беседы. Они видели со спины её роскошные формы и бурлили.
А потом Майский как бы опомнился:
Девочки, мы с вами! Мы ваши талисманы!.. И кто бы чего ни подумал, а я бы согласился и экзамен за неё сдать, и за всех сразу, озираясь по сторонам, решительно заверил он.
За кого за неё?
За женщину с румяными яблоками щёк!..
Глава вторая
В комнате общежития четыре панцирные кровати. Архитектура сталинских пятилеток: с высоким потолком, своды с узорным орнаментом. Напротив двери большое окно в центре. Под подоконником письменный стол с задвинутыми стульями. Ещё один между кроватями у стены: кровати не первой свежести, с затёртой полировкой. Направо от двери встроенный шкаф с фанерными, выбеленными эмульсионкой дверками. У окна справа с закинутыми руками за голову лежит с сытыми мыслями Семён Цветов.
Дверь распахнулась и захлопнулась. Комната осветилась, стало суетно. Прибыл Матьяш, всклокоченный и радостный, с лицом иконописца.
В деканате чуть не захлебнулся звонкой радостью. С ног чуть не снёс Лидию. Помнишь «ягодку»? Она тоже как солнце осчастливилась. Вся так запылала, аж её лицо смешалось с малиновыми губками. А когда оповестила, что они устроились здесь же, за стенкой, он постучал пальцем по стене, тут уж чуть в пляс не пустились Солидность сдержала.
Подозрительное совпадение, не правда ли? заметил с иронической ухмылкой Семён.
Но это закон жанра! Всё предсказуемо. Как только тогда соприкоснулись и как магнитом потянуло.
Нафантазировал. Каким, к чёрту, магнитом?
Обоюдожеланным
Вова! У тебя энергии, как в кипящем самоваре. Только она вся уходит в ноги. Они как колёсная пара в паровозе.
Так я на самовар или на паровоз похож?
На самовар похож Коба. Особенно когда без трусов А ты больше на голодного волка. Тому лишь бы увидеть красную шапочку
Матьяш расплылся в доброй улыбке. Его губы съехали на сторону, а глаза умилились.
А ты что, его видел?!
Кого?
Кобу.
Не видел, но вообразил
А я уж было подумал чего-то ещё Скороспелые!..
Ну ты и извращенец. А я-то уж было обожать тебя начал
Кипячёные у тебя мысли. Чаще пар спускай с нисходящей улыбкой Владимир приблизился к сокурснику и ладонью потрепал его голову. Живём, Сеня, не по своеволию, а по страсти, но обуздывать её дело богово Мы народ растрёпанный, лохматый, в противоречиях утопаем Без узды немыслимо
Вот философ хренов. Действительно, тебе на фило-со-логию надо было. С гендерным уклоном
Да я бы и не прочь, если б такая существовала, но с обстоятельствами не совпала бы
Владимир Матьяш был выходцем из детдома. Вероятно, законы той жизни помогли ему стать в общении мягким и, мало того, универсальным. В этом смысле ему давалось легко как в контактах с воспитанниками, так и с воспитателями. Мало того, он ощущал себя любимцем публики и играл эту роль с удовольствием избалованного ребёнка. Когда любят, прощают всё, и ему прощали. Только дети за вольности, взрослые за вспышки нежданных откровений и раскаяний. Этим и в дальнейшем он облегчил свою жизнь, торя для себя перспективы комфорта и невероятных продвижений по службе. Не имея технического образования, имея только среднее, его начальство двинуло в Сургут по прокладке трубопроводов сначала в мастера, а вскоре и в прорабы. В условиях тайги и командировок этот фокус был не единственный, но редкий, присущий его дару общения и целеустремлённости. И вот пришла пора новых перспектив, а образ прораба за границей, куда его наметили, не складывался образование в условия не вписывалось. Его неприятие наук пришлось ломать начальству и вновь двигать, но по образовательной стезе.