И всё-таки, как то зимой я её снова одну встретил, рюкзак отобрал, дневник достал. Морозова Варя, ну и давай потешаться. Варвара значит ты, любопытной Варваре на базаре нос оторвали, смеялся я, она в слёзы, сама кричит: отдай рюкзак, отдай дневник! Поднял на вытянутую руку Варькины вещи, достань, заучка, ботанка, девчонка прыгала, пытаясь достать. Я ей, хочешь, порву сейчас и рюкзак твой, и дневник?
Ах, ты озорник. Я опешил, бабка подошла когда то, я и не видел. Отдай сейчас же книжки девчонке.
Я бросил и дневник и рюкзак, и дёру. За чуб оттасканным, ещё раз, быть, не хотелось.
Мне хотелось, чтобы она родителям моим пожаловалась, может, тогда бы, они обратили внимание на меня но, баб Дуся, никогда не жаловалась. Так и жил я, в деревне у меня друзей не было, одно развлечение, издевательство над Варей и я изводил её, как мог, смешную девчонку, с двумя косичками.
Она же, старалась обходить меня стороной, а я караулил её, надо поиздеваться было над ней.
Приближались Новогодние каникулы в школе у нас утренник был, все с родителями приехали, я как обычно, с тёть Сашей, и праздник не праздник, другие дети рады с родителями отдыхать поедут кто, куда, а мои уже уехали и про меня не вспоминают, меня, после утренника в деревню отвезли к тёть Гале. Там я и проводил свои каникулы. Болтался по деревне, в снегу кувыркался, одним словом сам себя развлекал.
Девчонка на улице не показывалась, а мне, без неё, скучно было. Как то шёл, снежки лепил, кидал их, куда, в общем то, полетят, смотрю, баб Дуся в магазин пошла, прохожу мимо их забора, о, Варька во дворе, песенки какие-то мурлычет.
Думаю, зайду, дверь торкнул, никак, закрыто, я через забор, Варька снеговика слепила. Ты смотри, как же она такие комья, друг на друга клала, бабка помогала наверное.
Ну, я и спросил у неё, дохлая, ты, концерт, что ли снеговику устроила? Певица из крысиного подъезда.
Она, испуганно посмотрела на меня, прогонять стала, а я в ответ, щасс прям, говорю, слепил снежок, влепил ей в плечо, девчонка ойкнула, а я в наступление перешёл, начал снеговика крушить.
Варька отталкивать меня стала. В результате борьбы, я снеговика разрушил, ведро что было у него на голове, Варьке на голову надел, а морковка, нос снеговика, как у неё в руке оказалась, не знаю.
Варька верещала, я держал ведро, снимать ей не давал, со смеху умирал. Ты говорю в этом ведре, как рыцарь в шлеме, крысиный рыцарь, с мечом в руке. Морковка длинная такая была.
Тут, бабка пришла, стучится, я, на забор, Варька ведро сняла, открыла дверь, сама ревёт.
Ах, ты негодник! Ну, что к девчонке привязался?! Негодовала баб Дуся.
Я же со смеху, аж с забора упал, на улицу, в снег и убежал домой.
А как, на санках её однажды прокатил, она в снег, а я её, ещё и обвинил во всём, и разозлился, за то, что она, меня дебилом назвала, а кто я? И правда, вёл себя как дебил, как будто, Варька в моих бедах виновата.
Тогда, я её насильно на санки повалил, она лёгкая и попёр по дорожке, резко развернул их и Варька носом в снег загудела, еле встала, никак не отдышится, и тогда сказала на меня, дебил, я за это ещё раз её в снег сунул, и домой пошёл. Она с рёвом встала и тоже домой пошла.
Сейчас ругаю себя, а тогда, развлечение для меня было.
На весенних каникулах, с ног до головы грязной водой её искупал, да, что только не творил, и капюшон на голову спереди, чуть ли не до груди напяливал, в грязный снег толкал, идиот.
Девчонка терпела, пряталась от меня, а я, всё равно, её, где нибудь, да поймаю, она молчит, а я ей ты что человеческого языка не понимаешь, что ли? А-а-а-а, ты, только, крысиный язык понимаешь, дохлая, хочешь скажу, почему ты такая, заучка потому что, зубрилка, целый день зубришь, и поесть тебе некогда.
В общем такие я ей устраивал, как сейчас говорят пранки. А по русски сказать, подлянки.
Всё закончилось летом, как то, вышел гулять, смотрю они с девчонками в куклы играют. Подошёл, Маша и Вика, вроде зовут девчонок, убежали, и кукол своих забыли, а Варя нет. То ли с места не могла сдвинуться.
Ну, я, что то, ей про многодетную мамашу заливал, что, подружки деток своих, на неё бросили, сбежали, чей то телефон пиликнул, о, говорю, и телефоны побросали. Варя собрала игрушки и телефоны, сложила в рюкзачок.
Отойди.
Я не уходил, загораживал дорогу не пускал её, она вдруг толкнула меня.
Ты, дохлая, ты хоть, понимаешь, что попала? Ты реально, не догоняешь, что я с тобой сейчас сделаю? Толкается она ещё.
Варя снова попыталась толкнуть меня, я схватился за кофту у неё на груди, тры-ы-ык, пуговички полетели к ногам, грудь воробьиная оголилась. То, что, я увидел у Вари на груди, повергло меня в шок, её грудь была, как будто, зашита, шрамы. Я оторопел, даже, мне, одиннадцатилетнему мальчишке, стало дурно.
Девчонка обозвала как то, меня я не понял сам, кое как, прикрыла грудь, отбежала, что то, подняла с земли и кинула в меня. Я стоял, не двигаясь с места, лоб обожгло, голова дёрнулась и тогда я пришёл в себя. Схватился за лоб, на пальцах кровь, ни фига себе, вот это Варька жахнула. Я молча пошёл домой.
Тёть Галя запричитала, да как же так? Да, кто же это?
Упал, соврал я, тогда, она промыла ранку заклеила пластырем, а я всё думал, откуда у Варьки шрамы такие? Её что? Порезал, кто то?
Тёть Галя, всё допытывалась, где упал? Откуда? Говорю с дерева, ну, соврал снова, не буду же я ей рассказывать, что девчонка меня камнем огрела. Сам виноват, достал, видать.
Я лёг на диван, лоб саднило немного, вот, Варька, постояла, всё-таки, за себя, тёть Галя вышла, пришёл кто то, минут через пять зашла.
Дуся приходила, спрашивала, как ты себя чувствуешь, она видела как ты с дерева упал, что ли?
Видела. В который раз, за сегодня, соврал я.
С этого дня Варю я больше не видел, тёть Галя сказала, баба Дусе плохо стало, приехала её старшая дочь Люба и увезла их к себе в Питер.
Тёть Галь, а где родители Варькины? Я тогда, ещё не знал ничего.
Погибли они, ехали с Москвы и девчонка с ними была.Спала, на сидении заднем, может это и спасло ей жизнь. Камаз, какой-то на встречку вылетел, они под него, и отец и мать насмерть сразу а девчонке рёбра поломало, на груди, Дуся говорила, швы наложили. Там, рваные раны были, хорошо лицо целым осталось. Вздохнула тёть Галя. Хоронили когда их, Люду и Рому, то, Дусю откачивали, думали, за следом уйдёт. Эх жизнь, только внучка, наверное, и удержала здесь её.
Вот я, и правда, дебил.
Девчонка то, в больнице, в Москве, долго лежала, Любка, давно её забрать хотела, да, Дуся не отдала. А сейчас, видно, смирилась и сама уехала, трудно, давление замучило.
Значит, Варька, из-за аварии, такая зашитая, страшно наверное было ей, а я как дурак, ещё её донимал.
С того дня, что то щёлкнуло во мне, пусть, родители не обращают на меня внимание, но, живы. А я злюсь на них, учиться не хочу, внимания к себе требую.
Варькин камень, как будто, мозги мне на место поставил. Я, перестал вести себя, как скотина, учился хорошо и пятый класс, практически, на пятёрки закончил.
Дальше-больше, вообще учился отлично, учёба мне давалась легко, иногда удивлялся. Как мои одноклассники некоторые, не понимают задачу? Она же вообще, считал, для глупых.
Вразумила меня, соседская девчонка, я её часто вспоминал. Варька, какая же ты смешная тогда была, особенно, как с ведром на голове и с морковкой в руке вспомню её. Сейчас, даже, смешно становится, а небольшой шрам на лбу у меня, на всю жизнь остался. Он не портил, наоборот шарм придавал. Многие интересовались, откуда он у меня? Бандитские пули, отвечал.
Помню лет четырнадцать мне было, соображал хорошо уже, случайно услышал разговор, мать с отцом громко в кабинете что то обсуждали.
Скажи, Георгий, это ты, ту аварию подстроил, в которой Люда с Ромкой погибли? Спросила мать отца.
Нет! Ты что? Бизнес, да, весь себе забрал, я ведь, думал, и девчонка не выживет, а она отродье Морозовское живучая оказалась. Варька, что ли, её зовут, у тётки в Питере, живут, вместе с бабкой, как бельмо в глазу, она у меня, ну, зачем, с этой соплёй делиться? Какой из неё бизнесмен?