Какая Альфа Центавра?! прошипел Профессор. Туда ещё ни один космический аппарат не долетел!
Конечно, Профессор, ни один не долетел. Продолжай верить дальше провластным фантастам и продажным СМИ. Нигде, кроме как у нас, жизнь невозможна, ракеты никуда не летают, так что живите где вам приказали и не жужжите.
А что же, мне тебе-трепачу верить?! вскипел Профессор. Я университет окончил и аспирантуру. А тебя, интеллигент хренов, с какого курса выгнали? Оставить его на планете хотели, как же! Да тебя гонят отовсюду, неудачник! Своим умом копейки заработать не можешь, нищеброд, а всё туда же другим нотации читаешь!
Я, по крайней мере, ни копейки не украл, а ты в малиновом пиджаке народ в девяностые обирал, а теперь элитой себя возомнил! Умный ты, да?! Образованщина! Только деньги считать можешь! А ну скажи, Профессор, сколько будет дважды два?!
Не твоё дело! Четыре!
А семьсот девяносто два на пятьдесят шесть?!
Сорок четыре тысячи триста пятьдесят два! Сам считать поучись, халявщик!
А четыреста триста семьдесят восемь на тридцать два квинтильярда?!
Чего?!
Что, цифры кончились?! Так заткнись и слушай, когда с тобой интеллигентный человек разговаривает! Я тебя не боюсь не надейся! Ни тебя, ни всю вашу олигархическую шоблу. Недолго вам всех мучить осталось! Знаешь, зачем я ночами не спал, недоедал и при лучине писал этот труд?! Яблочков постучал пальцем по лежавшей на столе книге.
Знаю! взвизгнул Профессор, вскакивая. Вот зачем!
Он обеими руками схватил книгу и с размаху стукнул ей Яблочкова по голове. Заметив, что Профессор собирается повторить удар, Яблочков резко развернулся и бросился бежать, а Профессор, подняв книгу над собой, мчался за ним. Они носились вокруг стола, осыпая друг друга неразборчивыми политическими, экономическими и нецензурными обвинениями. Невероятно, что в этих двух вовсе не молодых людях оказалось столько энергии. Мы едва успевали поворачивать головы, следя за их бешеной гонкой.
Я понял, почему политики так любят вести переговоры именно за круглым столом: вокруг него можно с воплями носиться, не рискуя расшибиться об углы.
Детский сад! не веря своим глазам, пробормотал я.
Аксолотль, сказал Коля Зверев, всю жизнь головастик.
Между тем двое великовозрастных аксолотлей носились всё быстрее. Казалось, ещё немного, и они начнут излучать электромагнитные волны.
Ну, допустим, Яблочков действительно типичный аксолотль, ответил я, но Профессор-то Серьёзный человек, бизнесмен, в летающие острова не верит
Профессор-то? Аксолотль. Самый настоящий. Только скрытный. Так старательно корчит из себя взрослого, что иногда безбожно переигрывает. Но тут нашла коса на камень. Яблочков этот кого угодно выведет на чистую воду. Даже меня!
При этих словах Коля Зверев резко выставил вперёд ногу и тут же спрятал её обратно под стул. Яблочков, описав дугу, совершил жёсткую посадку в метре от того места, где предательская нога прервала его бег. К счастью, на полу был постелен мягкий ковёр. Профессор, не успев затормозить, споткнулся об Яблочкова и повалился на него.
Ты что! поразился я.
Ну, я ведь немножко тоже смущённо ответил Коля Зверев.
Профессор между тем зашевелился и приподнялся, осознавая, что с ним произошло.
Они так убиться могли, сказал я. Не дети всё ж таки.
Кто не дети? спросил Коля Зверев.
Он прыгнул к Профессору и вырвал у него из рук книгу, которой тот совсем было собрался вновь стукнуть противника. Профессор вскочил.
А чего он первый обзываться полез! завопил он, пытаясь дотянуться до книги.
А ты всё равно провластный олигарх! продолжал обзываться сидевший на полу Яблочков.
Коля Зверев был на голову выше Профессора. Он держал книгу в вытянутой руке, и Профессор никак не мог до неё допрыгнуть.
Сделаешь расчёты? спросил Коля Зверев.
Да летите вы хоть в Большую Медведицу! Сделаю!
Честное пионерское?
Честное пионерское, и чтоб вас там в чёрную дыру засосало!
Под салютом?
Моё до вас какое дело?! кричал Профессор, поднимая над головой руку. Воспитательница я вам что ли?! Гробьтесь, если вам охота!
Ладно, сказал Коля Зверев, отдавая книгу. Но только один раз.
Профессор шмякнул Яблочкова по голове, внезапно успокоился, положил книгу, тяжело дыша, опустился на стул, порылся в кармане, достал упаковку валидола и сунул таблетку под язык.
Озверевшее быдло! хныкал Яблочков, явно не ожидавший от Коли Зверева таких предательских действий. Вам что, удовольствие доставляет измываться над тем, кто интеллектуально выше вас?
Доставляет, ответил Коля Зверев. Ты даже представить себе не можешь, какое это удовольствие.
Он взял с кресла подушку и со всего размаха хлопнул ей Яблочкова по голове.
Под хныканье и суицидальные угрозы интеллектуального исполина Профессор отдышался, рассосал таблетку и сказал:
У меня внизу стоит модель железной дороги. Большая. Одних только стрелок под сотню. Сам собрал. Её ещё никто не видел. Хотите, покажу?
Железная дорога была грандиозная. Она занимала целую комнату, которую Профессор запирал на ключ сюда он не пускал даже своих домашних. Он не знал, что играть в железную дорогу гораздо интереснее в компании.
Забыв о времени, мы собирали составы, гоняли их от станции к станции и устраивали аварии. Только донёсшееся с террасы громкое зевание динозавра единственного из нас, кого не заинтересовала железная дорога напомнило нам, что уже начался понедельник и нам пора по домам.
Была уже поздняя ночь. Мы не торопились. Динозавр слегка шевелил осиными крыльями. Сверху спальный район со своими прямыми улицами и прямоугольниками домов напоминал электронную печатную плату. Укрытый темнотой, местами нарушавшейся неярким светом фонарей и фар случайных машин, он казался таинственным и полным загадок.
Надеюсь, теперь Яблочков бросит писать так многословно, сказал Коля Зверев. Чем толще книга, тем больше читателю хочется стукнуть ей автора по голове.
Думаешь, теперь Профессор сделает расчёты? спросил я.
Точно сделает, отвечал Коля Зверев. Он человек слова. Раз обещал, значит сделает.
Мне показалось, что он за нас беспокоится. Случится с нами что он себя потом виноватым будет чувствовать.
Коля Зверев еле заметно дёрнул плечами:
Вряд ли он такой сентиментальный как-никак в девяностые богатым стал. Да и что с нами по его вине может случиться? Он ведь ошибок не делает.
Что же он именно сейчас стал отказываться? Раньше ведь рассчитал для Дурабума и магнит, и летающий остров.
На этот раз Коля Зверев пожал плечами уже заметно:
Не знаю. Человек не машина, при одних и тех же обстоятельствах может повести себя по-разному. Может, он с тех пор кому-то проболтался, его на смех подняли, а он мнительный и очень дорожит своей тайной аксолотля: хочет, чтобы его все считали взрослым и солидным. Вот и упёрся так, что без Яблочкова с места не сдвинешь.
С Яблочковым нехорошо получилось, сказал я. Теперь мы от него не отделаемся придётся с собой брать.
Ну уж в этом ты тоже виноват! ответил Коля Зверев. Мы и не хотели. Думали, что ты какой-нибудь свежий довод найдёшь, а ты? Машину на магните и остров на аэростате показывать стал! Думал, Профессор всего этого раньше не видел? Никто своим глазам не верит, когда ему показывают то, чего быть не может.
Ну, ты тоже не лучше придумал, возразил я. Что за чушь такая про CNN и про Илона Маска? Ты думал, что он в это поверит?
Мог поверить, неохотно ответил Коля Зверев. Ты не представляешь, в чём можно убедить людей, если сослаться на авторитеты и на международный опыт. Совсем недавно наша фирма, например, пустила в интернете слух, что весь мир отказывается от подземных переходов и заменяет их на зебру со светофорами. Научно, дескать, доказано, что так удобнее и безопаснее. И что думаешь? Ещё как поверили! Сразу и эксперты нашлись, которые доказали, что подземные переходы и права человека нарушают, и мешают дорожному движению, выяснилось, каким злодеям выгодно скрывать от народа правду. Убедить людей можно в чём угодно. Докажем, например, что никчёмный сарай, мешающий строительству дороги, бесценный шедевр архитектуры, и за него вступятся даже те, кому эта дорога позарез нужна. А уж в таких делах, как, скажем, наука, природа или здоровье