Мэм? Вы в порядке?
Спасибо. Да. Я протянула руку. Но идти без помощи я не смогу.
Рой скорчился на полу. Его грудная клетка истекала кровью. Между креслами протянулась, словно в мольбе, еще чья-то рука. Кто-то застонал от боли. Слава Богу! Слава не потому, что ему было больно, а потому, что этот человек был жив.
Можно было обойтись и без этого. Как бы странно это ни звучало, думаю, что, если бы президент все-таки приехал, они бы и в самом деле меня отпустили. Если бы только он приехал. Но этого никак не могло произойти.
* * *
Еще четыре часа ушло на медицинский осмотр и разбор полетов. А потом О, позвольте я расскажу вам о чудотворной силе душа после того, как три месяца тебе приходится обходиться влажными полотенцами и сухим шампунем. Люди, которые никогда не бывали в космосе, не понимают, какая это роскошь вода. Я сидела на табурете под струями воды в душе своего номера в акклиматизационном центре. Капли барабанили по голове, просачивались сквозь мои волосы и стекали по лицу и шее. Жидкое тепло обволакивало меня, скатывалось вниз по всей длине рук и ног, вызывая чувство восхищения.
Мне предстояло дать еще один, еще более длинный доклад, но в тот самый момент я могла позволить себе просто посидеть в душе. Я наклонилась, оперлась локтями на колени, и водопад пролился мне на спину, массируя кожу, как будто многочисленными пальцами, только из воды. За дверью ванной ждала дежурная. Она должна была помочь мне улечься на водяную кровать, которой в эту ночь я доверю свое изможденное тело. Мне ужасно хотелось остаться под этим душем навсегда, но я знала, что у меня будет еще много возможностей принять его позже. Или ванну. О Опуститься в ванну и позволить теплой воде принять мой вес и держать меня на плаву.
Между тем это было уже как-то невежливо по отношению к дежурной. Я вздохнула, выключила воду и нажала на кнопку вызова. Дверь распахнулась, как будто дежурная ждала, положив руку на ручку, и
В проеме показался Натаниэль. Он улыбнулся, и это было все равно что завидеть солнце.
Вам требуется помощь, Леди-Астронавт?
Я протянула руку, которая, по ощущениям, весила килограммов тридцать.
Наверное, кому-то придется помочь мне вытереться.
С этим я справлюсь.
Натаниэль уже был босой. Он вошел в душевую, взял меня за руку и наклонился, чтобы поцеловать. Конечно, когда меня вытащили из ракеты, нам разрешили поговорить по телефону, но до этого самого момента Натаниэль все равно казался мне каким-то гипотетическим идеалом.
Рука моего мужа была теплой и знакомой, начиная с неизменной мозоли от карандаша на первой костяшке указательного пальца и заканчивая щекочущими светлыми волосками на тыльной стороне ладони. Его губы, прижавшиеся к моим, были теплыми и чуть потрескавшимися, но такими родными, что я буквально таяла от поцелуя. Когда ты не видишься со своей любовью три месяца, то первая встреча после разлуки Прикосновения. Запахи. Само его присутствие космическим образом действовало на меня так, что я больше не чувствовала себя потерянной в сидерическом периоде[10].
Да, я все еще чувствовала себя слишком уставшей, чтобы твердо стоять на ногах, но хотя бы мир вокруг меня больше не кружился.
Я так по тебе скучала.
Я впервые по-настоящему испугался, что больше тебя не увижу.
Он потянулся и сорвал полотенце с вешалки.
Мне ничего не угрожало. Я поморщилась, когда на меня нахлынули воспоминания. Если не считать момента, когда мы вошли в плотные слои.
От удивления у него отвисла челюсть.
Эльма, тебя шестеро вооруженных мужчин держали в заложниках.
Ну да. Но пристрелить меня в их планы не входило. Может, я бредила, но мне было ясно, что их гнев не был направлен на меня. Эти парни просто охотились, увидели свой шанс и ухватились за него.
Значит, они действовали импульсивно.
Решительно. Я зажмурилась, вспомнив, как блестели глаза Роя под его противогазом, когда он говорил о дочери. У них были семьи. Они хотели сделать мир лучше для своих детей.
Я знаю это молчание, которое неизменно повисает, когда муж со мной не согласен. Он делает вдох, как будто собирается что-то сказать, а потом на мгновение задерживает дыхание. Натаниэль наконец выпустил воздух из легких и провел полотенцем по моей спине.
Как бы то ни было, мне не терпится забрать тебя домой.
Если бы мы сейчас были дома, я бы спросила, с чем он не согласен, но я так устала, что позволила Натаниэлю сменить тему.
Расскажи, что нового?
Я купил новый ковер. Полотенце скользило вниз по моему бедру. Точнее, его выбрала Николь Уоргин, а я пустил на него заработанные непосильным трудом деньги.
А бывают деньги, заработанные посильным трудом?
Возможно, если ты зарабатываешь лежа?
Натаниэль говорил, а полотенце под его руками повторяло изгибы моего тела, как будто он пытался убедиться в том, что я настоящая.
Долго они мне лежать не дадут. Сегодня я еще смогу отдохнуть, но завтра физиотерапевт уже займется моей вестибулярной системой, чтобы я могла заново привыкнуть к земной гравитации. К счастью, на этот раз дело пойдет быстрее, чем после моих первых полетов. Процесс был не из приятных, но за неделю мы уже управимся. А какого он цвета?
Что? А, ковер. М-м-м красноватый? С рисунком. Он на мгновение закусил нижнюю губу. Сочетается с подушками на диване.
Я прищурилась, глядя на него.
Хм-м-м Ну, у Николь все в порядке со вкусом. И что же тебя побудило к покупке?
Натаниэль сложил полотенце.
В прошлый раз у тебя были трудности с гладкими полами. Так что я подумал, что сила сцепления поможет.
Какой же у меня милый муж.
В квартире я могу носить тапочки.
Я знаю, но ведь тебе нравится ходить босиком. Натаниэль повесил полотенце на место, и между его бровей пролегла морщинка: Ковер хороший. Честное слово.
Я рассмеялась, и это было пугающе здорово. Я только что избежала двух потенциальных смертей, это если не говорить о долгом времени, проведенном в космосе, а мы с ним ковры обсуждаем.
Я верю. Я взяла его за руку и взглянула на дверь. Поможешь мне лечь?
Натаниэль очень осторожно подвел меня к кровати. Я остановила его, обвивая руками его шею, и прильнула к нему. Он обхватил меня руками, нежно прижимая ладони к изможденному позвоночнику. Как же с ним хорошо! От одного лишь тепла его тела, которым он ко мне прижимался.
Глаза жгло, и я их закрыла, чтобы не отпугнуть расцветавшее внутри желание. Рукой Натаниэль нежно провел по моей пояснице, скользнул вниз, к ягодицам, а затем вернулся к талии. Он нежно сжал меня в своих объятиях, а потом чуть отступил, все еще поддерживая меня, чтобы я не упала. Со вздохом я позволила ему надеть на меня больничную рубашку, и мы прошли недолгий путь до водяной кровати.
В тех местах, где отошли корочки мозолей, ступни у меня горели, и я представила, что я Русалочка, которая шагает по острым ножам. Забавно, что мозоли у меня были сверху от анкерных перекладин и на кончиках пальцев, потому что ими приходилось каждый раз отталкиваться в прыжке, зато пятки у меня были мягкие и нежные, как кожа младенца.
Я медленно опустилась на кровать, и Натаниэль осторожно помог мне закинуть ноги. Я откинулась на спину и вздохнула. Звук получился похожим на выкачивание воздуха. Боже, как я устала! Водяная кровать была неплохим решением, но после нескольких месяцев, проведенных в микрогравитации, на Земле все кажется ужасно неудобным.
Я похлопала по кровати рядом с собой и перевернулась, освободив немного места для Натаниэля на узком водяном матрасе. Он осторожно опустился рядом, чтобы не слишком тревожить поверхность, и, прижавшись ко мне, свернулся калачиком. Натаниэль водил пальцем туда-сюда по моей ключице, заставляя мое сердце биться чаще.