У нас с ней очень доверительные отношения. Но мама никогда не лезла в мою семью, если я не просила совет по какому-то вопросу. И даже с учетом всех вводных данных, я не могла сейчас даже найти слова, которые могли все произошедшее передать ей.
На мое малозначительное объяснение мама ничего не говорит. Встает рядом, и мы вместе смотрим в окно.
Ты всегда любила этот праздник больше остальных. С самого детства. Я понимаю, почему ты так расстроилась сегодня, Настенька.
Это правда. Я до смешного сентиментальная. По любому поводу не плачу, но все же Сейчас она решила, что я просто расчувствовалась.
Я бы хотела, чтобы дело было только в этом, отвечаю сдавленным голосом.
Но это не так. Я уже поняла.
Далеко не так, мам. У меня заплетается язык, когда я думаю, с какого предложения начать говорить.
Тогда начни с того, что он сделал?
Изменил, слово оседает на языке пеплом, оставляет горький привкус и отвращает.
Что? мамин голос превращается в шепот.
И у него, кажется, ребенок есть, от другой женщины Ребенок, мам Он Господи
Прикладываю руку к губам и пытаюсь сдержать рыдание. Я не могу поверить, что говорю это вслух. Проговариваю каждое слово
Стой, стой, стой, мама обнимает меня и садится со мной на пол, потому что ноги держать перестают. Ты уверена, Настя?
Да, наверное совершаю пару вдохов, чтобы начать говорить без заикания. Он написал мне сообщение, что поздравляет с Новым годом меня и дочку.
Может
Ошибка? горько усмехаюсь.
Ну все же может быть, дочь.
Можно написать две «с» и не удалить, или буквы переставить местами, когда быстро пишешь, мама, но не пол ребенка своего перепутать.
Покажи, дай посмотрю, протягивает руку.
А он удалил свою смску сразу же, издаю смешок с новой скатившейся по щеке слезой, и прислал новую с тем же текстом, только «дочь» заменил на «сына». Будто шаблон сохраненный был, понимаешь?
Все это какой-то Я не знаю
Вот и я не знаю. Сижу тут, а в голове дурдом какой-то.
Ну уж нет, вставай, она поднимается и тянет за собой.
Неохотно я встаю на ноги. Мама подходит ко мне и начинает стирать мои почти высохшие слезы.
Сейчас в ванную и за стол. Завтра поговоришь с ним и все решишь. Ты тут на полу истину не найдешь.
Я просто думаю, сразу его выгнать или перед этим ударить хорошенько по лицу.
Мама начинает хохотать.
Отец был прав, ты тихая, а рука у тебя тяжелая. И если ударишь, то мало не покажется. Поэтому побереги силы.
Мам, так тошно, признаюсь, опустошая свое нутро резким выдохом. Это ведь не просто интрижка, которую я бы тоже не приняла. Это целый ребенок.
Вот за все с Игоря спросишь. Но завтра. Твой сын сейчас играет там внутри и ждет праздника.
И мне за это стыдно, я старалась сдержаться, а он позвонил со своими «люблю», я и сорвалась.
Настя, она берет в свои теплые руки мое лицо и смотрит в глаза, у тебя есть все что нужно. Квартира, сын, любимая работа. Как бы там ни вышло с мужем в итоге ты уже никогда не останешься одна. Но в первую очередь вам нужно поговорить.
Киваю маме и, получив в ответ улыбку, мы обе уходим с балкона. Я забегаю в ванную. Поправляю макияж и смотрю на себя в зеркало.
В голове происходит какой-то переворот, и я четко представляю, с чего начнется мое утро.
Мы поговорим. Обязательно поговорим, Игорь.
***
А я лед, растворенный в бокале.
Я, по сути, простая вода.
Мною он разбавляет спиртное,
Добавляя в бокал кубик льда из меня.
Глава 4. Мысли
Когда гости постепенно начали расходиться, я осталась у мамы, чтобы помочь с уборкой.
Пойди уложи сына и возвращайся, останавливает, прежде чем я успеваю прикоснуться к тарелкам.
Сама не начинай только.
Иди уже, улыбнулась.
Вхожу в комнату, которую обычно делят наши с Юлей дети. Смотря, кто остается у бабушки. Если оба, то кто-то занимает диван в гостиной.
Зубы почистил, молодой человек?
На мой вопрос он делает широкую улыбку, демонстрируя зубы.
Умница.
Я подхожу к нему и помогаю накрыться одеялом.
Ну что, повеселился?
Ага. Ма, а подарки я где найду, под бабулиной елкой или когда приеду домой?
Как Дед Мороз решит.
Ну мам, деланно возмущается.
Ну что? Я верила в Деда Мороза до десяти лет.
Мне почти десять.
Ага, через полтора года, смеюсь. Я приеду за тобой
Подвисаю на своих словах. Потому что понятия не имею, что будет завтра. Господи, я и правда не знаю. С каждой новой мыслью я открываю новые вопросы, на которые не могу найти ответ. Что я скажу сыну, когда он вернется домой, а там будет пусто?
Подлец, что же он натворил с нашей семьей? Как мог не подумать о Ване?
Мам? Во сколько?
Что? отвлекаюсь от мрака, который увлекал во тьму.
Приедешь во сколько?
Ах да. Я бабушке позвоню, хорошо? Вспомнила, что у меня дела были.
Ладно. А может, папа заберет?
Я позвоню, улыбаюсь, проглатывая боль.
Ванька любит его Он так сильно любит своего отца.
Я люблю тебя, сынок, наклоняюсь и целую его в висок, поглаживая по плечу. Спокойной ночи, родной.
Спокойной ночи, мама.
Позволяю себе секунду слабости, но, чувствуя, что расплачусь, встаю и ухожу, закрывая за собой дверь, оставив гореть светильник «ночное небо».
Уложила?
Да. Сомневаюсь, что долго будет лежать, умотался, да и время уже.
В новогоднюю ночь можно. Сама то, как? Все равно поедешь домой? Может, отдохнешь сначала? Подумаешь?
Мам, собираю тарелки с едой, которая не была тронута, и обматываю каждую пищевой пленкой, если я начинаю думать, все запутывается и приносит чудовищную боль. Я даже не уверена, что смогу уснуть.
Мы можем не спать всю ночь, если тебе от этого станет легче, Настя, она останавливает меня, положив на плечо свою руку. Я волнуюсь за тебя, дочка.
Ни при каком раскладе не будет легко. Ваня спрашивает про Игоря, и я прям Я даже не знаю, что ему говорить. Простые вопросы, а я зависаю. Как можно взять и пойти изменять? задаю риторический вопрос. Так этот вообще дальше пошел, ребенка родил. Ну ты представляешь?
Не представляю, гладит по руке. Я не знаю, что испытываешь ты. Я знаю, что чувствую я и мое сердце болит за вас с Ванечкой.
Только бабуле не говори, ее удар хватит.
Не буду.
Спасибо, мам, обнимаю ее и целую в щеку.
Около часа нам требуется на уборку. И когда все в идеальном порядке, мы садимся за стол на кухне.
Если хочешь, я завтра приеду и помою полы, пропылесошу.
Вот еще. Я сама всем этим займусь. Ты все же попробуй отдохнуть.
Ладно, я постараюсь, опускаю мысль о том, что планирую остаток ночи собирать вещи мужа. За Ваней приеду как смогу. Если честно не знаю, что там меня ждет.
Если не трус, то все сразу скажет. А за сына не беспокойся. Мы сходим погуляем, вон снега, сколько выпало. Все равно выходные от школы, пусть остается.
Вместо ответа я беру в свою руку ее ладонь и поглаживаю.
Не понимаю, мам. Зачем ему понадобилась другая? Мы оба не молодели все эти годы, но я не какая-то там затворница с немытыми волосами. Мне всего тридцать шесть. Я работаю. Господи, да я была уверена, что у нас все в порядке.
Вот и не ищи проблему в себе.
Да я просто хоть что-то пытаюсь наковырять, открываю приложение такси и вижу свой заказ в паре минутах от нас. Ладно, мамуль, встаю из-за стола, и она тоже. Поеду. Такси во дворах где-то блуждает уже.
Дай мне номер машины и марку.
Уже скинула тебе в телефон.
И позвони, как приедешь, а то буду переживать.
Ты самая лучшая, обнимаю ее.
Быстро одеваюсь и, забрав сумку, выхожу за дверь.
Доезжаю быстро. Пробок особых нет. Зато ценник в новогоднюю ночь такой, что чувствуешь себя президентом в обшарпанной кии.
Отзваниваюсь маме в подъезде и замираю перед дверью нашей квартиры.
У бабушки с дедушкой была огромная четырехкомнатная квартира на другом конце города, в таком же хорошем районе. Мы выросли в ней, потому что дедуля умер рано, и бабушка позвала к себе всю семью, не желая оставаться одной. Когда мы с Юлькой выросли и разъехались по институтам, было принято решение, что квартиру разделят на две двушки. В итоге мне с Игорем отдали первую. Юльке вторая должна была достаться, но ее муж Артем сам с квартирой и Юля отказалась, решив оставить потом детям.