Сам в шоке. Проводить тебя до двери? внезапно спрашивает он, и я вскидываю на него подозрительный взгляд. Волнуюсь, как бы ты не расшибла себе лоб на таких шпильках, кивком указывает на мои ноги.
Спасибо, но я сама смогу дойти. У меня все же получается справиться с шубкой и даже покинуть салон автомобиля, вот только перед глазами все кружится и идти ровно оказывается безумно сложно.
Я не оглядываюсь, полностью сосредотачиваюсь на том, чтобы не сломать каблук. Боже, как же холодно на улице! И как бывает чертовски тяжело, оказывается, ходить на этих шпильках. Словно впервые туфли обула.
За моей спиной внезапно хлопает дверца. Пиликает сигнализация. Раздаются глухие шаги.
Все-таки, Решетникова, придется тебе ещё немного потерпеть мою компанию. И позволить помочь тебе добраться не до подъезда, как предполагалось ранее, а до самой квартиры. Ты совсем плоха.
Он обнимает меня за талию, притягивая к себе. И снова меня окутывает запах его парфюма. И снова сердце стучит как сумасшедшее.
Ты подозрительно любезен, Кравцов, и перестань наконец-то лапать меня, возмущаюсь, но его руку с поясницы не убираю. И не потому, что мне приятны его прикосновения, нет, просто я и в самом деле боюсь упасть и прокатиться лицом об асфальт.
Глава 3
Когда мы входим в лифт, я наконец-то могу вдохнуть от облегчения. Прислоняюсь спиной к стене и чувствую блаженство. Хихикаю каким-то своим мыслям, летая в облаках. Потом перевожу взгляд на мужчину, прихожу в себя и вспоминаю, кто передо мной. Пытаюсь казаться собранной и серьезной. Хмурюсь, горделиво задрав кверху нос.
Что? вопросительно изгибаю бровь в ответ на то, что он смотрит на меня в упор, не отрываясь. Нравлюсь?
И снова глупо хихикаю.
Да вот думаю, когда ты уже наконец-то соизволишь нажать на свой этаж и мы поедем. Я ведь мысли читать не умею, не знаю номер твоей квартиры. Кивком указывает на кнопочную панель, заставляя мои щеки полыхать от стыда.
А, да, Я нажимаю на седьмой этаж и полностью избегаю встречаться взглядом с Кравцовым.
Позор.
Это ж надо было десять лет не видеться, чтобы потом в один вечер выставить себя полной дурой.
И снова из моего рта вырывается это глупое хихиканье.
Я не контролирую это! Вообще!
Из лифта выхожу так стремительно, что врезаюсь в створки, которые еще не успели открыться до конца.
Куда ты так спешишь, Решетникова? летит в спину с насмешкой.
Я фыркаю, на ходу расстегиваю сумочку, пытаясь найти ключи от квартиры. Позади меня раздаются глухие шаги. Даниил следует по пятам.
Руки так дрожат, что связка падает на пол. Я понимаю, что если сейчас наклонюсь, чтобы поднять их, то просто свалюсь и уже не встану. Головокружение ведь никуда не ушло.
Держи, Мил, протягивает мне ключи Даня, ты всегда такая рассеянная или это на тебя мое присутствие действует? И снова смеется надо мной.
Меня просто так тошнит от твоего парфюма, что не могу дождаться, когда ты исчезнешь, произношу с раздражением, пытаясь попасть в замочную скважину, но тщетно. Этой ночью эта задача для меня невыполнима.
Давай помогу, тяжело вздыхает он, словно ему придется тащить по лестнице мешок с картошкой, а не провернуть три раза ключ в замке.
Я сдаюсь.
Он делает это ловкими движениями, я же засматриваюсь на его пальцы. Снова. А потом глупо хихикаю, представляя их в деле.
Кравцов распахивает передо мной дверь. Я не верю своему счастью. Как же хорошо дома! И туфли эти чертовы снять можно! Ох, ножки мои, ножки! Уже и шатает не так сильно.
Я щелкаю выключателем, стягиваю с себя шубку, поворачиваюсь, чтобы повесить ее в шкаф, и замираю, уткнувшись взглядом в мужчину, стоящего за порогом моей квартиры.
Он шарит по мне взглядом. Руки в карманах, не двигается, не решается без приглашения пересечь границу моего личного пространства. От него веет легкой растерянностью. Уверенный мужчина, который зажимал меня в танце, вдруг резко испарился, а на смену ему пришёл простой парень.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга, ничего не говоря. Потом уголки его губ нагло ползут вверх, и я вдруг понимаю, что он беззастенчиво пялится на мои ноги. Без того короткое платье задралось до неприличия, и я резко одергиваю его вниз. Мне бы с Даней попрощаться, поблагодарить, что подвёз, но я выпаливаю то, что удивляет даже меня:
Может, по чашечке чаю?
Даня, кажется, от такой моей гостеприимности теряет дар речи. Молчит. Несколько раз моргает. Потом трет ладонью лицо, берет себя в руки, превращаясь в прежнего Кравцова.
Только без яда, пожалуйста. И переступает порог моей квартиры, закрывая за собой дверь.
Я и Даня одни в закрытом помещении. И я его не прогоняю. И даже не спешу язвить. Боже, сказал бы мне кто об этом даже день назад, я бы назвала его сумасшедшим и рассмеялась в лицо. Потому что это и в самом деле из разряда фантастики.
И снова я глупо хихикаю. Ноги заплетаются, поэтому я складываю руки за спиной, прислоняюсь к шкафу и внимательно слежу за мужчиной. Он без верхней одежды. Лишь снимает обувь, а потом становится напротив меня, ожидая, когда я приглашу его пройти дальше. А я просто моргаю, словно влюбленная в него дурочка, и рассматриваю его нереальные глаза.
У Дани темные волосы, а глаза выцветшего голубого цвета, который иногда переходит в серый. Радужка очерчена черным ободком. И смотрится это так дико и хищно. Словно кто-то случайно перепутал и наградил его чужими глазами. Волчьими. Годы прошли, сам он изменился до неузнаваемости, а вот глаза все те же.
Идем. Я смахиваю с себя это наваждение, отталкиваюсь от шкафа и стараюсь идти прямо. Нисколько не сомневаюсь, что Даня последует за мной.
У меня небольшая квартира-студия в центре города. Минимум мебели, максимум пространства. Все в светлых тонах. Я почти не готовлю, поэтому кухня выглядит девственно чистой.
Кофе или чай? Я открываю верхнюю полку и замираю, ожидая выбора Дани.
Чай.
Он садится на стул, сканируя взглядом пространство. Я же проверяю, есть ли в чайнике вода, и щелкаю кнопкой. Потом поворачиваюсь к мужчине и внезапно чувствую себя неуютно рядом с ним. Зачем вообще позвала его? Но он кажется таким мужественным, сильным, красивым, настоящим
Я пойду переоденусь, нахожу повод сбежать от него, чтобы умыться холодной водой и перестать думать о всяких глупостях.
Я хватаю с кресла домашний сарафан и отправляюсь в ванную комнату. Впервые за все то время, что живу здесь, закрываю дверь на защелку. Мало ли что стукнет в голову Кравцову?
Включаю кран, смываю макияж, пытаюсь привести себя в порядок, но «вертолеты» в моей голове начинают активные действия.
Больше никогда в жизни! Никогда! клянусь своему отражению, потому что мне действительно плохо. Я почти не соображаю, хочу пойти направо, меня же клонит влево, в ушах странный гул.
Жадно пью воду прямо из-под крана.
Не помогает.
Прикладываю к лицу мокрое полотенце.
Не помогает.
Под ледяной душ не решаюсь залезть. Ладно, и так сойдёт. Вроде бы немного лучше.
Я кое-как стягиваю с себя платье, предварительно запутавшись в нем. Бросаю прямо на пол. Чулки летят туда же. Не с первого раза попадаю в вырез сарафана. Верчу его туда-сюда и выдыхаю, когда наконец-то мое тело прикрывает белая в красную полоску ткань.
Мне вдруг становится весело. Хочется смеяться, а ещё танцевать. Я напеваю что-то себе под нос, пока удаляю остатки макияжа ватным диском.
Из-за всей этой суеты в ванной комнате и странных картинок перед глазами совсем забываю о том, что в моей кухне сидит мужчина. Поэтому пораженно застываю, увидев Даниила.
И снова из моего рта вырывается глупое хихиканье.
Он сидит на том же месте. В полной тишине. Руки на столе, сцеплены в замок. Уставший. Волосы взъерошены. На лице ни тени улыбки. В чужой квартире явно чувствует себя неуютно, но и в то же время смотрится в моей кухне как-то по-домашнему, что ли. И вид у него такой, словно у мальчишки, который впервые заглянул на чашечку чая к понравившейся ему девушке и не знает, что делать.