Гуровым снова начало овладевать беспокойное чувство. Ему опять стало казаться, что грядет нечто неизбежное, что нарушит привычное течение жизни отеля и его, Гурова, отдыха. Он не делился своими переживаниями ни с Марией, ни со Станиславом, старался быть спокойным и веселым. Он безропотно, хотя и с некоторой неохотой в душе, принимал участие во всех идейных начинаниях Натальи и Марии, которые водили мужчин то на пляж, то в ресторан, то в океанариум. Оставаясь же наедине со Станиславом, они говорили о предстоящей рыбалке, о которой при женах старались не упоминать. Сами-то они давно уже договорились с хозяином одной из яхт, что в ближайшее воскресенье выйдут с ним в море и проведут весь день за ловлей саргана, бычков и разной другой морской рыбы, которая, по словам местных, только и ждала, когда ее выловят.
И в такие минуты, когда разговор шел о снастях, о приемах лова и прочих тонкостях рыбалки на море, Лев Иванович успокаивался и забывал о своих предчувствиях. Вернее, они отходили на задний план и не так назойливо проникали в мысли и чувства полковника.
За всей этой отпускной суетой, турами и прогулками по городу друзья как-то подзабыли о своем обещании поучаствовать в писательских конференциях. Напоминание пришло к ним вечером третьего дня в виде подошедшей к их компании Ольги Кирьяновой.
Здравствуйте, улыбаясь своей тихой и очаровательной улыбкой, поздоровалась она. Куда-то собрались?
А, Оля, здравствуйте, весело поздоровался с ней Крячко, а Мария и Наталья даже обнялись с ней, как с давней подругой. Вот, собрались сходить в местный городской театр на вечер классического и современного балета. Ждем такси.
Здорово! восхитилась Ольга искренне и, как показалось Гурову, даже с некоторой завистью. А мы вот с Женей уже лет сто не бывали ни в театре, ни в кино. Что ж, не буду вас отвлекать. Просто подошла узнать и напомнить. Вы не смогли бы прийти завтра к десяти часам на встречу с нашими писателями, как мы и договаривались? Просто Женя Евгений Петрович уже анонсировал ваше присутствие, вдруг смутилась она, увидев на лице Гурова и Крячко немного недоуменное и растерянное выражение. Конечно, если у вас другие планы
Нет-нет, мы всегда готовы, поспешил заверить ее Лев Иванович. Ему показалось, что Ольга прямо сейчас вдруг расплачется, ее глаза заблестели, а лицо приняло такое извиняющееся выражение, что он невольно поспешил ее успокоить.
Спасибо, искренне поблагодарила его Кирьянова и, кивнув, добавила: Тогда я скажу Жене, что вы придете. Я встречу вас внизу, в холле, и проведу в конференц-зал. Хорошо?
Если они забудут, мы им напомним, ответила за всех Наталья и спросила: А нам с Марией можно будет поприсутствовать на вашем мероприятии?
Да, конечно же! Щеки у Ольги чуть порозовели от смущения. Обязательно приходите! Места найдутся.
Она не успела больше ничего добавить подъехало такси, и Гуровы с Крячко стали прощаться с ней, заверяя, что завтра к десяти обязательно спустятся в холл. Уже сидя в машине, Лев Иванович посмотрел в окно и увидел Ольгу, которая так и стояла на тротуаре, и вид у нее, как показалось Гурову, был какой-то растерянный и подавленный одновременно.
«И все-таки есть в ней что-то странное, подумал Лев Иванович, глядя на эту одиноко стоящую фигурку. Какая-то недоговоренность. Словно она что-то хочет сказать, но то ли не решается, то ли боится».
Машина тронулась и увезла и Гурова, и его мысли совсем в другой мир, мир, отличный от неприкаянности и недосказанности, в котором, как казалось полковнику, жила эта маленькая женщина. А наутро
Утром, в половине седьмого, когда они с Марией еще валялись в постели и, смеясь, обсуждали и фантазировали, представляя, как сегодня будет проходить первая в жизни Гурова встреча с писательской братией, к ним в номер решительно и настойчиво постучали.
Кто это так рано? удивилась Мария.
Она встала, жестом предлагая мужу оставаться на месте, накинула халатик и пошла открывать. Гурова вдруг накрыла волна беспокойства, и он тоже встал, и только натянул джинсы и футболку, как в комнату вошла Маша и шепотом, так, словно их могли подслушать, сообщила:
Там полиция. Хотят с нами поговорить.
Сердце у Гурова вдруг застучало гулко и тревожно, словно напоминая, что оно у него есть и что его предчувствия, от которых он так опрометчиво отмахнулся, начинают сбываться.
Что случилось? так же шепотом спросил он у жены.
Кажется, что-то с нашими соседями Глаза у Марии были широко раскрыты, и в зрачках плескалась тревога. Я не знаю, но, когда я открыла дверь, триста третий номер был распахнут настежь, и возле него стояли охранник отеля, медик и полицейский. И мне показалось, что я слышала плач Ольги.
Лев Иванович многозначительно посмотрел на жену, взглядом давая ей понять, что он был прав, когда говорил о своих нехороших предчувствиях, и поспешил выйти в гостиную. Мария, которая быстро переоделась из халата в домашний легкий брючный костюм, вздохнула и последовала за ним.
Утро доброе, вежливо поздоровался Гуров с двумя оперативниками, которые топтались на пороге их номера. Проходите.
То, что это были именно оперативники, а не кто-то другой следователи, например, Лев Иванович определил с профессиональной безошибочностью. Одному из мужчин было лет под пятьдесят, и на лице его были видны и усталость, и помятость, и нервозность, которые обычно появляются на лице оперативников с возрастом и после суматошного ночного дежурства. Другой совсем молодой паренек, пухлощекий и коренастый еще не имел на своей чисто выбритой физиономии сколько-нибудь отличительных особенностей оперативной работы. Беспокойная жизнь опера еще не успела оставить на нем свой негативный след, и его лицо отражало лишь любопытство, присущее новичкам, считавшим, что быть сыщиком это круто.
Вы уж нас извиняйте, что беспокоим в такую рань, но у вас на этаже, вернее, в соседнем номере произошло ЧП. И сами понимаете, работа у нас такая
Один из оперативников, тот, что был постарше и похудее, прошел в номер. Он по-деловому придвинул кресло к журнальному столику и, сев, жестом предложил Марии и Льву Ивановичу последовать его примеру.
Гуров не стал докладывать оперу, что он понимает, что значит оперативная работа. Ему сейчас было не до этого. Он хмуро присел на подлокотник кресла, в которое усадил свою жену, и приготовился услышать не очень приятное, но вполне привычное для него сообщение о трагедии, которая произошла Впрочем, не важно когда прошедшей ночью или уже утром. Важно было другое с кем и почему это несчастье произошло.
Кхм, откашлялся оперативник и, сделав паузу, вздохнул. Скажите, вы давно видели своих соседей из триста третьего номера? задал он вопрос.
Вчера вечером, примерно в половине шестого, мы разговаривали со своей соседкой, Ольгой, простите, не знаю ее отчества, Кирьяновой, на вопрос ответила Мария, а Лев Иванович только кивнул, подтверждая слова супруги. А что случилось? задала она встречный вопрос и тут же предложила топтавшемуся на пороге молодому оперативнику: Вы проходите, вот стульчик в углу стоит
Молодой не стал проходить, покосившись на своего старшего коллегу, и только благодарно улыбнулся в ответ.
Во сколько вы проснулись сегодня? игнорируя вопрос Марии, продолжил спрашивать оперативник.
Простите, вы не подскажете нам свое имя и отчество, а заодно и должность? задал встречный вопрос Лев Иванович и пристально посмотрел на опера.
Кхм, снова откашлялся тот, словно в горле у него першило, и нехотя ответил: Старший оперуполномоченный уголовного розыска Пятаков Илья Ильич. Он вопросительно и с некоторым вызовом посмотрел прямо в глаза Льву Ивановичу.