Сила ненависти - Like Book

Тери Нова

Сила ненависти

Иллюстрации Яны Мельниковой (YANIF)

В книге использованы элементы оформления:

© Avector / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

© Нова Т., текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Плей-лист

Marilyn Manson  Half-Way & One Step Forward

Marilyn Manson  Broken Needle

SMNM  Everything

Halsey  Control

Joywave  Its A Trip!

Placebo  A Million Little Pieces (Radio Edit)

Aviators  Our Little Horror Story

Ocean Jet  Vengeance

Lana Del Rey  Gods & Monsters

Lana Del Rey  Cherry

Katatonia  Unfurl

Spiritual Front  Jesus Died In Las Vegas

Oomph!  Rette Mich

Beseech  Atmosphere

Unaverage Gang  No Turning Back

No Kind Of Rider  Autumn

Essenger  Half-Life

Hypnogaja  Here Comes The Rain Again

Above The Stars  In The Field of Blood

Sleeping Wolf  Only For Us

Lacrimas Profundere  You, My North

Lacrimas Profundere  A Sigh

* * *

 А что происходит с камнем, когда он достигает дна?

 Не знаю. Наверно, ждет, что кто-нибудь выловит его, а может, сильные волны вышвырнут обратно на берег. Или, что печально, так и пролежит на дне один в своей безмятежности.

Пролог

Хаос. Он всегда был там, куда бы я ни шел. С какой бы скоростью я ни двигался, скрывая лицо под футбольным шлемом, он все равно догонял. И все начиналось заново. Вот и сейчас сердце неистово колотилось о ребра от предчувствия, что он снова приближается.

Я провел мокрой ладонью по лицу, сталкиваясь с отражением в зеркале. Пронзительные серые с синей дымкой глаза уставились на меня так, будто требовали ответов, которых не было. С отвращением я изучил расширенные омуты черных зрачков. Слюна во рту превратилась в вязкий комок, и я сплюнул ее в раковину, наполняя рот холодной водой из-под крана.

 Ты  жалкий кусок дерьма,  бросил я отражению, но парень напротив лишь молча ухмыльнулся, проверяя мои нервы на прочность.  Ненавижу тебя!

Молчание. Всегда тишина; сколько бы яда ни извергал мой рот, в ответ он только молчал и улыбался, сверкая идеально ровными зубами.

Я оскалился и плеснул водой в зеркало в надежде смыть ненавистное лицо, но оно все еще маячило там. Взъерошивая непослушные темные волосы, парень из зеркала наблюдал, как я погружаюсь на дно глубокой ямы бесконечной вины.

 Доми, ты будто ангел, созданный на небесах,  с упоением шептала мама, баюкая у себя на груди мою голову и целуя в закрытые веки. Ее теплые руки и запах жасмина навсегда запечатлелись в памяти.  Мой ангел,  повторяла она.

Только спустя годы я осознал, что исчадия ада не порождают ангелов, как бы они ни старались.

Глава 1

Ник

Наши дни

Арена «Солджер Филд» вмещала более шестидесяти тысяч зрителей; каждый из этих людей пришел посмотреть на то, как мы разгромим балтиморских «Воронов» в щепки. Целый сезон мы были лучшими в своем дивизионе, и сегодняшняя игра должна стать окном в плей-офф, но моя настоящая цель  это Суперкубок. Что может быть лучше, чем в свои двадцать семь стать обладателем вожделенного семифунтового приза, отлитого из стерлингового серебра? Это была сегодняшняя вершина моей футбольной карьеры, и я не собирался останавливаться на достигнутом, намереваясь выжать максимум из возможного.

Чикаго стал моим новым домом чуть больше года назад, и первый сезон в составе футбольного клуба «Файр» буквально возвел меня на пьедестал лучших квотербеков, чья нога когда-либо ступала на эту землю. Я был ослепительной сверхновой звездой, взорвавшейся в бескрайней галактике, и не собирался тускнеть в ближайшие несколько лет.

Войдя в раздевалку, я обшарил помещение глазами, почти не обращая внимания на то, как мои товарищи по команде с упоением слушали наставления тренера, параллельно с тем проделывая свои предыгровые ритуалы. Вы бы удивились, увидев, насколько фанатично суеверны игроки в американский футбол, но с годами это помешательство лишь усиливалось. Я занимался этим видом спорта, сколько себя помнил, так что у меня было предостаточно времени, чтобы проследить взаимосвязь  чертовщина с суевериями в самом деле работала.

Кто-то из ребят носил с собой талисманы, начиная отполированным временем четвертаком и заканчивая полноразмерным фикусом по имени «Барри», поставленным прямо посреди раздевалки в день игры; другие предпочитали не бриться или носить счастливые трусы. Моим гарантом победы служили две вещи: полная изоляция в вечер перед игрой, в которую входило также отключение любых средств связи, и предмет, с которым не расставался уже много лет.

Я провел рукой по грудной клетке, в том месте, где под одеждой прощупывались очертания тонкого золотого обруча, уже нагретого моей разгоряченной кожей. На короткое мгновение внутри родилась досада от того, что помимо сотен болельщиков на трибунах не будет ни единой души, которой не наплевать на то, какое значение имеет для меня сегодняшний матч. И я ненавидел это опустошающее чувство лютой ненавистью, которую собирался направить на то, чтобы вырвать у противника победу зубами.

 Ник, на два слова,  наш ресивер[1] Уоррен похлопал меня по плечу и, не дожидаясь ответа и не оглядываясь, вышел в коридор. Отложив раунд самомотивации на потом, я проследовал за ним.

Беспокойные глаза Уоррена метались от одного конца коридора к другому, когда он подзывал меня подойти ближе.

 В чем дело?  спросил я, видя, как пальцы его рук сжимаются в кулаки.

 Слушай, мужик, я знаю, мы это уже обсуждали, но давай признаем, что ты немного не в форме последние несколько игр,  тот сделал паузу, давая мне осмыслить сказанное и подготовиться к следующим словам.  Просто отпусти чертов мяч хотя бы на время, ты же знаешь, я всегда наготове.

Другого я и не ожидал. Будучи вторым по результативности в команде, Уоррен стремился стать еще лучше. Ну, ему хотя бы хватило порядочности, чтобы попросить об одолжении. Проблема была в том, что я не собирался уступать. Больше нет.

Я все еще не переоделся, поэтому выудил из кармана джинсов золотую игральную фишку и подбросил вверх, наблюдая не за полетом, а за тем, как жадный взгляд Уоррена проследил ее траекторию. Когда та приземлилась обратно на мою ладонь, я засиял, подмигивая ему. Сверкающая улыбка, расплывшаяся на моих губах, вызвала у товарища по команде ложное чувство спокойствия, поскольку он моментально улыбнулся в ответ. Бедняга подумал, что я внял его многочисленным просьбам, но хрен там. Нарочно похлопал его по плечу приятельским жестом, еще больше сбивая с толку, а затем, не говоря ни слова, развернулся и пошел обратно в раздевалку.

Жизнь состояла из постоянной борьбы за первенство  это началось еще до моего рождения и продолжалось по сей день. Чаще всего я проигрывал, уступал, мирился с обстоятельствами, позволял другим отбирать слишком много. Мне понадобилось около сотни хлестких пощечин, чтобы наконец прийти в себя и усвоить урок: не поимеешь ты  поимеют тебя.