Ладно, ладно, прости. Надоело лететь в тишине. Сегодня даже Дайс шуточки свои не отпускает.
А я пью, усмехнулся Дайс.
Черт тебя побери! Да как ты делаешь такие вещи, а?! Неужели ты настолько хорошо считаешь вероятности даже на Земле?
Неееее. Это вера меня спасает.
Вера? Рик загоготал. Ты в богов, что ли, веришь? Тех, которые запихнули нас в ад?
Мужик, я верю в удачу. Ничего более. Дайс откупорил флягу и сделал смачный глоток. Так, чтобы все могли его слышать.
Ух, и достанется ему на земле за эту выходку. Ну и ладно, один раз живем. А вискарь все еще прекрасный, настоялся, вкуснота!
Дайс, научи меня своей вере, а? Я тоже хочу вискаря на борт. Или девку, тут так скучно одному протянул Рик.
Пока ты будешь звать их девками, к тебе ни одна по доброй воле не сядет, угрюмо заметил Додсон.
Моя бывшая жена с тобой не согласится.
Бывшая, Рик. Недолго она с тобой продержалась.
Зануда. Тебе бы тоже расслабиться не помешало. Дайс, пошли в бар, когда вернемся? В последнее время начальство как взбесилось, отдыха почти не дает, только вздремнуть и успеваю. Какие уж там девки, жены.
Я слышал, купол совсем истощился, у нас осталось меньше времени, чем все думали, тихо сказал Лас. Первокурсники, наверно, уже не вылетят.
Повисла неприятная тишина. Дайс снова приложился к фляге. Вот где удача была нужнее всего. Быть первопроходцем красивая мечта, романтика, полеты. Мечта влекла его с самого детства, когда он не мог оторвать взгляд от пустого неба по ночам и представлял его сверкающим, наполненным жизнью.
Так хотелось завершить полет успешно, вернуться на землю с первыми за столетие хорошими новостями!
Эм неразборчивые помехи послышались по каналу впередиидущего. Копошение, резкий стук по приборной панели, потом удар упавшего предмета.
Эй, Лас, у тебя там все в порядке? немного обеспокоенно подал голос Рик.
Ребята Голос в наушниках слегка дрожал. Ребята Мы можем резко оттормозиться?
Торможение займет половину гина, мы слишком быстро летим, подал равнодушный голос Сайм, главный технарь вылета.
Впереди ничего нет.
Конечно, нет, слегка раздраженно рявкнул Рик. Мы же в полной заднице за тридцать гинов от Земли. Что тут вообще может быть.
Ты не понял, впереди совсем пустота, мертвым голосом откликнулся Лас и вдруг сорвался на крик: Вообще ничего! Ни панели, ни чувства не видят ничего! Все, баста, карта закончилась! Нам хана!
Рик громко выругался. Остальные напряженно молчали.
Сколько еще времени? печально спросил Додсон.
Минут пять. Голос Сайма был спокоен. Не зря его брали технарем на большинство миссий, вот уж непробиваемый мужик.
Рапортуй на базу, холодно произнес Дайс. Его чувства тоже очнулись. И пустота, которую он ощущал впереди, слишком не походила на привычное пространство вне Земли. По спине пробежались мурашки.
В полной тишине эфира отчетливо звучал холодный рапорт Сайма о пустоте и неминуемой гибели экипажа. Вот же черт, полетали.
Ребята, снова подал голос впередиидущий Лас. Он больше не кричал, но слышать испуганного первопроходца оказалось еще неприятней. Что делать-то будем?
С вами было весело, сказал Рик и добавил после долгой паузы: Спасибо.
Кто-то тихо молился, кто-то записывал прощальное письмо семье. А кто-то отправлял заранее готовое профессия первопроходца всегда предполагала риск.
Мы ускоримся, неожиданно четко выдал Дайс, прервав все прочие разговоры. В нем самом не было столько уверенности, как сквозило в голосе. Но ощущения подсказывали лучше выхода тут не придумаешь.
Неужели я настолько тебя достал? печально спросил Рик.
Нет, послушай. Если мы уже погибли, то рисковать можно сколько угодно. Что ты теряешь? Лишнюю минуту? Против шанса спастись. Пусть и через страх.
Дайс, ты сошел с ума
Нет! Вдруг это сфера вакуума или подобной дряни? Вдруг это граница? Можем расколошматиться об этот барьер, а можем на скорости взять его, пройти дальше! Мы же первопроходцы, так давайте проходить. Вдруг за этой границей все, что мы так долго ищем?
Гробовое молчание в ответ ничуть его не смутило. Рука Дайса замерла над панелью управления
Я ускоряюсь.
Черт с тобой, бешеный. Я следом.
Я с тобой.
Ускоряюсь.
Приказ принят.
Дайс с кривой ухмылкой протер лоб от холодных струек пота и поднял вверх фляжку.
За победу, прошептал он и отчаянно приложился к горлышку. Счастливая монета привычно холодила левую руку.
V.
Изредка Марта приходила просто так. По-хозяйски распахивала дверь, здоровалась кивком и плавно опускалась в плетеное кресло перед камином с очередной книгой в руках. Еще реже Николай позволял себе предположить, что ей нравился этот дом, если такие понятия вообще применимы к Марте. Или она сама когда-то жила здесь, до того как появился он. Быть может, этот камин и библиотека заменяли ей мир, которого больше не было.
Марта часами могла просидеть, не сказав ни единого слова. И в это время он чувствовал странное умиротворение. Его не назвать счастьем, но Николай и прежде никогда не знал этого чувства. Лишь то, что он испытал в ту ночь, когда Ворс с Каей молчали вдвоем у костра, могло отдаленно его напоминать. Но тот мир, как и все другие, канул в небытие, оставив в груди рвущую тоску.
С Мартой было по-другому. Когда она не давала очередной урок, а просто была рядом Биение мира замирало. И неважно, что мира вокруг почти и не было, тише становился лес, уютней трещало пламя камина и шелестели прочитанные страницы, размеренней текли неугомонные мысли. В эти мгновения его почти отпускали тревоги и страхи, и даже отчаяние, ставшее неизменным спутником тяжелых ночей, пряталось в самом уголке души.
Души А была ли у него душа?
С религиями Николай знакомился лишь поверхностно. В доме не было ни единой книги на эту тему, и знания приходилось черпать из обрывочных воспоминаний жизни до Марты, которые и настоящими-то не были. Они потухали день ото дня, как сон, который не удается удержать в голове по пробуждении. Точно он знал одно в мире Марты было много религий, и каждая из них по-своему трактовала понятие души. И понятие посмертия.
А Марта была бессмертна, и подобные вопросы никогда ее не интересовали.
В отличие от нее Николай прекрасно понимал, зачем люди придумали религии. В хаосе неизвестности разум отчаянно пытался ухватиться хоть за одну хрупкую эфемерную ветвь, пусть она бы на поверку и оказалась простой выдумкой. Вера нужна была ему, чтобы не сломаться, но в этом Марта отказывала.
Чистый разум должен видеть вещи такими, какие они есть, вот что бы она сказала, если бы он рискнул спросить. Любая гипотеза должна пройти успешную проверку. А вариант проверить правдивость религий он видел только один и погибать ради этого не хотелось.
В один из таких дней, когда белое небо за окном не сыпало снегом на спящий лес, Николай все же решился на вопрос. Оттягивать этот момент дальше не имело смысла, он услышит, что услышит. И постарается принять.
Марта, а что будет со мной после смерти?
Он шел к креслу, чтобы сесть напротив, взглянуть ей в глаза и достойно принять любой ответ. Но силы покинули его на полдороги, и следующий шаг показался таким тяжелым, что Николай просто замер посреди комнаты. Теперь он мог лишь стоять и глупо смотреть на ее руки, держащие книгу.
Марта молчала долго, видимо, дочитывая главу. И он не понимал, в том ли дело, что она не знает ответа и не хочет признавать это вслух Или в том, что его вопрос стал очередной ошибкой. Лишней фразой, которая разрушит мнимую идиллию этого дня.
Страницу спустя она оторвалась от чтения, аккуратно вложила в книгу закладку и убрала ее на стол. И только после подняла на него спокойный взгляд:
Когда ты стираешь карандашный рисунок с листа бумаги, что с ним происходит?