Что? Несколько лет? Ты Мне Как же я тебя ненавижу. Урод. Какой же ты урод!
Вырываю руку из его захвата и бегу прочь. Не знаю, сколько еще метров я преодолеваю, прежде чем остановиться. Перевести дыхание и осесть на холодную землю с громкими всхлипами.
Сдавливаю пальцами виски, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Что мне теперь делать?
Домой я не могу пойти, не сегодня точно. Там Вера Кирилловна И я почему-то уверена, что она в курсе похождений сына. И возможно, даже покрывала его все это время. Ведь бедному мальчику так не повезло с женой!
Шмыгаю носом, вылавливая в кармане смартфон, и перебегаю дорогу, игнорируя красный сигнал светофора.
Яркий свет фар встречной машины ослепляет. На инстинктах прикрываю лицо ладонью и готовлюсь к удару. Мне кажется, что уже чувствую боль от столкновения, но почему-то до сих пор продолжаю стоять на ногах.
Совсем больная? грубый мужской голос, как ушат ледяной воды.
Приоткрываю сначала один глаз, потом второй. Телефон все еще крепко сжат в руке. Сейчас я даже пальцы разжать не смогу.
Ты меня слышишь вообще, пришибленная? Какого ты на красный выперлась?
Я не, делаю рваный вдох, я не Простите. Простите.
Из глаз брызжут слезы. Темная, крупная фигура мужчины возвышается надо мной грозной тенью.
Дура.
Голос становится ближе. Инстинктивно сжимаюсь. Бросаю взгляд на «тень», а разглядеть не могу. Фары слепят. Ни лица его не вижу, ни во что одет. Просто черная фигура.
Меня трясет. Никак не могу успокоиться. Я только что чуть не отправилась на тот свет. Чертов Ершов, из-за него все. Чтоб он со своей телкой там провалился!
Ты нормально вообще? снова голос.
Чувствую, как мужские пальцы сжимаются на моем предплечье, дергаюсь, резко подаваясь в сторону.
Рефлексы в норме. С дороги хоть отойди.
Киваю и, больше не сопротивляясь, отхожу подальше, все еще ощущая на себе чужие прикосновения.
Может, тебя в больничку?
Нет, все в порядке.
Точно?
Да, я справлюсь.
Ладно. Если понадобится помощь, звони. Выглядишь не очень.
Мужчина лезет во внутренний карман пальто и протягивает мне визитку.
Сжимаю карточку закостенелыми пальцами, вчитываясь в имя.
«Максим Шалимов. Частное охранное агентство».
Максим? Шалимов?
Резко вскидываю голову и впервые за все минуты, что он стоит рядом, четко вижу его лицо. Его, конечно же, не узнать, и, возможно, он вообще не тот человек, о котором я думаю. А в свете последних событий уповать на интуицию явно не стоит.
Макс?
Он прищуривается, очень внимательно осматривая меня с ног до головы. Пристально, как музейный экспонат. Инстинктивно поправляю воротник пальто и торчащие из-под шапки волосы.
Мы знакомы?
Возможно, жму плечами. Я Алина. Ер Климова, растягиваю губы в улыбке. Это так странно, но так здорово увидеть человека, с которым ты росла в одном дворе.
Точнее, бегала рядом с ним и своим старшим братом, которому я постоянно навязывалась. Тогда мне было восемь, а им по шестнадцать.
Вот это сюрприз, выдает с усмешкой.
Макс высокий, короткостриженый, с легкой щетиной на лице и карими глазами.
Всегда на спорте, с отличной фигурой. Кажется, с годами она стала только лучше. Плечи шире, и, судя по расстегнутой куртке и отсутствию живота, пресс у него тоже сохранился.
Мы жили с ним в одном доме. Он вечно дразнил меня малявкой.
Как же давно это было. Сейчас моя жизнь превратилась в какое-то болото. Изменщик муж, долбанутая свекровь и четыре года брака с человеком, который променял семью на одноразовое развлечение.
Тут в любом случае захочешь вернуть себе безмятежность детства.
Садись в машину. Тебя трясет.
Голос Макса вырывает из воспоминаний.
Да, теряюсь, переставляя ноги, ставшие свинцовыми. Спасибо, послушно опускаюсь на сиденье.
Шалимов хлопает дверью и огибает капот машины, когда садится за руль, говорит:
Рассказывай.
Что рассказывать?
Куда спешила?
А, это На взводе просто. Ужин в ресторане не задался, усмехаюсь.
Невкусно кормили?
Ага, главное блюдо вечера мой муж и его любовница.
Шалимов хмыкает, но никак не комментирует мои слова. Машину заводит.
Тебя куда отвезти?
Куда же? Я пятый год живу в Москве. Родных у меня нет. Только Лёшка был
Не знаю, жму плечами. Думаю пару секунд и называю адрес подруги.
Хорошо.
Шалимов перестраивается в другой ряд и щелкает поворотником, чтобы свернуть направо.
Как родители? Костян?
Хорошо. Живут за городом теперь. Мама, папа, Костя с женой и дочкой.
Ого. Женился, значит.
Да, три года назад родители продали квартиру и купили дом в деревне. Костик к ним приезжал ремонт делать, познакомился там с Любой, через два месяца поженились.
Ясно.
А ты? Как дела вообще?
Отлично. Контакт мне свой дашь?
Конечно, тянусь за телефоном, на что Макс сует мне свой.
Забей и подпиши. Только чтобы понятно было. Имя. Фамилия.
Хорошо, выполняю его просьбу и возвращаю телефон владельцу.
Максим перехватывает мою руку, окольцовывая пальцами запястье.
У тебя пульс зашкаливает. Выдохни.
Стресс. Ты меня чуть не убил.
Ты сама чуть не убилась, кривит губы и наращивает скорость.
Уже на подъезде к дому Симки Шалимов нарушает повисшее молчание.
Получается, ты разводишься? смотрит пристально, а я вижу, как блестят его зрачки.
Планирую.
Тогда удачи.
Спасибо.
Выбираюсь из машины, в которой было так тепло, на холод и покрываюсь мурашками. Пока иду к подъезду, слышу, как Максим уезжает.
Звоню в домофон, но ни через минуту, ни через десять дверь никто так и не открывает. Кажется, стоило сначала позвонить, а не ехать вот так в никуда
Глава 4
Какое-то время еще стою у подъезда. Думаю, что делать дальше. Сима, наверное, единственный человек здесь, кого я могу назвать подругой. Остальные просто знакомые, и напрашиваться к ним на ночь совсем неудобно.
Брожу по темным улочкам около часа. Несколько раз набираю номер Симки, но она все время недоступна. Окоченев в этом долбаном платье и капроне под пальто окончательно, на улице середина ноября, между прочим, забегаю в маленькую кофейню, беру стаканчик горячего кофе и сажусь за самый дальний столик.
На моей карте чуть больше трех тысяч рублей. Зарплата будет только через неделю. На что жить и где, я просто понятия не имею. Никаких сбережений особо у меня нет. Основной вклад в семейный бюджет всегда делал Лёша крупные покупки, продукты и прочие необходимые вещи. Свою зарплату я тратила на свое усмотрение. Маникюр, шугаринг, одежда, если что-то нужно было купить в дом, тоже, конечно, хоть Лёша и был против. В его картине мира женщина вообще работать не должна. Никак.
Я сижу в кофейне до самого закрытия. Стыдно становится, когда девочка-бариста просит уйти. Вежливо просит, но я все равно чувствую себя дико неудобно.
Ну и зачем я надела это платье в такой холод?
Хватаю ртом уже по-ноябрьски морозный вечерний воздух и понимаю, что мой паспорт остался на рецепции в гостинице.
Спускаюсь в метро и еду туда. Под землей по крайней мере тепло. Забираю документы, извиняюсь за скандал и ухожу прочь. Катаюсь в метро до закрытия, и, когда уже решаю, что мне придется вернуться домой, потому что на лавке ночевать совсем не вариант, перезванивает Сима.
Быстро рассказываю ей, что у меня случилось, и, наслушавшись отборного мата, касающегося моего мужа, еду к ней.
У тебя губы синие!
Сима пропускает меня в квартиру и тут же дает тапочки.
Проходи на кухню, я чайник поставлю.
Спасибо.
Я же к брату ездила, в няньках с их малявкой сидела. Они в театр ходили. Телефон в сумке валялся, там батарея подохла, а я и не заметила. Садись давай. Может, тебе плед принести?
Спасибо, Сим. Не нужно.
Присаживаюсь за стол, пока Сима достает чашки, сладости и ставит все это передо мной.
Ну и козел, конечно, твой Ершов. Я думала, у вас идеальная семья, Алин. Всегда такой вежливый, с иголочки одетый. Он, когда тебя с работы забирал, у нас все бабы слюной капали.