Мы дождемся твоих родов а потом потом решим. У нас есть девять месяцев чтобы решить. Если только нас не найдут ранее.
Мой муж?
Ориас улыбается.
Милая, у меня есть проблемы более древние чем твой ненаглядный ходячий мужской уд с глазками и мечом наперевес.
Главное не пытаться думать об этой аналогии. Не пытаться её представить.
Я встряхиваю головой.
Какие?
Не отвечает.
Знаешь, я все-таки твоя нареченная. Твоя жена, та, что предсказана тебе и всё такое.
Ты никогда не была моей нареченной, вдруг отвечает Ориас.
Я глупо хлопаю глазами.
Но
Было пророчество, да, я о нем слышал. Но не знаю чье оно. Оно предсказало дату рождения, но ты единственная женщина, что родилась в этот день?! Нет! Ориас поворачивается ко мне, приближается на несколько шагов, совсем убрав между нами расстояние. Но люди в твоей стране решили что это ты. Они заморочили голову твоему отцу, и тебе. Твой муж прав они все обезумели. Они сами много раз говорили о том, что я должен тебя забрать. Они будили меня, призывали поневоле меня снова и снова, будто моля о том, чтобы я забрал тебя. Каждая беседа у костра о пророчестве, которое я даже не знаю, существовало ли на самом деле молитва о тебе. О том, что я заберу тебя. О том, что ты моя жена. Каждая беседа твоего отца с советниками Каждая! Бесконечные призывы, почти мольбы, только в виде страха. А теперь что-то произошло, недавно. После того, как твой дурак-муж якобы «убил меня». Что-то произошло, на самом деле. И я стал видеть тебя во сне. Твою жизнь. Я стал слышать твоё беспокойство. Ты слишком чувствительная, живая, горячая. Я не мог спать, все время твои чувства, твои сожаления, твои слезы, надежды, радости слишком громко, слишком сильно. А когда ты узнала об измене твоего благоверного это стало невыносимым.
И ты хочешь, чтобы я уснула, как ты? Чтобы умерла, и тогда все будет таким же тихим как раньше?
Хотел. Теперь понимаю, этого не получится. Хотя бы рядом с тобой я уже не чувствую так твоих эмоций. Это радует. Но я здесь, а это плохо. Я не хочу быть здесь.
А где ты хочешь быть? Снова спать? Ты не настолько старый, чтобы желать сам себе смерти, сначала говорю, потом осекаюсь и, сжав губы, опускаю взгляд.
Ты буйная, говорит он. В тебе слишком много энергии, принцесса моя.
Не думаю, что это плохо, я пожимаю плечами.
Когда ты это переживаешь внутри плохо, а сейчас даже забавно в чем-то.
Я обиженно обнимаю себя за плечи.
Значит, я вам не нужна, как жена? спрашиваю я.
А ты хочешь меня? Как мужа?
В его устах это звучит совсем не так, как в моих. Я имела ввиду даже не знаю, что. Но когда он это сказал, стало звучать как-то пошло, что-ли, и я, как дура, краснею.
Я я не это имела ввиду.
А я именно это. Вроде как, тебя мне отдал твой народ ради этой цели, он снова оглядывает меня внимательным взглядом. Поговорим об этом немного позже, когда исторгнешь из себя чужое дитя. Я не извращенец.
Все же, я имею в виду то, что, если я вам не нужна, как жена, как спутница, как вы можете просто отпустить меня?
Не уверен, что могу. И уж тем более, я не собираюсь отдавать тебя твоему муженьку. Прости, это навредит моей репутации.
Но мне нужно бежать! Или прятаться у отца, потому что, я не знаю, как высказать и касаюсь живота. Потому что мой ребёнок я не хочу его отдавать этому мерзавцу. Он не достоин быть отцом, его отцом! Поймите!
Ориас молча смотрит на меня. Я все понимаю по взгляду.
Я опять слишком громкая, да? неловко улыбаюсь я.
Да. Всегда. Но он протягивает руку к моему животу. Я могу соврать для тебя, если хочешь.
Как?
Он заглядывает мне в глаза. Я впервые вижу что они темно-зеленого цвета, цвета глубокого озера.
Мы скажем, что это моё дитя. Я ведь я ведь твой муж. Все-таки. Твой нареченный. Предсказанный тебе.
Первая мысль мелькает о том, что моя репутация точно будет испорчена. Все будут думать, что я была с ним, с драконом Ориасом. С самой тьмой, но это спасение. Хотя бы временное спасение от Рона.
Да, киваю я.
Я думаю, что Ориас отойдет, но он почему-то касается моего подбородка двумя пальцами, чуть приподнимает мне лицо. Сердце начинает стучать так быстро, что я будто слышу его в своих ушах.
Он молчит. Я не понимаю, о чем он думает. Мне страшно. Но постепенно становится как-то спокойно. Даже слишком, будто сердце покрывается коркой льда. Это необычное чувство. Но, отчасти, даже приятное.
Знаешь, я боюсь тебя как-то обидеть, тихо говорит он. Каждое моё слово, будто я на тонком льду, будто я у края скалы и, если я что не так скажу или сделаю, ты обидишься, или испугаешься. И вот сейчас, так хочу сказать тебе кое-что, но не знаю, как ты отреагируешь.
Вы меня не так уж и берегли, милорд, хмыкаю я. Вообще-то, вы пытались меня недавно убить.
Не совсем. Усыпить в мире мертвых, поправляет он.
Хорошо, будем называть это так, отвечаю я. Почему-то также как и он, перейдя на шепот. Не знаю почему, но сейчас, когда мы так близко мне не хочется рушить тишину громким голосом. И что вы хотели мне сказать?
Мне нравится, когда ты говоришь мне «да».
Я не успею среагировать, как слышу звон разбитого стекла.
Он такой неожиданный, что я взвизгиваю. Снова получаю раздраженный взгляд от Ориаса. Хотя нет, не совсем раздраженный. Он усмехается, будто сдерживает смех.
Я случайно, извините, лепечу я.
Качает головой.
Ты слишком тебя слишком много.
Постараюсь быть тише. Это Рон?
Хуже. Это мои слуги. То, чего я боялся. Я думал, я даже не представлял, что они так быстро поймут. Я думал, хотя бы пару месяцев, он вздыхает. Они как будто ждали. Почему они знали, что я буду здесь?
Он оглядывается на меня, но я лишь пожимаю плечами. Ориас подходит к окну и одним движением выламывает оставшееся разбитое стекло, выбросив его на улицу. Я выглядываю за его плечо и вижу что перед замком собралось много людей.
В темных или серых одеждах, богатые и бедные машут руками и приветствуют Ориаса.
Наш повелитель!
Ориас вернулся!
Ориас!
Пророчество сбылось! кричит один старик.
Не было пророчества о его возвращении, другой возглас.
Было пророчество про девку и так и есть: девка-принцесса разбудила Ориаса! не унимается старик.
Но не было сказано, что она его разбудит! отвечает ему третий голос.
Не было и о том, что он уснет!
Видишь, что ты натворила, принцесса? спрашивает Ориас, кивая на толпу. Ты исполнила их великое пророчество. Которого, скорее всего и не было.
Я же не могу отвести взгляда от одной женщины, что стоит позади старика. Она также машет руками, пытаясь привлечь к себе внимание Ориаса.
Либо я сошла с ума.
Либо я ничего не понимаю, но эта девушка это Клара?
Какую из его женщин?!
Я все время удерживаю взгляд на Клариссе. Она ведет себя так беспечно, кричит имя Ориаса. Это какое-то чистое безумие. Я совсем ничего не понимаю!
Она же любовница, или как её называет Рон жена светлого ледяного дракона. Названная жена неважно!
Как она может стоять здесь, среди прислужников Ориаса?! Она что, пришла позлорадствовать надо мной? Или что вообще происходит?
А он? Он будто не замечает её. Он же видел её в доме Рона, точно видел! Не мог так быстро забыть её лица? Или его не волнует, что женщина его недруга притворяется своей?
Или это я уже схожу с ума?!
Ориас поднимает руку, заставив всех резко замолчать.
Он, наверное, должен что-то сказать, но тишина затягивается, становится слишком долгой и оттого неловкой.
Я понимаю, что он вроде как и не хочет ничего говорить. Он устал. Явно устал и совсем не готов к тому, чтобы быть сейчас оратором. Для этого нужны силы, какая-то внутренняя энергия, а её в нем и нет. Он вообще не хотел их всех видеть, но так уж случилось.
Дракон, древний монстр оказывается мне настолько понятным и человечным. Я часто видела это у отца, когда ему нужно было выходить на сцену в дни праздников, принимать людей. И он также настраивал себя, чтобы выйти к народу. Также готовился к тому, чтобы улыбаться и говорить красивые речи, будто перед прыжком в ледяную воду.