Мой взгляд метнулся к окну спальни ребенка. Не оставлю ее.
Мы просто вышли погулять, хрипло шептала я. Ты ведь запретил открыть окно. Я хотела подышать свежим воздухом, пока вода не нагрелась.
А еще я запретил Майе выходить из дома!
Но почему?
Совсем тупая?!
Меня оглушил его голос. Нико со всей силы пихнул меня кулаком в спину, и я невольно побежала к входной двери. Старуха уже ждала на крыльце и, кажется, злорадствовала. Иначе, что это за улыбка на ее сморщенных губах?
В доме раздавался громкий плач Майи, на плите в тазу бурлила вода, в углу громко орала тощая кошка. Она метнулась мне под ноги и тут же ринулась в дырку, ведущую в подпол.
Нико, сынок! позвала старуха. Авось одумается, а? Пусть одёжу-то постирает сначала?
Я скрипнула зубами. Застыла у печи. Стискивала кулаки что есть мочи, стараясь не слышать плача девочки. Нико напирал. Оставалась пара сантиметров до того, как я вплотную окажусь у раскаленной плиты.
ГЛАВА 2
Ну, чего застыла?
Я постираю вещи, мой голос дрогнул.
Поторопись, муж отступил. Вечером я должен быть в Глоаке. И, не приведи Создатель, ты что-нибудь натворишь, пока меня нет! Запру! Посажу в подполе на цепь и запру, ясно тебе?
Да, я поняла, я закивала, подобно болванчику.
Только бы он ушел, только бы оставил одну.
Нико вышел на улицу. Его мать, Гана, чье имя промелькнуло в чужих, а теперь уже моих, воспоминаниях, принялась перебирать в углу поленья. Сухие подкидывала к топке, сырые укладывала сверху возле дымохода.
Смогу ли я найти общий язык с Ганой? Старуха только кажется злобной, но может, сын и ее держит в страхе?
Гана, тихонько позвала я с надеждой. Нет ли у вас мази какой от От синяков?
Свекровь подняла на меня взгляд, полный удивления.
Еще чего попросишь, а? Ты эти синяки заслужила, так носи с гордостью!
Не для меня, для Майи.
А девку почто жалеть? Ей уж шесть, скоро замуж выйдет, пущай привыкает.
Может, ее бить не будут, буркнула я, отворачиваясь от Ганы.
Старуха мне не ответила. Но хотя бы стало ясно, что я здесь один на один со своей бедой.
Постирать вещи в тазу дело трудное, когда ты всю жизнь прожил в квартире и пользовался стиральной машиной. Я знала, как стирать на руках, не совсем уж дремучая, но ведь не такую гору одежды!
Мужнины засаленные рубахи в смоле, штаны в зеленых травяных пятнах, штопаные на десятки раз носки и панталоны. Я не представляла, как всю эту одежду привести в божеский вид в одном небольшом тазу горячей воды.
Благо хоть какое-то подобие порошка нашлось в пыльной кладовой среди мешков с картофелем и копченым окороком.
Я уж и не стала обращать внимания на то, что мне поесть не предложили. Нико доел похлебку в один присест, оставил лишь немного для своей матери. Нам с Майей придется приготовить что-то, но будет ли время?
Изо всех сил я стирала вещи. Неоднократно приходилось менять воду, ждать, пока согреется, и снова стирать. От усталости дрожали ноги, желудок сводило от голода. Последний раз я ела еще в другой жизни.
Майя не выходила из своей комнаты. Гана расправилась с дровами и ушла возиться на огороде, а Нико курил у крыльца. Он сидел так уже довольно давно.
Предпринять еще одну попытку сбежать было бы равнозначно самоубийству, поэтому я начала готовить план. Но чтобы привести его в действие, требовалось дождаться вечера, когда Нико уйдет.
Я развесила белье над печью, чтобы наверняка успело высохнуть. Ухватила черствую краюху хлеба из-под полотенца на тумбе и жадно вгрызлась в нее. Торопилась, пока никто не заметил.
Жалости к себе в этот момент не испытывала. Напротив я дико злилась, и злость моя грозилась вылиться в нечто страшное.
Майя спала, когда я пришла ее проверить. Хотела поделиться с ребенком сухарем. Но так даже лучше. Во сне ей живется спокойнее.
Дверь с грохотом распахнулась, впуская в дом Нико. Муж осмотрел свою одежду, кивнул мне:
Идем-ка, награжу.
Наградишь? выпалила я непонимающе.
Вещи ты постирала, молодец. Я для тебя кое-что приготовил.
Его заявление повергло меня в шок настолько, что я едва не растеряла весь пыл. А ведь хотела послать куда подальше, хоть это и было рискованно.
Нико вывел меня на улицу, подтолкнул к сараю. К той его части, в которой жили свиньи и козы.
Вон, смотри, муж ткнул пальцем в сторону маленького поросенка, который сидел в клетке отдельно ото всех. Единственный выжил, остальных мать сожрала.
Гана?..
Специально меня выводишь? рыкнул Нико.
От неожиданности я дернулась в сторону, но тут же была поймана крепкой рукой.
Я просто не понимаю шептала я.
Я ничего не помнила о свиньях! Но помнила Арья В голове вспыхнуло воспоминание.
Свиньи едят своих детей сразу после их рождения, и малышей требуется немедленно отсаживать в другие клетки. Нико не успел этого сделать, и поросенок остался один.
Спасибо, еще тише прошептала я. Произнесла это, и мне стало так тошно, что я едва удержала внутри ту краюху хлеба, что успела съесть. Он ведь для меня?
Если будешь хорошо себя вести. А не как сегодня, ясно тебе?
Я буду послушной. Обещаю.
Нико зыркнул на меня не без брезгливости. Покинул сарай, оставив меня один на один со свиньями. Хрюкали они громко, и я могла бы вволю поплакать, не боясь быть услышанной.
Но не стала. Не время раскисать. Я должна как следует подготовиться, чтобы мы с Майей смогли покинуть этот дом беспрепятственно.
Нико ушел вечером, как и говорил. Но запер дом на ключ, и даже ставни на окнах подпер чем-то, из-за чего я не смогла их открыть. А Гана отправилась спать, когда солнце коснулось горизонта.
Я наконец-то оказалась в относительном спокойствии. Тихо, как мышка, вытащила из кладовки мясо, сыр и овощи, быстро нарезала бутерброды. Заварила чай из шиповника и прокралась в комнату Майи.
Я принесла тебе поесть, негромко сказала я.
Девочка села на постели, пригладила растрепавшиеся волосики ладошками.
Папа ушел?
Ушел. Надеюсь, вернется нескоро.
А куда он уходит каждый вечер?
Не знаю, Майя. Он не говорит мне.
Он и правда не говорил. Арья не знала, куда ходит ее муж. Быть может, на работу, а может, и к другой женщине. Это оставалось для меня загадкой.
Дочка теперь уже моя, как бы странно это ни звучало, поспешно сунула в рот кусок мяса, а следом и сыр. Жевала быстро, торопилась, запила горячим чаем и закашлялась.
Я постучала ее легонько по спине.
Мам, ты мне сегодня сказку расскажешь? Ту, про волшебные земли?
Про волшебные земли? Хм Мне нужно ее вспомнить.
Ты что, рассмеялась Майя. Ты ведь ее сама придумала! Забыла, что ль?
Я не смогла сдержать улыбки.
Рассказала сказку про колобка. Я отчетливо помнила ее, да и Майе понравилась. Девочка уснула почти сразу же, несмотря на то, что и так проспала весь день.
Я отправилась в спальню, принадлежащую Нико и Арье. Засыпать и не думала. Отчитывала каждую минуту в ожидании рассвета. Ходила из угла в угол, постоянно взбивала перьевые подушки, зачем-то вытерла пыль с пустых полок в стеллаже. Будто мне было какое-то дело до чистоты в этом доме.
Даже пыталась открыть окна, но тщетно. Створки не поддавались, а снять их было невозможно. Я лазила и в подпол, в темноте пыталась нащупать проход на улицу, но его не было. В пыли и паутине выбралась наружу, застелила люк половиком и осмотрелась. Шансов на то, чтобы выбраться из дома, пока хозяин далеко, практически не было.
До утра оставалось еще несколько часов, и, к моему ужасу, Нико вернулся гораздо раньше.
Когда он вошел в дом, я поняла, что задремала, сидя за столом.
От Нико несло спиртом. Муж шатался, не в состоянии удержать равновесие. Я подскочила, зачем-то схватилась за спинку стула, словно он мог бы меня защитить.
Нико ухмыльнулся, покачнулся и вцепился пальцами в косяк. В его мутных серых глазах плескалась ярость. Толстые губы в обрамлении темных усов и бороды кривились в ухмылке. Грязные спутанные волосы муж собрал в пучок еще утром, но теперь они были растрепаны.