Уже снижаясь над панорамами Вермонта под сладкий голос пилота, объявляющего температуру за бортом, я поняла, как сглупила. Крыши домов усеивал снег, а мои попутчики доставали из багажных отсеков пальто и пуховики. На меня глядели с усмешками, когда я дефилировала на каблуках к спасительным значкам «такси».
В Лос-Анджелесе мне пришлось бы самой запихивать чемодан в багажник ещё одно явное отличие, бросающееся в глаза. Мужчина в толстой ветровке тут же кинулся помогать мне с багажом, хотя я даже ещё не успела попросить его об услуге. Он бережно уложил мои вещи в багажник и, запрыгнув на водительское сидение, тут же включил обогреватель. Наверняка испугался, как бы с утра пораньше пассажирка не окочурилась на заднем сидении.
Щёки покалывало иглами, а пальцы отказывались подчиняться, так что я лишь с третьего раза плотно закрыла дверь. Засунула ладони под ляжки и потихоньку оттаивала, угрожая водителю растечься мокрой лужей прямо в салоне. Когда моё фарфоровое лицо обрело хоть какой-то живой оттенок, таксист с облегчением выдохнул. Похоже, сегодня его утро всё же обойдётся без обледенелых трупов.
Замёрзли? Участливо спросил он, везя колесницу по адресу, что в сообщении указал Джейсон Кларк.
Не думала, что здесь так холодно.
Это Вермонт. Добродушно усмехнулся мой спаситель. Зима здесь начинается на месяц раньше.
Я подышала на лодочку из ладошек, с ужасом глядя в окно. Там проплывали заснеженные дома, дети в вязанных шапках с помпонами, кое-где даже умудрялись украсить лампочками крыльцо. Зима здесь начиналась на месяц раньше, но Рождества, похоже, ждали уже с лета. Тело моё оттаивало, но душа пока что отказывалась проникаться любовью к путешествию и этому городу.
И как вы живёте в такой холодине? Пробурчала я.
Хотите, поделюсь секретом?
Глаза водителя хитро блеснули в зеркале заднего вида. Он выглядел так, словно и правда знал что-то, чего не знал весь мир. Что ж, терять мне было нечего любой совет мог бы сгодиться, поэтому я сухо кивнула:
Конечно.
Наши желудки всегда полны горячей выпечки, а сердца любви.
Да уж, от выпечки или хотя бы чего-нибудь тёпленького я бы сейчас не отказалась, но вот любовь Моё сердце тоже полнилось любовью, пока Гэбриэл не вычерпал его без остатка. Не уверена, что готова снова наполнять резервуар. Если в этом весь секрет, тогда уж лучше я замёрзну до смерти.
Поездка вылилась в настоящую экскурсию. За те двадцать минут, что мы колесили по замёрзшему городку, меня согревали истории нового знакомого. Он представился просто Хейлом, и такая открытость не могла не подкупать.
Мы проехали несколько пивоварен, каждую из которых Хейл отметил почётным знаком качества, особенно выделив «Харпер Брюэри». Узнав, что я собираюсь задержаться в городе на импровизированные зимние каникулы, он показал, где находится фермерский рынок, где можно поесть самую вкусную пиццу и где самые дешёвые продукты в городе. Чем дальше такси увозило меня в глубины приозёрного города, тем сильнее отогревались все мои чувства. Какой же Берлингтон всё же симпатичный! А под снежными шапками и вовсе походит на обаятельного пёсика, на которого не можешь дуться дольше пяти секунд, потому что тут же ведёшься на его бездонные глаза и начинаешь умиляться.
А вот и он. Коттедж по Харди-авеню в самом конце Деруэй Айленд, который по сути был закруглённым клочком суши, но все почему-то называли его островом. Домики здесь стояли поодаль друг от друга, уважая личные границы и не вмешиваясь в дела соседские. Всё как мистер Кларк и обещал. Уже издали домишко приветливо замахал флюгером в форме лошади, и мне не терпелось поскорее познакомиться с ним поближе.
Мы с моим чемоданом были выставлены вон из такси с величайшим почтением. Хейл пожелал мне удачи и заверил: если я никогда не любила, то благодаря этому городу всё изменится. Я так и не поняла, имел он в виду Берлингтон или кого-то особенного, кого встречу здесь, но решила не вдаваться в подробности. Я здесь. И как бы не кусался мороз, его свирепства не могли остановить меня.
Никогда ещё не видела места невероятнее! Дом Джейсона Кларка прирос к самому злачному клочку земли во всём Берлингтоне. Равнина кругом заснула под снежным одеялом, да и сам коттедж лениво дремал в тишине природы. Справа, чуть дальше, ландшафт разбавляла широкая река с каменистыми берегами, которую сейчас покрывал тонкий лёд. И всё утонуло в деревьях. С белыми шапками они походили на великанов, что вот-вот выйдут из спячки и поднимутся из земли мне навстречу. Летом это место должно быть и вовсе магнитом притягивает путешественников и любителей природы. Я до пят городская, но всё равно не смогла устоять перед красотой, почти нетронутой грубой рукой человека.
Холод пробрался под нижнее бельё, поэтому я подхватила чемодан и тубус и поспешила к дому, который на следующие три месяца станет моим. Из крыши пробивалась труба, и я уже представила, как подставляю промёрзшие до костей пятки к щекочущим языкам пламени и попиваю кофе у камина. Эта мысль чуть-чуть согрела, как глоток горячительного спиртного.
Крыльцо из трёх ступенек, вазоны с отцветшими стеблями каких-то цветов, кресло-качалка, окоченевшая под снежным покрывалом. Двухэтажный домик сочился уютом и гостеприимством из каждой форточки. По правую руку крытая веранда, о которой говорил хозяин. Там я смогу обустроиться с мольбертом и красками. Надеюсь, там есть отопление дрожащая рука художника не сможет изобразить ничего приличного.
Ключ под ковриком.
Я бросилась к коврику у дверей и чуть не откинула его в сторону, лишь бы поскорее попасть внутрь. Пальцы не слушались. По ощущениям две замороженные сардельки, которые нужно достать из морозильника и дать им оттаять.
Где же ты? Вместе с облачком пара из меня вырвалось раздражение.
Ключа нигде не было. Ни под ковриком, ни под вазонами, ни в кресле-качалке. На всякий случай я обыскала каждый сантиметр крыльца. Прощупала косяк, где сама оставила ключ от квартиры в Эл-Эй, оконные фрамуги и все поверхности, куда бы мог завалиться крошечный ключик.
Ничего. Я почти зарычала, хотя с этим нужно быть поосторожнее. Кто знает, может, на рык сбегутся дикие койоты из леса за домом? Я, конечно, хотела бы обзавестись здесь новыми знакомыми, но желательно без острых клыков, шерстяных хвостов и кровожадного желания тебя съесть.
После десяти минут поиска я уже наполовину превратилась в ледышку. Губы высохли и потрескались, на ресницах осел беловатый иней, а уши так щипало, словно кто-то надоедливый дёргал их без остановки. Я почти могла услышать, как жалуются «Лабутены». Освобождаясь из плена на полке магазина, они и не думали, что их ждёт гибель от обморожения. Впрочем, как и я.
Думала, что хуже уже не будет. Но риск простыть перерос в настоящую угрозу замёрзнуть заживо. Я отправила сообщение мистеру Кларку, но тот не ответил. Как и на второе, и на следующие четыре. Снова мне попался красивый фантик и пластилин внутри. Этот человек, по всей видимости, планировал меня прикончить, потому и заманил в Берлингтон, не оставил ключа от дома и специально игнорировал мои мольбы. Ещё и мобильник почти сел, потому что я вечно забываю его подзарядить.
Я уже почти не чувствовала рук, когда написала очередное послание, уже не такое вежливое, как предыдущие, и залезла в чемодан. Достала ледяной свитер и ещё пару вещей. Каждый стежок их ткани состоял из льда, но, стоило мне обкрутиться этими тряпками, как они переняли тепло моего тела и стали согревать чуточку лучше, чем одна бесполезная дублёнка.